Джулия Тард - Песня Стервятников. Реквием для зверя

– Не нужно, у меня впереди ещё встреча в ресторане.

– Слушай, Ник, – закинув ногу на ногу, качая передо мной красивой туфелькой, Лаура начала поправлять распущенные волосы, – а та девочка, кто она?

А вот и тот самый вопрос, которого я ждал ещё со дня своего появления в этом офисе. Подобные ей всегда чувствуют конкуренцию на каком-то животном уровне и всегда чуют ложь, словно у неё какой-то особенный запах.

– Бывшая моего сына, – подперев висок, я положил руку на тонкую щиколотку, поглаживая облачённую в чулок голень. Вверх и вниз, перебирая эластичный капрон. – Мальчик слегка заигрался, вот и приходится теперь прятать от него девочку.

– Громко же ты её прячешь, – вздёрнула она бровь, стараясь сдержать откровенную улыбку. – Весь Нью-Йорк гудит из-за её пропажи.

– Ну и пусть гудит. Что, ему впервой? Погудит и забудет. А ты, как я погляжу, держишь руку на пульсе моей скромной жизни.

– Ник… – игриво растянула Лаура, стреляя в меня колким взглядом. – Твоя жизнь интересней любой мыльной оперы. Да ещё и мелькает куда чаще.

– Но ты ведь понимаешь, что это всего лишь её невзрачная часть, – на этот раз улыбался уже я. Может, Лаура и была умной женщиной, да только я знал все её штучки и всегда мог парировать. – Например, никто не знает о тебе.

– Они много чего не знают. Например, о том… – слегка наклонилась она, но стук в дверь прервал наш разговор.

– Извините, мисс Беар, документы для мистера Прайда уже готовы.

– Заходите.

– Прошу прощение за задержку, – извиняется парень, делая вид, что не замечает, в каком именно я сейчас виде. Что мой пояс расстегнут, а рубашка буквально нараспашку, полностью обнажая измазанный в крем живот.

Цирк, да и только! И не будь мне глубоко наплевать на всё это, то я бы, наверное, даже смутился.

Парень протянул мне большой бумажный конверт и сразу же вышел, позволяя осмотреть всё его содержимое. Паспорт, страховка, медицинский полис, водительское удостоверение, аттестат.

– Отличная работа, Лаура, – довольно взглянул на неё, отправляя их обратно. – Твои ребята как всегда на высоте. Вот только упоминание фамилий несколько коробит мою грешную душу. Никакой тебе анонимности.

– Ну о чём ты говоришь, Ник? – отвлеклась она на вернувшуюся помощницу. – Всё, что происходит в этих стенах, в них же и остаётся.

В её руках затрещала бумажная обёртка, а уже через секунду огромный пластырь красовался у меня под рёбрами, что позволяло оставить это место без каких-либо зазрений совести.

– Что ж, – поднялся я, начиная застегивать рубашку. – Время покажет. А сейчас мне уже пора откланяться. Впереди ещё две немаловажные встречи, так что я не могу так нагло баловать себя твой чудесной компанией, – закончив приводить себя в порядок, я чмокнул Лауру в накачанные губы и оставил её кабинет.

* * *

Попрощавшись с Жаном Пересом после заключения договора на добрых полмиллиона, я сел в свой автомобиль, чтобы вернуться обратно в гостиницу. Целых три часа ушло на то, чтобы подтянуть все свои дела, так что теперь я наконец-то мог как следует расслабиться перед предстоящим ужином.

Наверное, самое тяжелым в сегодняшнем дне стало посещение врача. Новости о Ричарде ударили меня по самому больному месту. Два месяца – очередной тяжелый срок, о котором мне приходится слышать.

Всего два месяца… Это так много и в тоже время настолько мало, что хочется биться головой об руль в попытке избавиться от отвратительного вкуса разочарования.

Кажется, теорию относительности придумал Эйнштейн. Не знаю, да уже и не помню точно. Но, кажется, что именно он заметил, что, когда ты счастлив, время летит стремительным потоком, а когда готов сдохнуть от горя, оно ползёт, словно умирающая черепаха.

Снова из моей жизни уходит безумно дорогой и безумно важный человек. И это уже на самом деле конец эпохи, которая формировала меня как личность. Ломала, превращая в мужчину, которым я стал…

Ричард Энтони Прайд… Для меня было настоящей гордостью носить его имя. Имя человека, который сделал для нас матерью куда больше, чем все остальные вместе взятые. И именно поэтому я должен был сделать всё, чтобы он провёл свои последние дни не в кругу совершенно чужих медсестёр и таких же стариков, а рядом со мной и своей настоящей семьёй.

Остановившись около гостиницы, когда на часах было уже начало седьмого, я передал авто клерку и направился к своему номеру. Времени оставалось только на то, чтобы принять душ и сменить костюм.

Я уже давно зарезервировал столик в Epicure. Правда, тогда это было сделано для нас Лаурой, но сейчас это уже не имело никакого значения. Какая разница, что было вчера, если живём мы только этим днём и этим самым моментом.

На сегодняшний вечер я не планировал ничего особенного. Никаких цветов, красивых слов или жестов. Всего лишь самый простой ужин, для того чтобы в очередной раз прощупать почву.

Мне нужно было знать истинную природу мнительного исступления Даяны. Знать, что каждый раз, когда она рядом со мной, ею руководят настоящие чувства. Те самые, которые пугают её до глубины души, пробуждая настолько глубокий страх, что она уже не в силах совладать со своим желанием сбегать от меня, как одичавшая кошка, которую ещё никогда в жизни не брали в руки.

Любовь, симпатия, влечение. Всё равно, что именно, главное, чтобы это не было простой игрой.

И пусть я решил, что оставлю Даяну себе при любых обстоятельствах, но становиться таким же дураком, как и Джеймс, позволяя манипулировать собой через секс, совершенно не хотелось. И сейчас мне нужно было определиться, как именно продолжать наши с ней отношения.

Если её поведение продиктовано сухим желанием запустить свой крючок как можно глубже, заставив плясать под свою дудку во всём, что касается её и её матери, то будет лучше узнать об этом до того, как я начну идти напролом, лишая себя последней связи с сыном. Ведь никто ещё не отменял того, что это всего лишь очередная её попытка обезглавить мою семью, сведя нас с Джеймсом лбами.

А что? Вполне себе удобненько. Изобразить из себя невинную овечку, сначала ввести в зависимость моего сына, потом – меня, а затем использовать свою мать для того, чтобы поставить нам окончательный и бесповоротный шах!

Но с другой же стороны, зачем делать настолько длинный крюк, если она могла добиться такого же эффекта уже после того, как мне не хватило выдержки, чтобы не переспать с ней?

Чёрт! Чем больше я об этом думал, тем больше загонял себя в паутину всё новых и новых вопросов! Но как поверить в то, что, пройдя через все, что на неё выпало, Даяна продолжает оставаться всё такой же милой и невинной девочкой?..

Я хотел этого! Надеялся, что именно так всё и случилось! И всё-таки где-то глубоко внутри меня шевелился очень маленький и безумно надоедливый червячок, заставлявший смотреть на Даяну как на созданное мной же чудовище, облачённое в хорошо отделанную, красивую шкурку.