Александр Дан - INSOMVITA. Психологический триллер с элементами детектива

– О’кей, Йован, – немного поразмыслив, ответил Тревор, – Пускай. Всё равно время есть. Так и быть, завтра сходим к ней. Когда там у тебя сеанс?

– Смотри, у меня начнётся в девять, займёт минут сорок, не более. Я с ней договорюсь на десять и там буду тебя ждать. Подходит?

– Подходит, – согласился Тревор и, прощаясь, обнял друга, – посмотрим на твою «эффектную девушку». Кстати, Йован, как зовут-то её?

– Аманда. Её зовут Аманда.

Расставаясь, друзья договорились встретиться на следующий день утром на Rou du Cendrier 19.

«Инсомвита 11 11 Insomvita (от лат. in- – «в-», «по-», лат. somnum – «сон», лат. vitae – «жизнь») – жизнь в сновидении. », говорите? «Жизнь в сновидении»? Да-да… Интересно… Очень интересно… Кхе-кхе… «Инсомвита»… Сами намудрили или кто-то надоумил? – мужчина лет шестидесяти в белом халате и с тоненькой седой бородкой осматривал Роберта. Он замолчал и пристально с полуулыбкой, не скрывая недоверие, посмотрел Роберту в глаза. – Господин Роберт, если всё, о чём вы здесь говорите, правда и в этом нет ни грамма вымысла, то вы уникальная личность, настоящая находка для психиатра!

На врача-психиатра доктор Александр Фридман похож не был вовсе. В представлении Роберта психиатр – это серьёзного вида тучный человек в дорогом костюме с музыкальными, ухоженными руками пианиста, с высоким лбом и обязательной аккуратной широкой бородой от бакенбард.

Но перед Робертом сидел невысокий, худой немолодой мужчина с небольшой, тщательно подстриженной седой бородкой и короткими усами. Лицо, изрешечённое паутинкой тоненьких морщин, было очень аккуратным, ухоженным, каким-то миниатюрным и женственным. Его седые волосы тщательно подстрижены и гладко зачёсаны назад.

Движения врача были быстры, практически молниеносны. Когда он говорил, а говорил он очень быстро, то сильно жестикулировал. В то же время дикция его была правильная, каждое слово проговаривалось им чётко.

Психиатр последовательно совершал свой ритуал: от глаз он перешёл к языку и гортани, прощупал кисти рук и легонько постучал по коленкам резиновым молоточком.

– Никаких отклонений! Антидепрессанты принимаете? На мигрень не страдаете?

– Нет. В антидепрессантах никогда не нуждался, – ответил Роберт, – да и я таблетки-то принимаю редко. Что касается головной боли, то даже не знаю, что и сказать, трудно вспомнить, когда последний раз была.

– А сон? Бессонница не беспокоит? – доктор явно был в замешательстве и даже не пытался это скрывать. – Вы выглядите уставшим.

– Доктор, я засыпаю как младенец. Могу уснуть везде, всегда и в любом положении, – улыбнулся Роберт. – Я только что из командировки. Не спал уже сутки – чужой город, перелёт.

– Переутомление? Недосыпание? Много работаете?

– Да нет же, доктор. Со мной всё нормально. Вопрос совершенно в другом. Я хотел узнать, случалось ли вам наблюдать что-нибудь подобное?

– Наркотики раньше употребляли? Травкой баловались? – не обращая внимания на поставленный Робертом вопрос, продолжал свой допрос доктор.

– Док, ничего подобного. Я даже алкоголь плохо переношу, поэтому практически не употребляю и никогда не курил.

Роберт попытался говорить ровным, спокойным голосом, чтобы убедить психиатра в своих словах, поскольку его глаза просверливали Роберта в момент этого допроса насквозь.

– Да-да-да… Я всё понимаю… Всё понимаю… Всё понятно! А раньше к врачам обращались с этой проблемой?

– Ну, доктор, я же вам всё объяснил. Здесь ни к кому никогда не обращался. Мне посоветовала к вам обратиться Аманда. Именно она предложила это.

– Да-да-да… Аманда, – протяжно и отстранённо сказал доктор и, не обращая внимания на последние слова Роберта, привстал и в который раз стал ощупывать его череп. – Говорите, что травм головы у вас не было. А в детстве? Может, стрессы, психологические травмы или какие-то фобии, детские тревоги?

– Доктор, ничего подобного. Я вообще ничем серьёзным никогда не болел.

Доктор внимательно посмотрел Роберту в глаза и снова стал ощупывать основание черепа. Его пальцы, как массажный прибор, приятно скользили по волосам, не оставляя неисследованным и дюйм черепной коробки пациента.

– Да, доктор, я не знаю, фобия ли это, но я избегаю железнодорожный транспорт. Чувствую в вагоне поезда невыносимый дискомфорт.

Доктор, как будто не обращая внимания на слова Роберта, продолжал ощупывать его голову и задумчиво произнёс:

– Отчего же? Насколько мне известно, поезд – самый безопасный вид транспорта.

Но вдруг остановился и, не опуская рук с головы Роберта, наклонился к его лицу впритык и быстро спросил:

– А чем вас так пугают поезда?

– Это всё из-за катастрофы под Лэнброук Гроув в Лондоне.

– Так-так-так… – заинтересованно отозвался доктор, – продолжайте.

– Это было давно, кажется, в октябре 1999 года. В Рединге утром перед самой посадкой в вагон мне резко стало плохо прямо на перроне. Случилось сильное головокружение, и мне показалось, что буквально на несколько мгновений я потерял сознание. И в этот момент у меня возникло видение. Я увидел, как лежу среди погибших людей в искорёженном вагоне, который полон окровавленных трупов. Я даже почувствовал жар от пламени загоревшегося вагона. И внезапно в голове чей-то голос дал мне чёткую установку не садиться в этот поезд. А поздно вечером из новостей я узнал, что в этот день в четырёх километрах от лондонской станции Пэддингтон случилась страшная железнодорожная катастрофа, в которой столкнулись лоб в лоб два поезда, вследствие чего больше тридцати человек погибли, и более пятисот получили ранения. И именно первый вагон, куда я должен был войти, пострадал больше всего.

– Пэддингтонское крушение, – вспомнил доктор Фридман, – я читал об этом происшествии в газетах.

– Да. И вот с того самого дня я стараюсь не ездить поездами. Я считаю, что это было для меня предостережение свыше, знак. У меня и сейчас перед глазами стоит тот вагон – гора искорёженного металла и обгоревшие тела. Это было ужасно.

Доктор Фридман слушал рассказ Роберта, не переставая ощупывать его голову.

– Видение, говорите, – сказал доктор после того, как Роберт умолк. – Там, кажется, всё произошло из-за светофора? Н-да… А больше никаких видений у вас не было?

– Нет, доктор, – неуверенно ответил Роберт. – Вот только сны…

Тем временем после тщательного обследования черепа психиатр снова перешёл к осмотру глаз и языка пациента.

– Откройте ещё раз рот. Шире, пожалуйста, и покажите мне язык.

Казалось, что он ищет диагноз, написанный где-то в ротовой полости Роберта.

– Н-да… Так вы говорите, что ничем серьёзным не болели? – спросил доктор, рассматривая горло Роберта. Явно, что ответа он и не ожидал, так как рот Роберта был широко открыт.