Ирвинг Уоллес - Фан-клуб

Мэлон был уверен, что как только он найдет старика, он сможет уломать его вернуться в домик до вечера, когда они смогут более тщательно спланировать свои действия и уйти, так же как и пришли сюда, вместе. Еще одна приманка: надо напомнить Бруннеру, что как только он вернется, его доля выкупа будет восстановлена. Также, по крайней мере сейчас, Бруннера надо заставить понять, что он должен подчиниться приказу Шивли насчет того, чтобы исчезнуть на ближайшее время. Мэлон считал ненужной эту предосторожность — он твердо верил, что на Шэрон можно положиться в том плане, что она не выдаст Бруннера, — и все же Шивли надо было умиротворить, чтобы он не стал более поднимать вопрос об ужасном альтернативном решении этой проблемы.

Шагая вперед и выглядывая старика по обеим сторонам тропы, Мэлон повторял про себя аргументы, при помощи которых он успокоит Бруннера, так что они вместе вернутся в Мас-а-Тьерра.

Кроме всего прочего, Мэлону хотелось рассказать Бруннеру о деле Арманда Пельтцера, инженера из Антверпена, который попал в анналы криминальной науки за то, что создал изощренную схему избавления от обвинения в убийстве. Чтобы убрать мужа женщины, которую он любил, Пельтцер в качестве убийцы использовал своего брата Леона. Под руководством Пельтцера его брат изменил внешность, поменял одежду и имя — стал другим человеком, — пригласил жертву на деловую встречу и убил. После этого брат снова стал самим собой. Преступление было совершено человеком, которого не существовало. Полиции некого было искать.

Прекрасно.

Поднимаясь по горной тропинке, Мэлон упивался этим случаем.

Дело Пельтцера было прототипом схемы, которую он придумал для Бруннера. Он расскажет Бруннеру о загадке Леона Пельтцера. Он убедит Бруннера сообщить своей жене, что, поскольку он подозревается в мошенничестве, ему надо исчезнуть до тех пор, пока не будет найден истинный виновник. Бруннер должен добиться помощи от жены. Затем, создав себе новую внешность, может быть, даже сделав пластическую операцию, взяв себе новое имя, как это сделал брат Пельтцера, устроившись в другой квартире и найдя себе другую работу, Бруннер сможет безбоязненно жить в Лос-Анджелесе и поддерживать контакт с женой. И через год-два или когда-нибудь в будущем, когда о похищении Шэрон Филдс все забудут, Бруннер сможет снова стать самим собой.

Он непременно должен рассказать об этом Бруннеру. Он знал, что Бруннеру это понравится и даже Шивли и Йост не будут против.

Освежив в памяти дело Пельтцера и развив его по отношению к Бруннеру, Мэлон почувствовал, что его настроение значительно улучшилось.

Затем он обнаружил, что добрался до знакомого участка леса — травяная прогалина, слева крутая скала, а справа густая чаща, где они спрятали багги.

Мэлон остановился, чтобы передохнуть, уверенный, что Бруннер уже недалеко и он догонит его через несколько минут. Он был особенно в этом уверен потому, что, в отличие от Шивли, которого беглец избегал, с ним Бруннер встретится с удовольствием. Бруннер знает, что Мэлон — его друг и союзник, который всегда был с ним заодно.

Собираясь уже было продолжить погоню, Мэлон ощутил внезапное беспокойство.

Шивли сказал, что с багги все в порядке — Бруннер на ней не уехал. И все же, если была верна теория Мэлона, то Бруннер спрятался где-то по дороге, позволил Шивли пройти мимо и убедиться, что с машиной все в порядке, подождал, пока Шивли не прекратит поиски и не вернется в домик. Если эта теория была верна, то Бруннер, вероятно, совсем недавно добрался до багги и уехал. В таком случае пешком его не догнать и Мэлону придется отказаться от погони.

Чтобы убедиться, что багги на месте, Мэлон повернул к небольшой рощице, состоявшей из кустов и деревьев. Оказавшись в чаще, он сразу же заметил приземистую машину под навесом из веток, там, где ее оставил Йост.

С облегчением Мэлон повернул обратно к тропе, но что-то привлекло его внимание. Он когда-то много читал про индейцев и следопытов, и все еще помнил, что они выискивали прежде всего. Они узнавали, что кто-то только что прошел по тропинке до них, даже если он не оставил следов, если видели перевернутый камешек. Если он был перевернут давно, то влажная нижняя часть успеет высохнуть. Если же он был перевернут недавно, то солнце не успеет его высушить.

И здесь, на пути, Мэлон увидел сквозь кусты несколько булыжников. Их нижние стороны были влажными.

Как интересно, подумал Мэлон, заходя дальше в чащу. Кто это мог быть? Может быть, Шивли, охотившийся за Бруннером. Может быть, сам Бруннер. Или — Мэлон похолодел — кто-то другой, посторонний…

Мэлон быстро пошел к месту, по которому недавно кто-то прошел. Опустившись на колени, он коснулся влажных камней, и в глаза ему бросился совершенно неожиданный предмет.

Подошвы от пары башмаков.

Он пополз вперед, обдирая руки о ветки ежевики, и, когда он добрался до башмаков, то увидел, что они не пустые. Он охнул и отшатнулся.

Вскочив на ноги, он стоял в оцепенении, но, наконец, заставил себя посмотреть. Раздвинув кусты, он увидел распростертое на траве тело.

Это был не кто иной, как Лео Бруннер, нелепо лежавший лицом вниз. В спинке его пиджака была проделана уродливая дыра, и кровь все еще медленно сочилась из смертельной раны.

Мэлон как во сне, спотыкаясь, двинулся вперед и заставил себя снова опуститься на колени, чтобы узнать, не осталось ли еще признаков жизни у его друга. Он повернул к себе его голову, увидел незрячие, закатившиеся вверх глаза, застывший разинутый рот, неподвижность смерти.

Всхлипнув, Мэлон отпустил его, откатился назад, вскочил на ноги и лихорадочно понесся из чащи на открытое пространство.

Лео Бруннер был хладнокровно убит в спину, уничтожен.

Когда Мэлон стоял на поляне, дрожа, несмотря на жару, прежде всего он подумал о самосохранении, ему захотелось сделать то, что собирался сделать Бруннер, — убежать, исчезнуть, навсегда оставить позади всю эту дикую ситуацию.

Но его удерживало воспоминание о Шэрон, о том, как он ее оставил в запертой комнате, о ее теплых губах и ее полной вере в него. Она полностью доверила ему свою жизнь, эта девушка, которую он любил так, как никого никогда не любил, и он поклялся защищать ее и удостовериться в том, что ее отпустят в целости и сохранности.

Он думал о ней, оставшейся в домике один на один с этим монстром.

Он оглянулся назад, на чащу, и его передернуло.

Этот кошмар был реальным, и он жил в нем. Но, может быть, его можно прогнать? Он был потрясен и испуган, но другого выбора не было. Он должен вернуться в Мас-а-Тьерра.

Повернувшись спиной к дороге на Арлингтон и к цивилизации, он медленно двинулся к месту их укрытия.

Поскольку Гавиланские холмы находились под юрисдикцией шерифа округа Риверсайд, а также потому, что многие из его патрульных были знакомы с местностью в районах озер Мокинберд и Мэтьюс, капитану Калпепперу пришлось пойти на то, чтобы позволить шерифу Варни производить поиск жертвы, в надежде что еще не все потеряно.