Галина Чередий - Подмена

— Ты хотела поговорить со мной? — Господи, ну зачем же так подкрадываться!

Резко развернувшись, увидела Грегордиана, уже полностью одетого и стоявшего в дверях спальни. Белоснежная рубашка, на фоне которой его бросившийся мне в самый первый раз в глаза загар казался еще темнее. Свободные темные брюки и сапоги почти до колен обрисовывавшие мышцы его ног как некое совершенство. Вокруг мускулистой шеи массивное украшение в виде широкого золотого полумесяца, на котором прикреплено изображение оскаленного, атакующего зверя, вырезанное из густо-черного поблескивающего камня. Сердце грохнулось изнутри о ребра, остановилось и только несколько вдохов спустя заработало как надо. Как же я его ненавижу за эту волнами исходящую неоспоримую мощь, за будоражащую все во мне неприкрытую сексуальную лютость во взгляде, за то, что я могу сколько угодно знать, какой же он неисправимый властный козел, но это не умаляет его влияния на меня. Я сейчас так же, как в самый первый раз, не знаю, где найти воздух для нового вдоха, столкнувшись с ним глазами.

Деспот вопросительно приподнял бровь, и я отмерла, шумно и совсем не изящно втягивая столь нужный кислород. Что-то очевидно изменилось. Вчера Грегордиан вымыл меня, проявив заботу, никак напрямую не связанную с моим необходимым ему выживанием. Сегодня он добровольно пришел поговорить, тогда как до этого мне приходилось чуть ли не стоять с протянутой рукой, упрашивая ответить на мои вопросы.

— Хотела, но было бы неплохо сначала позаботиться о некоторых насущных нуждах и одеться. — О, замечательно, Аня. Он снизошел до почти полноценной беседы, а ты мямлишь нечто невнятное.

— Дорогу в купальню вспомнишь? — Я кивнула. — Остальные удобства там, за соседней дверью. Иди, я пока позабочусь об одежде.

Грегордиан развернулся и снова исчез. Все как-то обыденно, словно мы самые обычные любовники, и небольшая неловкость связана лишь с тем, что я впервые осталась у него переночевать. Ну что же, хотя бы на пару вопросов ответ есть. Передвигаться тут мне вроде как позволено свободно, так что ходить голой и босой круглые сутки не придется. Уже неплохо.

Когда встала под тот самый странный живой душ, подняла руку и попыталась несколько раз ткнуть в место изгиба, но каждый раз поток приподнимался, не давая дотянутся. Хитрая интерактивная зараза!

— Развлекаешься? — Деспот появился снова, и через его плечо было перекинуто нечто весьма напоминающее платье, такого же льдисто-белого цвета, как и свободная рубаха, прикрывающая от меня его совершенный торс. Ох, ла-а-а-дно, он просто был одет, но, будучи сама голой, я позволяла мыслям умчаться не туда, куда надо.

— Познаю мир методом научного и не очень тыка, раз других вариантов нет, — ответила, злясь на себя и выходя из-под потока, который тут же опять стал просто культурным водопадом на стене.

— Насколько я тебя пугаю? — без всяких предисловий спросил Грегордиан, беспардонно пройдясь по моему мокрому телу взглядом. Да ладно, пусть смотрит, нового ничего не увидит.

— Я думала, твое предложение поговорить включает мои вопросы и твои ответы, — как и раньше, кожа и волосы стали сухими почти мгновенно.

— Тогда это будет… как это называется… — интервью, а я предлагаю диалог. — Да неужели, диалог? Он точно в курсе о значении данного слова? — Итак, я спросил первым.

— Ты меня пугаешь… сильно, — я могла бы пуститься в пояснения и психологические дебри, что на самом деле меня до ужаса доводит не он сам, а бесконтрольность моих чувств к нему, степень его воздействия и власти над моими эмоциями, волей и особенно либидо. Именно это разрушало и изгрызало изнутри и было бесконечно страшнее любого его рычания, грубости, скотского обращения после перехода сквозь Завесу и даже того жуткого момента, когда он откровенно напал, пытаясь шею мне свернуть. Могла бы. Но не стану. Лишняя, по-моему, информация.

— Это потому, что ты меня считаешь монстром? Из-за зверя? — его брови гневно сошлись, а крупные ноздри задергались, как у жеребца после изнурительной скачки.

А вот давайте не будем приплетать вполне милого зверюгу к оправданию собственного сволочизма некоторых тут присутствующих!

— Твоего зверя я не боюсь. Но тебя и в самом деле считаю монстром, — деспот чуть склонил голову набок, будто не совсем расслышал или не понял сказанное. — Когда будет моя очередь спрашивать?

— Сейчас, — ответил он после некоторого промедления и вроде бы расслабившись. Как можно существовать вообще с таким психованным взрывоопасным характером? Не мужик, а ходячая бомба с вечно тлеющим фитилем.

— Ты вчера сказал, что я здесь буду жить постоянно. — Деспот коротко кивнул. — В качестве кого?

— Женщины, с которой я делю постель, что следует за мной повсюду и никогда не говорит мне «нет». Ни в чем! — какое витиеватое определение моего нового весьма прозаичного статуса.

— То есть твоей любовницы? — Снова сдержанный кивок. — А какие права и обязанности обычно есть у твоих любовниц? Есть правила какие-то?

— Правила просты. Ты не кадани и принадлежишь только мне. Разделишь постель по своей воле с кем-то еще — заставлю жалеть об этом долго и мучительно, — Грегодиан говорил отрывисто, почти грубо, но при этом так хмурил лоб, что у меня создалось впечатление, будто эти самые правила он выдумывал прямо на ходу, ибо раньше они не просто никому не были озвучены, но в принципе не существовали. — Если хочешь что-то узнать — спрашиваешь меня. В чем-то нуждаешься — говоришь мне. Я говорю — ты делаешь. Задаю вопрос — отвечаешь. Никогда не споришь… по крайней мере пока мы не наедине.

— Ты еще скажи как в кино — если прикажу прыгать — ты спрашиваешь только насколько высоко, — усмехнулась я, как ни странно почему-то не ощущая себя задетой этим его перечнем почти рабских условий. — И знаешь, я ведь не шлюха по натуре. Прыгать от мужика к мужику как-то склонности не имею, так что твои угрозы излишни.

— Угрозы никогда не бывают излишними, — кривовато улыбнулся деспот.

— Ну, а какие привилегии и милые радости доступны твоей любовнице помимо крышесносного секса с тобой? Или мне положено сидеть тут безвылазно, ожидая момента, когда у тебя встанет и ты решишь мною воспользоваться?

Деспот снял с плеча платье и подошел ко мне.

— Подними руки! — я подчинилась, и он быстро натянул на меня мягкую, ласкающую кожу ткань, которая окутала меня от горла и почти до пяток. Едва моя голова вынырнула из горловины, Грегордиан обхватил мою шею сзади и дернул к себе. Поцеловал коротко, но как всегда требовательно и сжал второй рукой ягодицу, вдавливаясь твердеющим членом мне в живот.

— У меня на тебя стоит почти все время, — отстранившись и ухмыльнувшись откровенно похотливо, пробормотал Грегордиан. — Так что ты не будешь сидеть здесь, потому что пользоваться тобой я буду не только здесь и по ночам. Но тебе понравится. А теперь идем есть, а потом изучать плюсы и минусы твоего положения.