Владимир Купрашевич - Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

— Это одна из первых моих картин. Рисовал у вас, в России. Необычное интересное сочетание… Я там работал некоторое время.

Ксения не отвечала. Она уже погрузилась в изображение душой и телом, услышала растерянное бормотание мужчины, только что пронесшего ее по сказочным садам; почувствовала ароматный запах сигары, которую он для нее разжег, увидела смущенно моргающие глаза на молодом лице очень взрослого человека… Ксюшу уже не смущали проблемы реальности и мистики, теперь она точно знала, кто в то раннее утро, в молдавской лесополосе под пение цикад, внес ее в Эдем.

Решение Ксюши оставшееся время провести в родных краях родственники восприняли с пониманием. Посетить родителей — святое дело.

Ранним утром, еще до рассвета, Николай Игнатьевич, перекрестившись, отвез ее на станцию Слободка (проехали без приключений, пограничный пункт оказался без охраны), где он посадил ее на скорый Одесский поезд, тотчас, одновременно с поездом, отъехав от платформы (Слободка, по его словам, рассадник воров — когда-то у него здесь сперли фотоаппарат).

Ксения приехала в Петербург уже под вечер и, пройдя под аркой во двор дома, в котором она провела маленькую, но памятную, часть своей жизни, остановилась в недоумении. Темные, неживые окна квартиры… в это время… Заболел? Куда-то уехал? Она торопливо вошла в подъезд и ладонью прижала кнопку звонка. Трель ее была слышна и снаружи, но затем воцарилась тишина. Ксюша открыла сумочку, нашла в ней ключ завернутый в носовой платок и попыталась вставить в замочную скважину, которая сразу вызвала у нее подозрение — как-то не так она выглядела раньше. Не входит. Побродив в растерянности по площадке, она вышла во двор. В окнах домов, образующих прямоугольник двора, уже зажигался свет, и мягкое освещение создавало иллюзию уюта в каменном коробе с несколькими чахлыми деревцами по центру. Ксения еще раз оглянулась на мертвые окна квартиры архивариуса, затем подошла к ним поближе и попыталась что-нибудь разглядеть в комнатах, но шторы были задвинуты плотно, да и при открытых в темноте вряд ли что можно было обнаружить. Все, что выяснила Ксения — это то, что и сами занавеси были незнакомой ей расцветки. Что произошло? Почему сменили замок? Она взглянула на часы. Если его до сих пор нет дома, то вряд ли появится до утра. Жив ли он, вообще? Кто бы мог ответить на этот вопрос…

Во дворе Ксюша уселась на недоломанную скамейку нашла в дорожной сумке карандаш, нацарапала на использованном билете «Я вернулась. Ксюша» Затем подумав приписала номер телефона Жени. Вернулась в подъезд. Еще раз безуспешно подергала ручку двери, сунула записку в щель дверного проема и подхватив дорожную сумку без всякого энтузиазма отправилась на трамвайную остановку.

Больше часа скрипучий трамвай петлял по улицам Петербурга пока, наконец, не выбрался в геометрически четкие кварталы Купчина. Время было позднее и вагон, скорее всего, делал последний рейс. Когда проезжали мимо огромного плоского дома, где жила Женя, Ксения отсчитала на четвертом этаже десятое окно слева и с ужасом обнаружила, что ей не светит и здесь. Разыскивать поздно вечером гостиницу сложно, воспользоваться услугами частников рискованно. Разве что отправиться в поиски на такси, но такие номера ей просто не по карману. С бюджетом следует быть осторожнее — мало ли какие расходы последуют завтра… Ксении показалось странным, что в квартире Жени нет света — она, перед отъездом из Молдавии, звонила подруге и та знает, что ни сегодня завтра Ксения явится. Может быть сидит на кухне, окна которой выходят во двор? Рано спать она не ложится. Хотя… Уже час ночи. Ксения торопливо обошла угол здания и с облегчением перевела дыхание. В окнах свет.

Дверь, однако, Женя открыла не сразу. Одета она была в спортивные брюки и легкую кофту. Лицо заспанное. Обнялись.

— Закемарила за столом. Пью такое лекарство, что глаза закрываются на ходу. Устраивайся. Маманя в больнице еще с неделю, а то и больше откантуется. Давление. Сейчас покормлю тебя ужином. Я, правда, ничего не готовила. Лень. Есть вермишель и сосиски. Ну и чай, естественно. Спиртного не держим.

— Даже так… — удивилась Ксения.

— Всему свое время, — развела руками Женя.

— Спиртное я привезла сама. Все рука оттянута. Бутыль вина. Литра три. Я же из Молдавии.

Женя кивнула головой:

— Я поняла, но как тебя туда занесло?

— Родственники мужа пригласили. Я и поехала. Отдохнула, правда, немного но и за год не больно-то утомилась. Работала от случая к случаю.

— А супруг?

— Плавает.

— Как ему и положено, — удовлетворенно кивнула головой Женя.

За столом она рассматривала Ксению более внимательно.

— Не беременна?

— У меня что, с головой плохо?! — ужаснулась Ксюша. — С нашими доходами только на паперть.

— У тебя какие дела или просто?

Ксения сначала кивнула утвердительно, затем мотнула головой отрицательно.

— Не поняла, — засмеялась Женя.

— Хочу навестить одного человека.

— Ну-ну. Какого человека догадываюсь. Я думала ты на его поминки…

Ксения испуганно округлила глаза.

— Ты что-нибудь знаешь?

— Что знаю. Откуда? Это я так…

Ксюша отмахнулась.

— Типун тебе на язык. Пропал он куда-то. Раньше скрывался на даче и по пещерам, сейчас скрываться вроде бы не от кого, и дома нет.

— Надо спросить у знакомых, соседей. Может, болеет.

— У него по площадке и соседей то нет. Одна квартира — его, да напротив какое-то нежилое помещение. Да и из дома, похоже, выселяют, наверное собираются делать капремонт. А у знакомых… не знаю… Я же не сообщала ему, что приеду. С чего ему скрываться?

— Ну, ладно. Я не понимаю тебя в этом деле, потому флаг тебе в руки — ищи своего возлюбленного. Надо тоже попробовать какого-нибудь старичка захомутать.

Ксения оглянулась на приоткрытую дверь комнаты:

— А где твой то, жених?

— Василий, что ли?

— Ну да.

— Отшвартовался Уже через неделю как ты уехала. Отправили дослуживать на базу, в Мурманск. Чтобы остыл от своих фокусов. Он же чуть под суд не попал с этим круизом…

— И что, не пишет?

— Не… Перед отъездом сказал, что назначает мне годовой испытательный срок. Меня испытывать, — Женя захохотала. — Так и сказал бы — отвали, моя черешня… Чего мозги компосировать? Меня насквозь видно. Женщина я независимая, открытая, но не б… Ох эти мужики, до чего же они… А ты первого своего, помнишь? Первую, так сказать, любовь?

Ксения мрачно усмехнулась.

— Уж не забыть. Подвальная и многоликая…

— А я была прямо в отрубях от своего Костика. Из параллельного класса. Ангелочек, херувимчик… И, как ты думаешь, этот сказочный мальчик заразил меня! В четырнадцать лет лечиться от гонореи! Как не скрывала — прославилась на всю школу. Маманя меня чуть не убила, хотя сама то… Хорошо врач, мужик участливый, убедил ее, что заразиться можно и в бассейне, я тогда ходила на плавание. Угомонилась старая. Пришлось потом, правда, дать и ему. Но это уже была контрольная проверка. Врачи же, нередко, опасные эксперименты проводят на себе. Этот был рисковый. Правда потом его подловили на этих контрольных проверках. Какая-то пожаловалась на фригидность, а он взялся доказывать, что у нее все в порядке, надо только мужика стоящего. Как он. То ли надорвался, то ли бабенка прилипла к нему, но дело кончилось скандалом. А может, муж не захотел быть третьим… Так вот, не знаю, как уж он лечил меня, но с тех пор я регулярно наведываюсь к венерологу. Месяцами ничего, а как дам слабину, у меня опять симптомы. Главное, у мужика ничего, а я опять с симптомами. Самое смешное что ничего не находят. Прописываю процедуры сама себе. Как проклятая. Вот и сейчас тоже. Я думала, ты придешь, мы оторвемся. Оторвались… Я и не пью потому что нельзя. Сейчас же морда станет как свекла… А мальчики звонят. Делаю вид, что недовольна ими. Воспитываю. Тому одно припомню, тому другое. Все польза. Бараны, ничего не понимают. Кто сказал, что мужики умные, не знаю… А твое вино мы на днях попробуем. Еще недельку и курс заканчивается…