Татьяна Лемеш - Путь пешки. 5. Купол

– Возможно, ты права… Я об этом не подумал, потому что не испытал на себе. Спасибо…

Он подошел к девушке и что-то спросил. Та, по-видимому, согласилась, Алан перевернул ее на бок и даже освободил ей руки. Девушка с видимым облегчением свернулась комочком, поджав живот к коленям, положила локоть под голову и приготовилась ко сну. Алан некоторое время смотрел на нее, порылся в шкафу и накрыл ее простыней. Потом выключил в манипуляционной свет и почти в полной темноте подошел ко мне.

– Пойдем, Танюш! – он отстегнул браслеты и мы пошли в его коморку. Я захватила с собой гостинцы Ефима, которые полдня пахли возле моего стола.

Когда мы вошли в коморку, Алан с улыбкой сказал:

– Таня, я сегодня здесь воду не тратил, пользовался краном в манипуляционной, так что ты можешь спокойно искупаться…

– А ты?

– Обо мне не беспокойся – я уже мылся.

Я подозрительно прищурилась:

– Ой ли? Это где, интересно – тоже под краном, да?

Он рассмеялся:

– Да, тебя так просто не проведешь…

– Ты лучше не о том думай – как меня провести, а расскажи – как определить, сколько там осталось воды.

– Как? Да никак. Я запросто определяю, потому что всю жизнь так моюсь – тонкой струйкой и этим же количеством воды. Потому и по времени могу сориентироваться… Так что тебе так просто объяснить не получится…

– Ладно, давай тогда сделаем так – ты идешь купаться первым и изводишь половину воды, а вторую оставляешь мне… И не вздумай мухлевать – я проверю, как ты помылся! У тебя ведь был такой тяжелый день – и девушка эта беременная, и мужик со стружкой в руке, и придурок этот в белой тряпке. Так что помойся обязательно! Проверю!

Алан весело рассмеялся и пошел в душ. Естественно, мы оба понимали, что проверять я не буду, но, по крайней мере, мне удалось его развеселить – день-то действительно выдался не из легких и я видела усталость и тоску в его глазах…

Когда Алан ушел, я от нечего делать стала перекладывать свои фрукты с места на место. Заглянула в холодильник и увидела там контейнер с концентратом – видимо, сегодня Алану было не до еды. Я вытащила контейнер и нашла там же ложку. Кое-как раскромсала яблоко на четвертинки рукояткой ложки и разложила их в виде цветка на крышке контейнера.

Алан вышел из душа, мокрый и умиротворенный. Увидев мою композицию на столе, он удивленно поднял брови:

– Красиво. И что это значит?

– Это значит, что это спелое ароматное яблоко ждет не дождется, когда ты его съешь!

– Нет, Таня, это не моя еда. Моя ниже, в контейнере…

– Нет, Алан, это яблоко для тебя. Я свое уже съела, да и вообще я яблок наелась в жизни… А ты, как я подозреваю – и не пробовал…

Алан не смог оставаться серьезным. Я лукаво улыбнулась:

– А яблоко-то темнеет, окисляется…

Он рассмеялся и все же начал есть кусочки яблока. А я съела персик, Ефимов гостинец.

– Спасибо, дорогая.

– О, так ты меня еще не называл! В своей сети нашел?

– Ефим сегодня так тебя назвал. Я сначала не понял, при чем тут стоимость – а потом разобрался.

– У тебя потрясающая память!

– Спасибо – не жалуюсь.

– Почему тебе так хочется ласково называть меня?

– Почему? Да просто ты вызываешь у меня такие эмоции – нежность, благодарность и… какой-то постоянный восторг.

Я рассмеялась:

– Ну это, наверное, на контрасте с твоей такой жесткой жизнью. А благодарность-то за что? Неужели за персик и яблоко?

– Нет, конечно… То есть и за это тоже, но это так, мелочи… Я благодарен тебе за то, что ты встряхнула меня, напомнила, что я тоже человек, как бы там ни было… Я ведь тоже хорош… Так ненавижу и презираю первородных, а сам-то… Я ведь к этим бедным женщинам относился как к агрегатам… Там нажал – то получил… А им же, наверное, тоже – больно и страшно… И хочется чувствовать себя человеком… Вот и сегодня…

Алан подошел к большому экрану на стене, включил его и какое-то время что-то искал. В конце концов он нашел изображение той самой спящей девушки в полумраке – видимо, камера подсвечивала себе инфракрасным светом. Девушка все так же спала на боку.

Алан присел, быстренько съел свой концентрат и помыл посуду.

– А зачем камера? Не проще там заночевать?

– Нет, не проще… Во-первых – мне тоже нужно высыпаться, во-вторых – иногда полезно понаблюдать со стороны, потому что при мне больные часто ведут себя не так, как в мое отсутствие… Ну и в третьих – больных бывает несколько и на одном мониторе наблюдать за ними значительно проще…

– Поняла… Как она, совсем плоха?

– Ну, сейчас вроде бы получше… Но все равно…

– Бедный, милый мой Алан… Как же тебя, наверное, достали эти чванливые первородные…

– Да, ты права… Милый… – чуть слышно прошептал Алан и зашевелил волосами.

Я рассмеялась – он явно очень хотел узнать значение этого слова. Так как мы уже приняли вчерашнее положение – я на кровати, а Алан сидя на полу, опирая голову на край тахты – то я со смехом расправила его волосы, разложила их на своем животе и стала медленно и вдумчиво их гладить. Алан подозрительно молчал.

– Че молчишь? Тебе так нравится?

Он хрипло выдохнул:

– Да! Мне кажется, что я чувствую твое тепло волосами, что от твоих рук и живота в меня переходит какое-то… какая-то живительная сила… энергия, что ли… Волосы – поразительное …явление, такие незаметные и такие важные… Или это только у меня так, а у обычных людей нет? Я иногда искал информацию по этому поводу – так вот тысячелетиями и мужчины и женщины берегли свои волосы, гордились ими… Мужчины тоже заплетали косы из волос, и даже из бороды… А сколько легенд связано с волосам и их силой… А ты знаешь, когда-то люди верили в это и муж расчесывал волосы своей жене, набираясь от нее психической и космической силы… И когда захватчики приходили на землю, они первым делом резали женщинам косы…

– Нет, не знала… Алан, но ты же не побреешь меня, а, не побреешь? У меня же волосы только-только отрасли!

– Нет, милая, не побрею. Кто бы там что ни говорил… У нас пока есть время, а потом посмотрим…

– Ну хорошо… И вот с такими познаниями о женщинах ты так к ним относишься?

– Нет, … милая, я всего этого раньше не знал, как-то и нужды не было об этом задумываться… Но в последние двое суток я этим интересуюсь.

Я продолжала гладить его волосы, чувствуя к этому парнишке необъяснимую близость. И я решила сказать ему об этом:

– Ты знаешь, Алан, у меня такое ощущение, что я знаю тебя тысячу лет… И я так тебя понимаю и сочувствую тебе… Какая-то родственная душа прямо…

Разомлевший Алан поймал мою гладящую руку и поцеловал ее.

Так мы и заснули.

Среди ночи Алан резко вскочил и собрался куда-то бежать. Я даже испугалась и тоже села: