Наталья Сажина - Сборник рассказов. В жанре имморт-фантастика

– Ясно, – сказал он, убрал вбок портфель и сложил на стол свои руки с волосатыми пальцами. – Что-нибудь еще?

Бич растерялся. Конфликта не получалось. Спор проигрывался. Сто рублей – это конечно копейки, это не деньги, это лишь символ денег, но сам принцип спора. Сама его уверенность в себе и сама репутация в группе сейчас решалась не в его пользу. Препод тем временем с интересом смотрел на Бича.

– Если это все, молодой человек, то теперь моя очередь. Позвольте отрекомендоваться. Я новый проректор Института Поиска Философского Камня. В уставе Института есть пункт о чести и достоинстве, который Вы сейчас нарушили. На этом основании я Вас отчисляю без права восстановления. Прошу Вас покинуть аудиторию.

Такого поворота Бич не ожидал.

– Вы не можете меня отчислить, – сказал он неуверенно.

– Почему? – с искренним интересом спросил препод. Он даже голову склонил набок, так ему было интересно.

– У вас финансирование подушевое. Вы потеряете в деньгах.

– Нет, – сказал препод. – Финансирование у нас по ставке. Это спецпроект.

– Я отцу скажу.

– Это президентский проект. Ваш отец президент?

Бич впервые в жизни лишился голоса. Получалось, что сейчас решалась его жизнь. Если его выгонят, то… то технологии омоложения…

– Я денег заплачу, – сказал он тихо.

– Что? Что? – переспросил препод, ставший вдруг глуховатым.

– Денег. Я компенсирую. За честь и достоинство.

– Нет, молодой человек. Честь на деньги не меняется.

– Я извинюсь…

– Но мне не нужны Ваши извинения.

Наступила пауза.

– Ладно, – сказал препод и посмотрел на наручные часы. – Хватит этого цирка. – Он обвел аудиторию взглядом. – Молодые люди, вынужден констатировать, что пара сорвана, поэтому я переношу занятие на… – он задумался на секунду, – на сегодня, пятой парой, в этой же аудитории. А вот этот молодой человек, – он обратился к Бичу. – Вы знаете, тут кафе новое открылось?

– Знаю, – ответил Бич.

– Это наше институтское кафе. Вот вы будете в нем работать месяц на зарплате технички. Там у них что-то с туалетом. Посетители жалуются. И бросайте эту потребительскую замашку. Учитесь лучше. Философский камень за деньги не купишь.

===

Николай Нужный, молодой человек с умными глазами, собирался свести счеты с жизнью вот уже несколько лет. Сегодня он пришел на мост.

Николай рассеянно смотрел в далекую черную воду под собой, смотрел на блики городских огней. Что в голове у самоубийцы Николая Нужного? Давайте заглянем.

«Ну вот и уволили. Чем платить за жилье?..

Зачем вообще эта работа нужна? Мне же не принадлежит результат…

Делать свое? Творить? В свободное время? Ну да… Творчество… Оно никому не нужно… в ТОПе одна помойка. Кто это современное творчество потребляет? Куда делись умные люди? Может их никогда не было? Девяносто пять процентов – дураки. Презираю. Холодно. Ветер холодный».

Николай поежился.

«Этот мир только для молодых и здоровых, не дай бог заболеть и состариться! Страшно…

Никому не нужен. И мне никто не нужен…

Это же страдание. Зачем так жить?! Зачем мучиться… Смысла нет».

Николай горько хмыкнул, будто всхлипнул. Внизу в темноте медленно что-то проплывало. Какая-нибудь пластиковая, мятая дрянь. Отсюда не видно.

«Гуманисты чертовы. Бомбы кидают на детей. Потомков, типа любят, а сами… ресурсы из планеты выжирают. Жрут ресурсы не для дела, для удовольствия. Переводят добро на мусор. В океане целые острова мусора. Потомкам же ничего не останется. Эй вы, любители потомков… все из-за вас… Сволочи…

Эффективные менеджеры… двадцать – восемьдесят… восемьдесят процентов ресурсов понадкусали за двадцать процентов времени… самое сладкое выжрали, стальное выкинули. Ищут новое, что бы еще понадкусывать. Ищут новые рынки, новые идеи… старые уже в океане плавают островами».

Над ним пролетел самолет, мигая огоньками.

«Рынок называется. Конкуренция… Конкуренция – это бойня! Гладиаторов из людей сделали, сволочи. Кто вам дал право?!

Свободный рынок… Какая же это свобода? От чего свобода? Свобода сдохнуть, если не нравится? Я выбираю сдохнуть. Довольны? Да вы даже не заметите».

Николай посмотрел по сторонам. Три часа ночи. Никого нет. Он перелез через перила и развернулся лицом к воде.

«Волки и сволочи. Почему никто никого не слушает? Никто не слушает, все только говорят… Друзья?! Где? Разве друзья обманывают на деньги! Подло. В лицо. Смеются…

Эх люди… чем они заняты… посмотрите… Мучают животных. Друг друга едят… Звери. Хуже зверей.

Образование на нуле. Какое они хотят будущее с таким образованием?!

Медицина уже развалилась. Врачей всех уволили. Таблетки за границей делают. Заводов своих нет. Законы – несправедливы. Суд – сам по себе…

Как тут высоко. Голова кружится».

Николай стоял за перилами, держался за них руками и готовился прыгать. Осталось только разжать руки. Главное сейчас, это не думать о том, как ударит в ноги, как будет холодно в ледяной воде, как он передумает и рванет за воздухом на поверхность, как тяжелая одежда не даст ему плыть к берегу, и как он выбьется из сил не доплыв. Не надо об этом думать. Он глубоко вдохнул и задержал дыхание. Перевел взгляд горизонтально, чтобы не видеть бликов, не думать о воде. Бешено затряслась диафрагма и залязгали зубы, задрожали руки и ноги. Неужели от холода? Никогда так не было. Это от адреналина. Страшно.

«Викинги… не ценят жизнь… ни свою, ни чужую. Только викинги могут выжить в этом аду. Викинги… Надо презирать смерть? Свою и чужую? Надо врать? И себе врать? Я нет. Я не могу… Я не буду…»

Николай шумно выдохнул. Руки его уже были готовы разжаться, когда его кто-то обхватил сзади, и он услышал девичий голос около уха:

– Стоя-м-ба!

Николай дернулся вперед, намереваясь все-таки прыгнуть. Он даже разгневался. Лезут в его жизнь, мешают.

«Как они смеют? Это мое право!»

Удерживали Николая тонкие голые ручонки. Держали нежно, но крепко.

– Да погоди ты, – забавляясь сказал девичий голос. – Посылку мне надо передать на тот свет. Поможешь?

– Чего?

– А-ха-ха, – продолжил голос. – Пару слов скажу, а потом лети на все четыре стороны. Ок? Лезь давай обратно. – руки ослабили хватку. – Скорее. У нас мало времени.

Николай послушно перевалил через перила обратно в безопасную зону. Его колотило крупной дрожью. Май на дворе, но холодно. А перед ним стояло странное какое-то существо. Сначала Николай думал, что это молодая девушка, которая вышла побегать ночью – слишком уж легкий наряд на ней был. Что-то вроде балетного платья. В смысле, голая шея и руки. Юбочка пышная немного. Но потом Николай присмотрелся внимательнее и увидел, что вместо ног у девушки уши. Вот, честное слово, представьте себе сильно вытянутое человеческое ухо, наверное, такое, какое получится, если долго носить пудовую серьгу. Теперь это ухо мысленно увеличьте до размера ноги. Вот такие две штуки торчали снизу платья. Это несколько портило фигуру в бедрах – спереди смотрелось узковато. Ступней, разумеется, не было. Опиралось существо прямо на ушные мочки, на толстенькие мясистые культяпки, и уши свои в коленях не гнуло, а переступало как на ходулях или, вернее сказать, как на протезах. Существо имело лицо вполне девичье, красивое, с большими глазами. Николай заметил еще одну особенность – изгибалась эта девица как резиновая, будто она была без скелета и, казалось, что состояло оно из спутанных-перепутанных упругих мышц, и ничего не мешало ей обернуться вокруг себя, скажем, штопором.