Solveig Ericson - Вакуум (СИ)

Я повернулся к нему спиной, встал на четвереньки, развел широко ноги и прогнул спину.

- А так?! Так нравится?! – крикнул я из-за плеча. – Извини уж, но отсосать, чтобы встал, я сам себе не смогу!

У меня, кажется, даже пена изо рта пошла.

Пара клацающих шагов и меня подорвало на двухметровую высоту. Боль от стальной хватки на ребрах быстро заглохла от страха, что меня сейчас просто выкинут за дверь как есть и хорошо, если живым.

Входная дверь замаячила впереди, но нас разделяли теперь стол с консолью и кресло Ена. Я услышал шипение открывающейся двери и меня пронесли сквозь одну темную комнату в другую и бросили на кровать.

Я настороженно замер, наблюдая за Еном снизу вверх: он раздевался, снимал с себя полностью все. Первый раз за наш двухнедельный «адюльтер». Я окинул его взглядом, открыв рот от удивления: его тело без одежды вызывало смесь восхищения и ужаса. Одна рука была полностью протезирована черно-красным девонием, и на стыке с плечевым суставом словно вплавлялась в красноватую кожу, частично перетекая к шее и подмышке. С этой же стороны мускулистый бок был весь испещрен шрамами, которые охватывали и часть твердого сильного бедра. Ена словно киборгом создали: невероятное совершенство мускулов и костной структуры, необходимое для смертоносного оружия.

- У тебя стоит.

- А? – я моргнул и посмотрел ему в лицо.

- У тебя стоит, - повторил он и впервые ухмыльнулся мне, показав острые зубы. И я поплыл, потому что это был тот тип улыбки, перед которой я беззащитен: тонкая хищная, кривая, оставляющая сухую складку возле уголка губ и еще одну - на щеке, этакий суровый вариант ямочки.

Ен склонился надо мной и медленно обхватил здоровой рукой мой затвердевший член. Я затаил дыхание, такая непосредственная близость когтей будоражила, впрыскивая адреналин в кровь. Металлическая ладонь уперлась мне в грудь и опрокинула на спину, да так и осталась, прохладной тяжестью. Немного шершавый язык, прошедшийся от яиц к головке, стал неожиданностью, скрутившей низ живота судорогой. Тепло потекло от паха к пупку и бедрам. Я дергался и что-то вякал нечленораздельно, пока Ен меня вылизывал, каждое грубое прикосновение языка было на грани, мне хотелось и уползти от него, и втолкнуться в его рот глубже. Только он не брал глубоко, а просто лизал, слегка царапал и прикусывал кожу вокруг, а я, распластанной звездой на мягком покрывале, стонал, содрогался, закусывал губы, зачем-то гладил черно-красный металл руки на своей груди.

Я почти кончил, но Ен заставил меня перевернуться на живот и встать на четвереньки. Мой недовольный ропот перешел в восторженные междометия, когда его наглый и любопытный язык прикоснулся к моему анусу, прошелся вверх-вниз, возбуждая и раздражая и без того жаждущую плоть. Я уткнулся лицом в короткий мех под собой, оттопырил зад, развел шире ноги, мол: "на, бери на здоровье!" - и застонал глухо и протяжно, когда скользкий язык ввинтился внутрь. Я, кажется, начал раскачивать задницей влево-вправо, как зачарованная кобра головой, и получил резкий и неожиданный укус в ягодицу.

- Черт!

Не успел я высказать претензии, как меня сгребли в охапку, бесцеремонно проволокли по одеялу и ткнули лицом в изголовье - каменное и резное.

- Держись, - сказал он мне на ухо и положил одну мою руку на прохладный выступ.

Я испуганно вцепился пальцами в камень, попытался обернуться, но твердая рука зафиксировала голову.

- Не смотри.

А потом меня словно вывернуло наизнанку от тягучего, густого, обжигающего удовольствия. Ен с гулкими шлепками вбивал меня в кровать, нависая огромной тенью, дышал в ухо, лизал шею, намечал укусы, так и не сжав челюсти.

Я потерялся, растворился в его мощном напоре, заскулил, хватаясь онемевшими пальцами за изголовье. Мне стало жарко, ладони взмокли и заскользили по гладким выступам. Я подался назад: желание получить больше было нестерпимым. И Ен дал мне больше. Схватив меня поперек живота здоровой рукой и упершись в одеяло металлической, он начал засаживать до конца, вместе с прижатыми к стволу яйцами. Я стал хрипеть, хватать воздух открытым ртом. Меня выворачивало от кайфа. Словно стержень вытащили, и я уже не мог держать собственное тело, прижался полыхающей щекой к прохладной металлической руке, а потом кончил с хриплым стоном и судорогами.

Приглушенный рык, мощный толчок бедер - и Ен свалился рядом, так и не вытащив из-под моей щеки свою руку. Я медленно приходил в себя, чувствовал его учащенное дыхание затылком и слушал, как тихо гудит под ухом протез. А потом уснул.

Глава 5

Не могу долго спать в незнакомом месте: скорей всего, и пятнадцати минут не прошло, как я уже проснулся. Я все еще лежал головой на руке Ена. Прямо перед моим лицом бугрилось стальное предплечье, переходящее в расслабленную кисть с острыми когтями. Медленно, словно ожидая протеста или, наоборот, одобрения, я поднес руку к протезу и указательным пальцем провел от локтя до кисти. У меня сложилось впечатление, что прикасаюсь к чему-то живому, а не искусственному: металл казался живым, хоть и прохладным. Под красной в черных разводах «кожей» находились «металлические» мышцы и кости. Скорей всего, это - какой-то биосплав, и сам протез полностью нейросинхронизирован с периферической и центральной нервными системами. Это - очень тонкая и ювелирная работа нейроконструктора и нейрохирурга…

Проведя подушечкой пальца по внутренней стороне «искусственной» ладони, я почувствовал прочное эластичное покрытие из множества мелких упругих ворсинок: так и есть, его ладонь наверняка чувствительней настоящей…

Я шарахнулся назад, едва успев убрать руку - когти быстро и звучно лязгнули друг об друга. Вскинув глаза, я увидел невозмутимое лицо Ена.

- Одевайся, - сказал он.

Меня буквально сдуло с кровати.

- Вещи, вещи, где мои вещи? – забормотал я себе под нос, лихорадочно и слепо шаря по комнате взглядом. Что-то нервы пошаливают: напугался до усёру.

- Они в кабинете, - подсказал Ен.

Ах да, точно. Я направился в кабинет, бросив на любовника косой взгляд – его голос мне показался странным, не таким безразличным и отстраненным, как обычно.

Нет. Показалось. Лицо все такое же непроницаемое. Только вот мое былое безразличие дало трещину: вид голого и развалившегося на широкой кровати Ена заставил сжаться внутренности отголоском прошедшего оргазма.

Черт! Не хватало еще впасть в зависимость от траха с ним.

Пока я возился со своей одеждой, начальник колонии появился в кабинете полностью одетый и вызвал дежурного офицера. Я усилием воли сдержал себя, чтобы не бросить прощальный взгляд на его затянутое в форму тело.

Мое пребывание в колонии разделилось на две ежедневные фазы: рудники и изматывающий, размягчающий кости в кашу, секс. В тот раз Ену удалось повернуть внутри меня какой-то тумблер, выпустив мою сексуальность на свободу. Даже с Мэтью я не был таким раскрепощенным, как с этим логианцем. Я беззастенчиво оголял перед ним любую часть тела, принимал любую позу, сам себе дрочил ему на потеху и трахал себя пальцами, раскинув ноги или выставив перед ним зад. И Ен после этого драл меня так, что от нас искры летели, а я стонал и кричал, царапал его, кусал, облизывал, обсасывал… Я впал в зависимость не только от секса с представителем инопланетной расы, я подсел на самого Ена.