Наталья Сажина - Сборник рассказов. В жанре имморт-фантастика

Но Белый Халат в белом двухэтажном домике, окруженном сумрачным парком, требовал от Железнова вообще не этого результата. Спасение стариков дело хорошее. Но! Но, Железнов должен проливать свет. Вот в чем его задание. Вот что ему государство поручило. Откуда деньги? Каковы возможности? Кто еще, кроме фонда? С какими сектами связаны? С какими организациями? Чем заняты? Кто исполнители? Кто организатор? Какие планы?

– Железнов, – говорил Белый Халат, – Вы уже месяц долбаетесь с этим фондом. Осень началась уже, листья вон падают, а Вы где? Понравилось с ними? Может правда Вам кольцо в нос вставить?

Дровосеку нечем было ответить. Он пробовал втереться в доверие к руководству фонда, но безрезультатно.

Через неделю Белый Халат принял решение отзывать Железнова и готовить ему смену, которую Железнов должен протащить и устроить в фонд, после чего его миссия заканчивалась.

К зиме все так и случилось. Железнов, не добившись от фонда выдачи секретов, вернулся в родной город.

Получив на работе расчет, он вышел на заснеженную улицу и направился пешком к своему другу Мише, бывшему начальнику, а теперь пенсионеру. Крашеные волосы он сбрил еще в столице, полагая что бритая голова выглядит приличнее.

На улице было не холодно, градусов десять ниже нуля. Пасмурно. Падал хлопьями снег. Отросшая седая щетина на голове прочно удерживала шапку. Голова потела и чесалась. Железнов зашел в нужный темный подъезд и позвонил в нужную дверь, обитую дерматином. Ему открыл Миша. В подъездной темноте Дровосеку виден был только силуэт Миши, без подробностей. И силуэт этот был непривычно сгорблен, утомлен и не вполне трезв.

– Заходи, Железный.

Выйдя на свет в тесную кухню, Железный увидел, что на столе стоит начатая бутылка водки, а лицо у Миши небрито и расцарапано в кровь, что говорило о невероятных душевных страданиях старого друга.

– Случилось что? – спросил Железный.

– Да заняться не знаю, чем, – ответил грустно Миша. – Присаживайся. Как столица?

– Подписку дал, Миш. Не могу рассказать.

– А, ну да, – протянул Миша. – А я вот татуировку сделал.

Миша задрал рукав замызганной футболки, показал бицепс. Там руку обвивала набитая полоска узорчатого шипастого рисунка. Такие татуировки часто встречались Железному в фонде среди эйджистов.

– И что твой партак значит? – спросил Железный.

– Да ничего не значит. Просто заняться нечем. Не знаю. Выкинули, как тряпку. Использовали и выкинули. Не нужен стал. Пенсионер.

Железный усмехнулся.

– Заняться, говоришь, не знаешь, чем? Наливай. Сейчас расскажу.

Ну и рассказал.

===

В большой аудитории медицинского университета собрались врачи. Аудиторные ряды парт, набитые людьми в белых халатах, лесенкой уходили вдаль под потолок. В этом цирке сегодня заявлено особое зрелище. Белое море шевелилось и рокотало, выбрасывая в воздух сгустки разборчивых слов или сдержанного смеха.

Вошел виновник собрания, белогривый красавец-гусар, кардиохирург Любимов в сопровождении чернявого горбуна в белом халате, с яркими красными висячими губами, и роста, для горбунов, неестественно высокого. Горб, словно живое испуганное существо, дрожал мелкой дрожью. Халат на горбу был мокрый. Рукава без рук сиротливо болтались. Любимов подталкивал своего протеже в поясницу, одновременно другой рукой указывая на приготовленный стульчик – вертящийся, белый, железный. Аудитория стихла.

Любимов остался стоять. Он оглядел аудиторию и произнес:

– Уважаемые коллеги, разрешите представить. Господин Невезухин. Работает на телевидении. Эксперт в ток-шоу «Пространство посмотрит». Обратился за медицинской помощью. Жалуется на внезапно выросший горб. Просит ампутировать.

Любимов подошел к безропотному Невезухину, аккуратно снял с него халат и повернул пациента спиной к зрителям. Под халатом другой одежды не было, и зрители увидели, что на голой спине сложены два очень толстых мясистых красных и влажных выроста, на манер крыльев. Крылья топорщились бугром за плечами и свисали до пояса. При должном воображении можно было представить две гигантские красные пиявки, которые впились пациенту в лопатки и жадно дрожат, высасывая кровь.

Любимов продолжил доклад.

– По своей структуре, образования идентичны человеческому языку. Слизистая, пупырышки, мышца. Зона перехода кожи спины в слизистую языка имеет вид сосновой коры. Язык откликается на электрический импульс сокращением. Включен в общую кровеносную систему, имеет густую сеть чувствительных нервных окончаний, тепловых и тактильных рецепторов. Отличие от нормального языка в размерах, каждый язык весит около десяти килограммов, а также в том, что слизистая самостоятельно увлажняется, грозя организму обезвоживанием.

На пол с языков медленно и тяжело закапали, как после дождя с крыши, жирные капли жидкости. Любимов взял с массивного стола графин с водой и сунул пациенту. Пациент Невезухин покорно хлебнул из горлышка. По языкам-крыльям на спине одновременно прокатилась мышечная судорога. Языки синхронно, как сытые удавы, перевалились из стороны в сторону и снова принялись мелко подрагивать.

В первом ряду завозился заведующий кафедры патологоанатомии, господин Химерин, худой и маленький старик с бельмом на глазу.

– Боже, меня сейчас вырвет, – слабым старческим голосом сказал Химерин. – Накиньте на него халат, пожалуйста.

Его просьба была удовлетворена. Халат покрыл этот невиданный горб. Любимов спросил у зала:

– Что будем делать?

Из зала с верхних рядов раздался громовой голос заведующего военной хирургией, господина Отрезаева:

– Как это произошло, интересно.

Зал пришел на секунду в движение. Головы повернулись, высматривая говорящего. Внешность Отрезаева своими размерами вызывала в незнакомых людях благоговейный страх. Кроме этого примечательным был красный в прожилках нос.

Любимов посмотрел в глаза пациента Невезухина и негромко предложил ответить:

– Прошу. Расскажите, что с Вами случилось.

Невезухин преобразился. Он повернулся к зрителям, встал со стула и начал говорить профессиональным тоном телевизионного ведущего, который, уже не задумываясь, пытается вызвать в зрителях эмоции.

– Господа. История вышла совершенно невероятная. Мы как обычно вели дебаты в студии. В самый жаркий момент полемической дискуссии, когда уже все кричали и были похожи на огнетушители, вдруг, представьте себе, в центре студии провалился пол, оттуда из дыры пахнуло жаром, полыхнуло огнем, и выскочило трехметровое существо, напоминающее красного рогатого демона. Адски хохоча, этот демон обратился почему-то ко мне. Назвал меня «языком без костей» и сказал, что дарит мне эти крылья. У меня тут же появились эти наросты, а демон скрылся в своем портале. И вот я здесь.