Ванесса Дэвис - Лотерея любви

Ночь, опустившаяся на город, не сулила Саре ничего хорошего, и она ускорила шаг, надеясь, что метро еще работает. К счастью, ей повезло — она успела на последний поезд и, очутившись в вагоне, наконец перевела дух. Ей вдруг стало жаль ни в чем не повинного Джона, она улыбнулась и подумала, что нужно будет послать ему букет цветов и записку с извинениями за свой поступок. Она живо представила, как бедняга сейчас мастурбирует в припадке отчаяния, и решила, что так ему и надо, впредь будет знать, как домогаться сотрудниц, используя свое служебное положение! Уж не превращается ли она в мужененавистницу? Впрочем, в ее нынешнем положении это было оправданно: ведь через несколько дней должен вернуться домой Гай. Подумав о предстоящем разводе, Сара нахмурилась и закусила губу.

И тем не менее в ее душе по-прежнему теплилась надежда, что все как-нибудь образуется и их супружеская жизнь нормализуется. К приезду Гая она сделала в квартире основательную уборку, набила холодильник пивом и продуктами, застелила кровать чистым бельем, вымылась и надела свое лучшее платье. Занимаясь всем этим, Сара внушала себе, что будет стараться исправить ситуацию и загладить неприятные воспоминания об их неудачном совместном отдыхе в проклятом Малибу.

Едва войдя в дом, Гай нахмурился и злобно воскликнул:

— Что все это значит, черт подери?

Сара растерянно захлопала глазами, не понимая, что именно вызвало у него гнев.

— Ах, ты имеешь в виду эти картины? — наконец сообразила она. — Я купила их на художественной выставке-ярмарке.

— Сними их немедленно! — рявкнул Гай. — Они не подходят под наши обои.

Сара оцепенела, словно бы он выплеснул на нее ведро помоев. Вот так встреча любящих супругов после долгой разлуки! Она молча повернулась и ушла на кухню, надеясь успокоиться за чашкой кофе. Гай вскоре тоже заявился на кухню и раздраженно спросил:

— Почему ты не позвонила моей маме? Неужели трудно было соврать ей, что я в командировке?

— С какой стати я должна это делать? Это ведь твоя мама!

— Ее звонок застал меня врасплох, я был вынужден сказать, что ты выгнала меня из дому.

— Что? — вытаращила глаза Сара.

— Я сказал, что мы с тобой поссорились. Разве это не так? — Гай хмыкнул и, насупившись, добавил: — Она заявила, что желает меня видеть. И я пригласил ее к нам.

— К нам? — Сара побледнела.

— Будь благоразумна, это ведь моя мама! Успокойся!

— И ты еще смеешь говорить мне такое! Ты подлец, Гай Кингсли! Не успел заявиться домой, а уже наговорил мне кучу гадостей!

Сара выбежала из кухни, с трудом сдерживая слезы, надела куртку и, схватив сумочку, выскочила на улицу. Она ездила по Лондону до тех пор, пока не очутилась в каком-то парке. В это время дня прогуливающихся в нем было мало, и Сара села на лавочку и горестно подперла голову кулаками. Прошло немало времени, пока она успокоилась и заставила себя вернуться домой.

Гай не хотел идти на перемирие, он упорно обвинял Сару во всех их бедах и выгораживал своих родственников.

— Скажи им хотя бы, что нам не помешало бы дать им еще денег! — в сердцах воскликнула она. — К тому же они говорят гадости друг о друге. Твои родственники истрепали мне все нервы!

— Почаще принимай холодный душ, — посоветовал ей муж. — И не дерзи Марку и Пенни! Они этого не заслужили.

После таких слов о встрече с его мамочкой не могло быть и речи. Сара сказала, что идет проведать свою школьную подругу, и на весь день ушла из дома. С Анной Кингсли они никогда не ладили, эта сварливая дама считала, что ни одна женщина в мире не достойна ее старшего сыночка. Сара удивлялась, как она вообще позволила Гаю жениться. Поэтому сейчас, когда их с Гаем отношения переживали далеко не лучший период, Сара предпочла держаться от этой вредной старухи подальше.

Утешение она искала в мире искусства и частенько навешала Эмилию. Однажды та спросила:

— А почему бы вам самой не заняться живописью всерьез?

— Не думаю, что я обладаю большим художественным талантом, — призналась Сара.

— Но ведь раньше вы увлекались рисованием, не правда ли? Теперь у вас появилось много свободного времени. Купите холст и краски и дерзайте!

Сара не придала этим словам значения, но как-то раз, проходя мимо специализированного магазина, она увидела в его витрине разнообразные художественные принадлежности и, зайдя в салон, вышла из него с двумя пакетами, наполненными красками, кистями и блокнотами. Для начала Сара решила рисовать только акварелью, уединившись в каком-нибудь живописном уголке природы.

В пятницу вечером она предупредила Гая, что завтра уедет на машине на весь день на пленэр. Он отнесся к ее словам равнодушно. И в субботу утром она отправилась в путь в подавленном настроении. Ей было обидно, что муж не проявляет интереса к ее увлечению искусством. А ведь мог бы хоть для приличия притвориться, негодяй, что он рад тому, что она наконец-то нашла себе занятие по душе!

Сара выехала спозаранок, и рассвет застал ее уже за пределами мрачного Лондона, среди живописных просторов Суррея. Глядя на окружающие ее бескрайние поля, она повеселела, предвкушая долгожданную встречу с дикой природой и успешный старт своей творческой деятельности.

Однако не успела она выйти из автомобиля в местечке Бокс-Хилл, как небеса разверзлись и хлынул ливень. Сара сделала пару набросков, укрывшись от дождя в машине, однако это не принесло ей полного удовлетворения. Очень раздосадованная, она поехала обратно в Лондон.

Дом встретил ее таинственной тишиной. Сара даже сначала подумала, что Гай куда-то ушел. Но его плащ и зонт оказались на своем обычном месте. Обескураженная этим обстоятельством, она обошла комнаты на первом этаже и, не обнаружив там своего супруга, решила, что Гай спит в спальне наверху. Раздевшись, Сара поднялась по лестнице и замерла на площадке, услышав доносящиеся из их опочивальни необычные звуки. Может быть, Гай смотрит телевизор? Повинуясь инстинкту, Сара подкралась на цыпочках к двери и тихонько отворила ее.

Все ее худшие опасения подтвердились, едва лишь она посмотрела в шелку. В комнате царил полумрак, зажженной осталась только настольная лампа с красным абажуром. В ее тусклом кроваво-красном свете Сара увидела Гад и незнакомку, исполняющую какой-то загадочный ритуал. Гай явно не предполагал, что жена так скоро вернется с пленэра. В данный момент он стоял на коленях голым, с черной шелковой повязкой на глазах и в Кожаных наручниках. Его физиономия была искажена чувственной гримасой, а пенис эректирован.

Незнакомка была одета в черный кожаный корсет с глубоким вырезом на груди и высоким на бедрах. Ее мясистые ноги были обтянуты сетчатыми чулками и обуты в модные туфли на шпильках. Шелковистые черные волосы рассыпались по ее дебелым плечам. Ее лицо с пухлыми чувственными губами, намазанными красной помадой, и сильно насурьмленными темными бровями вразлет поражало своей демонической красотой. В черных проницательных глазах плясали лукавые искорки. В одной руке эта дьяволица во плоти сжимала плетку, другую она уперла в свой крутой бок.