Тиффани Райз - Ангел

Ей даже не пришлось идти весь путь к своей спальне. Он, наверное, услышал звук ее каблуков по полу, потому что вышел в коридор и встретил ее на полпути. Без слов, они подошли друг к другу, сцепившись руками, пытаясь найти друг друга языками и губами. Нора запустила пальцы в его волосы. У него порвалась рубашка, когда Сатерлин отчаянно пыталась добраться до его кожи. Сорен укусил ее за ключицу и схватил за бедра так яростно, что она закричала. От боли... конечно, от боли. Он должен был причинить ей боль, прежде чем мог заняться любовью. У Сорена не было ванильной стороны. Ему приходилось выкладываться полностью, чтобы получить свое - так она сказала Кингсли несколько лет назад. И для нее это было нормально.

Сорен прижал Сатерлин к стене и задрал вверх ее юбку. Через пару секунд он был глубоко внутри нее. Нора обняла его за плечи и прижалась так, будто ее жизнь зависела от этого, и в тот момент это так и было. Если она когда-нибудь отпустит Сорена... если она когда-нибудь уйдет от него снова, то не будет знать, достаточно ли она сильна, чтобы вернуться. Поэтому она крепко вжалась в него, вцепившись ногтями в его плечи, прошептала его имя на ухо и отдалась жестоким толчкам, от которых снова появятся синяки, внутри и снаружи.

Когда Нора кончила, то выдохнула его имя с закрытыми глазами. И даже несмотря на то, что он пока находился в ней, Сорен все еще сжимал ее в объятиях, прижав к стене.

- Моя малышка, - прошептал он, целуя в щеки, глаза.

Сорен медленно вышел из нее и опустил Сатерлин на пол. Они поправили одежду, когда их тела разъединились. Затаив дыхание, Нора ждала. Ей не пришлось долго ждать.

Сорен сделал шаг назад. И еще.

- Руки и колени, - сказал он, и Нора изящно опустилась на пол.

Два года тому назад, на их годовщине Сорен спросил ее, как она придет к нему, если когда-нибудь вернется в его постель.

- Если ты вернешься ко мне, малышка, ты прибежишь, или приползешь?

- Я прилечу, - ответила она .

Сегодня вечером, когда Сатерлин вернулась к нему, она приползла.

* * *

Микаэль провел почти три дня в спальне Гриффина. Они выходили на воздух только чтобы поесть и принять душ, и иногда погреться на солнышке, прежде чем снова вернуться в постель. Во вторую их ночь вместе, Гриффин привязал Микаэля к спинке кровати и выпорол его в первый раз. А ведь Микаэль думал, что у Норы была тяжелая рука. Даже делать татуировку было не так больно, как это.

Он наслаждался каждой секундой. Ничто больше не пугало, когда Ангел думал о нем с Гриффином. К сексу нужно было немного привыкнуть, но возможность чувствовать Гриффина внутри стоила всех забот и внезапных гримас. С садо-мазо частью они разобрались. Любовь... с любовью у него вообще не было никаких проблем. Микаэль купался в любви Гриффина, отдыхал в ней, позволяя сердцу, которое так жаждало ласки, упиваться каждой каплей. По утрам Гриффин говорил ему: "Я тебя люблю". По ночам он повторял то же самое. И все, что Микаэлю нужно было делать, это просто быть рядом с Гриффином - в самых сильных руках, которые когда-либо обнимали его за всю жизнь. После той попытки самоубийства Микаэль чувствовал почти постоянное одиночество, беспокойство и знание, что все это время люди, как отец С и Нора могли понять его, но никто не любил его по-настоящему. Однако с Гриффином он, наконец, почувствовал себя любимым, в спокойствии и безопасности.

Но на третий день Гриффин сделал и сказал одну вещь, способную гарантированно разрушить счастье Микаэля.

- Я не ввязываюсь в тайные отношения, Мик. Если мы собираемся продолжать так дальше, то я хочу встретиться с твоей мамой. Собирайся. Мы выезжаем.

Слова были сказаны тоном, не терпящим возражений. Микаэль подсознательно понимал, что все было чересчур хорошо, чтобы оказаться правдой. После того, как Гриффин увидит, каким по-настоящему убогим было его окружение - крошечный дом, десятилетний автомобиль, старая протертая до дыр мебель - он поймет, насколько они разные, и как мало места Микаэлю в мире Гриффина.

В напряженной тишине Мик смотрел из окна Порше Гриффина, как они выехали из поместья, направляясь в Уэйкфилд. Гриффин, казалось, чувствовал беспокойство Микаэля и оставил его наедине со своими мыслями.

Добравшись до Уэйкфилда, они с Гриффином решили посетить Пресвятое Сердце, но церковь была пустой. Микаэль догадался, что отец С и Нора были все еще в постели, наслаждаясь их воссоединением. Он хотел бы получить то же самое для него и Гриффина. Перед тем, как покинуть церковь, Микаэль отправился к изображению Девы Марии в углу притвора и зажег свечу.

«Мария, Матерь Божья, - Микаэль молился в своем сердце. - Пожалуйста, помоги моей маме. Пожалуйста, помоги мне и Гриффину». Вот и все. Он понятия не имел, о чем еще молиться. Он знал, что не хотел бы причинить боль своей матери, но не хотел, и чтобы она сделала больно Гриффину. Так много ужасных сценариев проносились у него в голове, пока Гриффин вел машину к дому Микаэля. Его мать сойдет с ума. Она, наверное, не даст Микаэлю видеть Гриффина. А он не станет ее слушаться. И что? Уехать? Жить с Гриффином? Казалось немного рано для этого. Хотя он не встретил бы Гриффина, если бы не все произошедшее с ним.

Гриффин свернул на улицу и Микаэль почувствовал подступающую тошноту. Она усиливалась с каждым домом, который они проходили на пути к его жилищу. А когда они подошли, тошнота превратилась в страх, шок и панику.

- Ох, твою мать, - Микаэль выдохнул, замечая знакомое и по-настоящему неприятное зрелище.

- Что такое, Мик? - спросил Гриффин, тронув колено Ангела.

- Мой отец здесь.

* * *

Нора растянулась на груди Сорена и блаженно вздохнула.

- Благодарю вас, сэр, - промурлыкала она, поворачивая голову, позволяя ему укусить ее под ключицей.

- Мне нужно знать, за что конкретно ты меня благодаришь, или я могу ограничиться простым «всегда пожалуйста»?

Нора практически полностью переползла на него, прижимаясь всем телом к Сорену, когда он обнял ее. Она любила рост Сорена. Высотой в метр девяносто два сантиметра, он был на тридцать сантиметров выше нее. Нора могла лечь на него сверху, прижимаясь грудью к груди, и все равно ее голова оказывалась прямо под его подбородком.

- Ну, я потеряла счет после седьмого оргазма. А еще ты сделал кое-что, что мне нравится, с кое-чем, что мне тоже нравится.

- Не нужно благодарить. Мне даже самому понравилось.

Нора подняла голову и посмотрела Сорену в глаза.

- Просто спасибо... за то, что ты такой, - сказала она. - С тобой мир становится лучше и интереснее.

Он улыбнулся, целуя ее в макушку.

- А мой мир более дикий, более красивый, когда в нем есть ты, малышка.

- В самом деле?

- Не сомневайся.

- Скажи еще что-нибудь приятное обо мне. Я напрашиваюсь на комплименты, если ты не заметил.