Ванесса Дэвис - Лотерея любви

Его замысел вскоре стал ей понятен: ему хотелось, чтобы они приняли позу, при которой их тела своей конфигурацией напоминали бы число 69. Сара против этого не возражала и проворно сняла трусы, желая облегчить губам и языку Джона доступ к ее сокровенному сладкому местечку. Особого энтузиазма в связи с проникновением его мужского инструмента в ее рот она не испытывала, поскольку не любила вкуса и запаха спермы. Лизнуть же несколько раз пенис она была не против, однако сосать его, рискуя задохнуться, ей не хотелось. Из-за этого они частенько ссорились с Гаем, который обожал оральный секс. Сейчас ей лишь оставалось надеяться, что Джон не станет загонять член ей в оральную полость до упора и бить головкой по гортани, норовя просунуть ее в горло.

Тем не менее ощущение солидного пениса своего босса у себя во рту доставило Саре странное удовлетворение. Член быстро разбухал и трепетал под воздействием ее губ и языка. А стоило Джону начать ритмично лизать ее срамные губы, дразня языком клитор, как Сара окончательной расслабилась и, пошире раздвинув ноги, начала усердие" сосать доверенную ей мужскую гордость. Джон оказался умелым исполнителем и обрабатывал ее половой аппарат со знанием дела.

Вскоре он дополнил свои потуги новым элементом — ввел ей в лоно палец. Соки брызнули ему в лицо, он удовлетворенно закряхтел и удвоил свои усилия. Сара почувствовала, что терпению ее приходит конец, и сладострастно застонала. Палец Джона начал двигаться внутри ее с неимоверной скоростью, она сжала его стенками влагалища и зажмурилась.

Но коварный Джон неожиданно извлек из ее бархатистого лона указательный палец, и миг ее райского блаженства отдалился, вытесненный тягостной пустотой. Сара разочарованно заскулила, и Джон стал сосать ее соски и тормошить пальцем клитор. Это слегка утешило Сару, однако помешало ей сконцентрировать свое восприятие на чем-нибудь одном. Джон снова ввел в ее расплавленное влагалище палец, и Сара охнула: теперь ее внимание вообще разделилось на три объекта — груди, клитор и стенки лона, переполненного соками и похотью.

Она подумала, что бывший босс нарочно дразнит ее, мстя таким неординарным образом за все причиненные ему страдания. А может быть, он действует так в отместку за то, что она не слишком старается сейчас? Если так, подумала Сара, тогда она продемонстрирует ему высший пилотаж. Лизнув нефритовый жезл от его основания до побагровевшего конца, Сара принялась сосать головку, зажав ствол в кулаке. Джон сладострастно заурчал и впился I ртом в ее клитор. Мускулы влагалища Сары сократились и стиснули его палец, как тиски. Она вильнула бедрами и, Выпустив изо рта член, судорожно вздохнула. Фаллос дернулся и попытался вновь проникнуть в ее оральную полость. Сара зажала его в кулаке, не допустив прорыва, и возобновила свою хитрую игру.

Джон не остался в долгу и прикусил ей зубами сосок. Саре подумалось, что то, чем они занимаются, напоминает бег с препятствиями на длинной дистанции. Ни одному из участников этого изнурительного соревнования пока не удалось перехитрить соперника и, сделав отчаянный рывок, прийти первым к финишу. Поскольку Джон уже не являлся ее начальником, она не желала уступать. Он же всячески сбивал ее с толку и не позволял ей вырваться вперед. На лбу у Сары высыпали бисерины пота, она пыжилась изо всех сил, но желанный миг облегчения никак не приходил, и ей оставалось лишь утешаться, отплачивая своему мучителю той же монетой. В этой дикой забаве они оба стремились доминировать, а в результате их первоначальная взаимная симпатия исподволь замещалась ревностью и ненавистью. Сара уже жалела, что ввязалась в эту гонку, но сойти с дистанции ей не позволяла гордость. Поэтому она вознамерилась любой ценой победить.

Интуиция подсказывала ей, однако, что сделать это будет непросто. Многоопытный Джон прекрасно знал правила игры и обладал дьявольским чутьем на все уловки соперницы. Он чувствовал, когда следует извлечь палец из лона, а когда прекратить ласкать соски. Все это неимоверно раззадоривало Сару и вселяло в нее уверенность, что оргазм ее будет невероятно мощным. Понимала она, однако, и то, что удовлетворение ее будет неполным, если она не сумеет обмануть Джона и не испытает блаженство первой. Она попыталась представить себе некий абстрактный образ сногсшибательного красавца, но это у нее не получилось.

О Боже, подумала Сара, ведь точно так же было и во время ее совокуплений с Гаем! От досады она даже прикусила головку члена Джона, и бедняга взвизгнул, пронзенный болью. Сара уставилась остекленелым взглядом на его волосатую мошонку и с горечью подумала, что фактически она мстит не Джону, злиться на которого у нее не было причин, а своему постылому муженьку, оставшемуся развлекаться в Малибу. Это он, подонок, лишил ее веры в себя, опустошил ее душу и едва не довел до фригидности. А Джон стал козлом отпущения. Как только на Сару снизошло это озарение, ей сразу же полегчало. Теперь во рту у нее, как и прежде, находился ненавистный стручок Гая, слюнявя который она всегда прибегала к стандартному набору уловок. Ей оставалось лишь проделать несколько своих коронных приемов.

Сара начала поводить бедрами, плотнее прижимаясь промежностью ко рту Джона, и вскоре почувствовала, что стремительно впадает в экстаз.

Оргазм превзошел по своей силе и продолжительности все ее ожидания: снова и снова ее тело содрогалось от неописуемого удовольствия, а перед глазами возникали оранжевые круги. По телу ее бежал слабый электрический ток, живот дрожал, а разбухшие груди стали словно огненные. Блаженно зажмурившись, Сара пронзительно завизжала, а потом утробно завыла, чем повергла Джона в шок.

Его мокрый подрагивающий пенис выпал у Сары изо рта и уныло поник. Но он ее уже совершенно не интересовал. Придя в себя, она стала поспешно натягивать трусы. Огорошенный таким ее поведением, Джон удивленно спросил:

— В чем дело, милая?

Сара молча надела бюстгальтер и, вскочив на ноги, стремительно напялила платье и туфли.

— Все было очень мило, спасибо за гостеприимство! — скороговоркой выпалила она.

— Что? — Джон сел и, вытаращив на нее красные глаза, спросил: — Куда ты торопишься?

— Извини, мне нужно идти, — ответила Сара и направилась к выходу, продолжая напоминать себе, что на полу сидит голый Гай, осточертевший ей муженек, а не милашка Джон. Конечно, было нечестно вымещать на нем злость, но кто сказал, что в жизни все делается исключительно из благородных побуждений? И, повинуясь взбунтовавшемуся в ней духу феминизма, Сара решительно покинула квартиру Джона, хлопнув на прощание входной дверью, чтобы заглушить несшиеся ей вслед вопли негодования и протеста.