Тиффани Райз - Ангел

- Почему... почему ты прогнала его из вашей жизни, если так сильно любила? Если он тебя любил?

- Потому что все, что тот ребенок хотел, это любить меня и не причинять боль. И ты понятия не имеешь, насколько это больно для кого-то вроде меня. И я хотела любить его, не причиняя боли... и так сильно обидела его. Он заслуживает лучшего, чем я. Я заставила его уйти.

Нора вздрогнула, когда мать протянула руки, обхватывая лицо дочери ладонями, как когда-то давно, когда Нора была еще Элли, ребенком, которому была нужна материнская ласка.

- Моя Элли... Ты послала его подальше по глупости. На свете нет никого лучше тебя. Моя прекрасная девочка. Ты самое лучшее создание Господа.

Только годы обучения у ног Сорена внушили достаточно самообладания в Нору, чтобы удержаться от падения в объятия матери. Нора скрестила руки на груди и уставилась мимо материнского лица, стараясь думать о чем угодно, только не о Уесли.

- Это к лучшему, - сказала она, наконец. – Неважно почему мы расстались, это к лучшему. Уесли... он...

- Ты все еще любишь его, да?

Нора коснулась своего лица и посмотрела на пальцы, мокрые от слез. Она протянула руку, позволив матери видеть их.

- Большие воды...

Ее мать взяла руку Норы в свою и сжала.

- Я никогда не видела, как ты плакала о нем, когда была тут. Ни единой слезинки.

- Некоторые раны слишком глубоки даже для слез.

Мать покачала головой.

- Или, может быть, не достаточно глубоки. Попробуй, Элли. Попробуй для меня. Только один раз, постарайся быть с кем-то, кто заставит тебя плакать только от любви. Не от боли или страха. Я слишком многого прошу?

Нора пожала плечами и покачала головой.

- Слишком поздно. Это было так давно, что я уверена, он все забыл. Надеюсь, что забыл, во всяком случае.

- Лгунья, - поддразнила ее мать и Нора рассмеялась.

Смех? Смеяться с матерью во время разговора о парне? Такое дерьмо случалось и в реальной жизни, не только в книгах. Кто бы знал?

- Я должна идти, - сказала Нора. – Дел, которые нужно сделать. Людей, которых нужно избить. Была рада увидеться с тобой.

Мать всплеснула руками в жесте сдержанного сожаления.

- Конечно. Только постарайся прийти повидаться со мной не через следующие шесть лет.

- Не думаю, что мне позволят вернуться после того, что я натворила.

Нора ухмыльнулась, вспомнив все неприятности, оставленные в мире за воротами, куда не мог проникнуть ни один мужчина

- Ты шутишь? Они по-прежнему говорят о тебе. Ты дала нам тему для обсуждения на целых шесть лет.

- Рада услужить.

Нора присела в реверансе, прежде чем отправиться обратно к задним дверям. Она шла быстро, больше всего желая очутиться подальше от этого мира и вернуться обратно в свой. Все эти женщины, давшие обет безбрачия, пугали ее. Она не могла себе представить, как можно было отказаться от секса ради высшей цели. Даже ее Уесли отказался ждать и уже, конечно, переспал к этому времени со своей более взрослой подружкой. Мысль о другой женщине, дотрагивающейся до Уесли, вызывала жажду убийства в голове Норы.

Они прошли через курию в сторону ворот. Мать открыла дверь, ведущую обратно в реальный мир, на неосвященную землю, где жила Нора.

- Я приеду снова. Скоро, обещаю, - сказала Нора. - Могу я тебе что-нибудь привезти? Незаметно протащить? Пиццу? Заливную рыбу? Мясо в горшочках? Что-нибудь?

Мать улыбнулась.

- Только мою дочь, счастливой, в целости и сохранности

Нора широко развела руки.

- В целости и сохранности, - сказала она. - И счастливой?

- Веришь или нет, да. Может быть, не так, как хотелось бы тебе, но мне точно.

- Тогда я могу с этим жить.

Нора сделала паузу и посмотрела на маму. Она хотела сказать больше, но не могла найти слов. Или знала слова, но не могла набраться смелости, чтобы их произнести.

- Увидимся позже, мама.

- Ах да, Элли?

- Что, мама?

Нора повернулась к ней и ахнула, когда мать сильно и быстро ее ударила по щеке.

Сначала Нора даже не могла ничего сказать от шока.

- Наверное, только так ты можешь понять, что тебя любят. Да будет так, - сказала ее мать, опустив руку.

Нора выпрямилась и улыбнулась.

- Это не похоже на любовь ко мне, - сказала Нора, перешагивая через ворота. - Слишком любительски. В следующий раз, когда я приеду, мы поработаем над техникой.

Нора зашагала к своей машине, всю дорогу борясь со слезами. Она отказывалась верить, что ее мать была права. Она не бросит Сорена, чтобы удовлетворить мать и лицемерное общество, ради ванили и ее чертовски скучного определения для понятия «любовь».

Это не важно, в любом случае. Единственный ванильный парень, которого она когда-либо любила, был Уесли, и она больше никогда не увидит его снова. Сорен, конечно, не позволит этому случиться. Если только она не расскажет ему правду, что ее чувства к Уесли прокрались внутрь ее сердца, как змея в райский сад. Жизнь с Сореном была раем, темным, опасным раем, но все же идеальным обнаженным Эдемом.

- Почти идеальным, - прошептала она, садясь за руль.

Она засунула ключ в замок зажигания, но, прежде чем завела мотор, услышала зловещие звуки Токкаты и фуги ре минор.

Нора выхватила телефон из сумки.

- Сорен…, - выдохнула она с облегчением. - Боже, я скучала…

- Скажи мне правду, малышка. Ты помирилась с Уесли?

Нора вздохнула. Они с Уесли никогда не будут вместе. И она сможет с этим жить. Ради него и того, что у них есть, она будет с этим жить.

- Да, сэр.

Затем он произнес слова, которых она ждала все лето.

- Приезжай ко мне.

По дороге обратно в поместье Гриффина Нора практически преодолела звуковой барьер. Оказавшись внутри, она остановилась только один раз, на три секунды, чтобы прислушаться к звукам за дверью в спальню Фиске. Сатерлин услышала смех Микаэля, а затем тишину, тяжелую тишину. Нужно позволить мальчикам иметь свою частную жизнь. Нацарапав записку, она толкнула ту под дверь, давая им знать, что Сорен пожелал ее возвращения домой.

Она быстро собралась и еще быстрее отправилась в путь. После почти двух месяцев вдали друг от друга, Нора не могла подождать и минуты, чтобы увидеться с Сореном. Ей было необходимо прикоснуться к нему, поцеловать его, дать его рукам вспомнить, что она принадлежала ему и только ему. Почувствовав его внутри себя снова, Нора смогла бы отпустить те предательские мысли о Уесли и ее сожаления, что она отпустила его слишком легко, слишком рано.

Когда она подъехала к дому священника, на улице уже совсем стемнело. Нора припарковала свой автомобиль в роще деревьев, заслонивших дом от посторонних глаз.

Она вошла в особняк и быстро взбежала по лестнице, каблуки громко стучали по деревянному полу. Сердце барабанило внутри грудной клетки, кровь в венах бурлила. После почти двадцати лет, Сорен все еще мог взбудоражить ее, как никто другой, кого она когда-либо любила.