Елена Васильева - Ветреное лето

– Было и такое. Мне дядя Игнат, мой отчим, рассказывал, как к их балку медведи не один раз ночью подходили, – ответил Илья, садясь рядом с девушкой и накидывая её на плечи свою куртку.

– А мне мама строго настрого в детстве наказывала не ходить к северо-западной дороге. Вроде как там однажды твоей маме повстречался медведь, и если бы не мой отец, всё закончилось бы плохо.

– Да, я знаю эту историю. Мне мама тоже ещё в детстве её рассказывала и тоже запрещала туда ходить. Просто повезло, что у твоего отца было с собой ружьё, и он застрелил медведя.

– Жуткая история, – поёжилась девушка, поднялась с поваленного дерева и обхватила ветви черёмухи, низко наклонившиеся над водой, и задумчиво произнесла, смотря на тёмный холодный ручей, – Как здесь хорошо…

– Ты не замёрзла, Соня? – спохватился Илья, вставая следом и подходя к ней, – У воды прохладно.

Девушка поёжилась, поплотнее запахнув куртку.

– Совсем немножко, – ответила она, – Но давай ещё чуть-чуть погуляем. Здесь так спокойно и так вкусно пахнет.

– Хорошо, – согласился Илья, не отводя взгляда с лица девушки, – Давай немного прогуляемся вдоль берега. Только дай руку, здесь можно споткнуться о камни.

Соня доверчиво протянула ему руку. Парень взял её ладошку, несмело и осторожно сжимая её тонкие пальчики своими крепкими пальцами.

В тот день богульника они так и не набрали, забыли. Бродили по берегу до переката, а потом обратно, а потом снова мчались по вечернему шоссе навстречу багряно-красному закату и низко нависшим над горизонтом тёмным облакам.

На праздник ко Дню Победы их выбрали быть ведущими концерта. А потом так и повелось, на всех мероприятиях, заканчивая последним звонком, их назначали ведущими. Илье были, конечно, безразличны школьно-общественные дела, но Соня настолько ответственна, что добросовестно бралась за всё, что ей поручали. Если что-то нужно сделать, то Соня понимала, что именно она должна это сделать и бралась выполнять. А Илья помогал, не из-за ответственности, нет. Ему нравилось быть рядом с девушкой, смотреть в её серьёзные голубые глаза и слушать её голос.

Но, не смотря на обострённое чувство ответственности, как-то раз Соня попыталась сбежать с последнего урока. У Ильи было на один урок меньше, и он ждал её, а Соня решила не заставлять друга ждать, а пошла с ним домой. Он нёс её портфель, и когда они свернули за угол и миновали окна столовой, большое окно вдруг резко распахнулась, и из него высунулась голова в мелких химических кудряшках, а возмущёный голос громко закричал:

– Соняяя!.. Ты куда направилась? Или забыла, что у тебя сейчас мой урок литературы?

Соня увидела в оконном проёме Веру Ивановну, директора школы, а заодно её учительницу русского языка и литературы.

Девушка пристыжено опустила голову, тяжело вздохнула, забрала у Ильи свой портфель и поплелась обратно в школу.

Как-то, смущаясь, Соня спросила, не сохранились ли у него тетради по математике за девятый и десятый классы, чтобы повторить материал до экзаменов. Илья принёс и отдал Соне все свои тетради по математике.

– Спасибо, я всё верну потом, – серьёзным тоном поблагодарилаСоня, смотря таким же серьёзным взглядом на него.

– Да не надо. Я и так всё помню, – благодушно ответил Илья.

– Но тебе же тоже экзамены сдавать. Самому повторять надо, – возразила девушка.

– Я всё помню, – в тон ей серьёзно ответил Илья, – Соня, а что ты хотела в моих тетрадях посмотреть, что-то непонятно?

И Соня ответила, что не понимает, как решать некоторые задачи по геометрии. Илья, раскрыв учебник, начал решать задачу и объяснять её решение. Соня внимательно слушала, иногда задавала вопросы. Даша, часто наблюдая за ними в школе, находила их разговоры скучными. Ну вот о чём ещё можно поговорить с Сонькой, кроме как об общественной работе и об учёбе? И странно, что Илья, такой компанейский парень, тратит своё время на эту скукоту (иначе его общение с Сонькой и не назовёшь). То ли дело она, Даша. И дискотеки любит, и пиво пьёт за углом клуба, и курить уже пробовала и даже с парнем одним уже встречалась. Вот с ней, Дашей, реально интересно и весело. А Сонька – унылый синий чулок.

Перед экзаменами по математике Илья зашёл к Соне и принёс её конспекты с консультаций, на которых он прорешал все похожие экзаменацонные задачи. Соня встретила его во дворе, в дом он проходить не стал. Стоял в старой дедовской штормовке, штанах защитного цвета, высоких сапогах-болотниках, за плечом дедушкино охотничье ружьё.

– Ты куда собрался, Илья? – удивлённо спросила она.

– С дедом на утрянку за утками, – объяснил он.

– Так завтра же экзамен, – мягко возразила Соня.

– Да не переживай, сдадим его, – успокоил Илья и ушёл.

А на следующее утро, совсем рано часов в шесть, вернулся с букетом ландышей и подстреленной уткой. Цветы отдал Соне, утку понёс домой. А через два часа они уже встретились на школьном дворе, чтобы ехать сдавать экзамен.

– Как так можно? Ты же не спал всю ночь! – она с тревогой упрекнула друга.

– Ерунда, сдадим, – уверенно ответил Илья. И действительно, сдали. Он на пятёрку, а у Сони результаты были немного скромнее – четвёрка. Но для Сони это был очень хороший результат.

Всю последнюю неделю Соня была сама не своя, рассеяна, погружена в себя, тиха и неразговорчива. Её мучило только одно – ожидание скорой разлуки с Ильёй. Да, они совсем не долго, как стали друзьями, и года нет, но ведь она знала его с первого класса. Она знала, что он всегда где-то рядом в пределах досягаемости. А всего через несколько дней он уедет на целый год. Она не готова к этому, особенно теперь, когда их отношения стали доверительны настолько, что они могли часами просидеть на скамейке в аллее под цветущими липами и проговорить обо всём на свете. Ну и что с того, что он её ни разу ещё не поцеловал, зато он спас ей жизнь, когда она тонула, и заступился в клубе, когда к ней приставал какой-то приезжий парень. Да все знали, что Илья Иващенко относится к Соне Вольской по-особенному и боялись не то, что пальцем её тронуть, но и слово грубое сказать. С ним она чувствовала себя не просто в безопасности, а полностью неприкосновенной для других. А ещё он во всём ей помогал, с любой своей просьбой она могла смело обратиться к нему. И он никогда ей не отказывал. И было намного легче готовиться к экзаменам вместе с ним, чем одной. И ездить на школьном автобусе сдавать экзамены тоже было не страшно, хотя она до паники боялась экзаменов, любых. Боялась, что что-то забудет, не поймёт, не успеет, не сможет. Но как только видела его с утра в школьном дворе в неизменной чёрной рубашке, цвет которой он не менял даже ради такого важного события, как экзамен, и чёрных джинсах, с двумя гелиевыми ручками в верхнем кармане рубашки, как страх сразу же куда-то исчезал, уступая место уверенности и спокойствию. Как-то она поинтересовалась, почему он кладёт в карман две ручки, на что он ответил: «А вдруг ты свою забудешь». В этом он был весь. Думал о том, что ей может понадобиться быстрее, чем она сама.