ur1ka - Гарольд Дурсль

Спрашивать у мадам Пинс он не осмелился, поэтому ровно три дня сам плутал по лабиринтам стеллажей, разыскивая книги по анимагии. Подходящая книга должна была называться не иначе, чем «Как стать анимагом в рекордно короткие сроки», но называлась совсем по-другому - «Опасности перехода в зооформу». Сначала Гарри прочитал это, как «Опасности перехода в зооферму» и отложил было книгу, но случайно открыл ее и выхватил взглядом абзац. «Стать анимагом может любой волшебник. Проблема в том, что для большинства из нас первая трансформация остается единственной и последней. Я слышал, что немногие несчастные так и не смогли оправиться после подобного потрясения».

Это было интересно. Книга была прочитана за два вечера. Некоторые абзацы пробудили массу вопросов, с которыми было не к кому обратиться. Кроме… всезнайки. Грейнджер по-прежнему знала все. А что не знала, то стремилась узнать. Помолвка никак не отразилась на ее успеваемости. Поэтому Гарри собрал свои выписки, несколько тянучек и искреннее восхищение на лице. Гермиона с энтузиазмом восприняла просьбу Гарри помочь. Она быстро прочитала все, что принес ей Гарри, попросила неделю на «изучение проблемы» и вскоре позвала Гарри на лекцию.

Какой бы соблазнительной не была мысль стать первым анимагом в их компании, Гарри сволочью себя не считал. Поэтому на встречу с Грейнджер пришли все. Гермиона не испугалась. Наоборот, она расцвела от такого внимания. А вот всегда таскающийся за ней Флинт немного набычился. Но тут же успокоился, стоило Гермионе ласково погладить его по руке и спросить «не будет ли он против?»

Грейнджер разложила на столе груду бумаг, поправила волосы и затарахтела:

- Все упирается в конфликт между разумом и памятью тела. Гарри, ты когда-нибудь видел новорожденного?

Гарри смутно припомнил свертки в колясках и решительно кивнул. Гермиона воодушевилась еще больше. Хотя куда там больше.

- Тогда ты должен знать, что поначалу они не могут контролировать даже естественных функций организма.

- Гадят под себя, а потом орут оттого, что лежат в собственной куче, - морща носик, отозвался Драко.

- Ну-у-у… можно и так обобщить… - немного нерешительно согласилась Гермиона. - Им требуется не меньше полугода, чтобы разобраться с наплывом информации и разделением ее на ту, что поступает извне и ту, что является, так сказать, собственной. Познание собственного тела начинается при рождении и заканчивается со смертью.

Гарри глубокомысленно покивал. Воодушевленная Гермиона продолжила со все возрастающим ажиотажем:

- И вот представь, что ты, отлично умеющий ходить на двух ногах и пользоваться рукой с противопоставленным большим пальцем, должен вдруг опуститься на четыре конечности и использовать рот в качестве приспособления для переноски вещей. И это в лучшем случае. А представь анимага-насекомое!

Представить Гарри не смог, но мысленно вычеркнул из списка нежелательных животных всех насекомых.

- И что? - вопрос принадлежал Блейзу.

- Да ничего! Ничего хорошего. Автор упоминает о жуткой панике, охватывающей любого, кто оказывается в чуждом человеческому разуму теле. Неспособность владеть конечностями, невозможность высказать мысль… и это еще не самое страшное.

Блейз издал звук, который с равным успехом мог принадлежать рожающей виолончели.

- Органы чувств!

- Бинго! На человека внезапно обрушивается какофония звуков, его органы обоняния захлебываются ранее неведомыми раздражителями, зрение становится другим. - Гермиона перевела дух и закончила уже своим нормальным тоном: - Не знаю, как вы, а я анимагом становиться не собираюсь. - И пояснила специально для Гарри: - Там написано, что чем выше интеллектуальное развитие мага, тем больше вероятность нарушения его психики.

Гарри задумался. Интересненько, а как тогда быть с лордом Малфоем? Или с драной кошкой? Но говорить об этом не стал, лишь значительно подмигнул Драко. Судя по всему, блондин представлял себя чем-то огромным и прекрасным.

А жизнь была тяжела и без дополнительных - тайных - занятий по анимагии. Уроки, домашние задания, дополнительные уроки и дополнительные домашние задания, тренировки по квиддичу. Кубок школы не могло отменить ничего - ни нападение в Хогсмите, ни вездесущие дементоры. Их присутствие приправляло холодом и депрессией все вокруг. В истерику срывались не только девочки. Финниган утверждал, что видел, как Спраут рыдала на груди у мадам Помфри.

Дамблдор несколько раз вызывал Гарри к себе, до одури поил чаем и бросал странные фразы о долге, чести и ответственности. Гарри абсолютно не понимал половины сказанного. Вдобавок, после каждого такого визита он чувствовал странную сонливость. Порой заставить себя доплестись до башни, а не свернуться в укромном уголке прямо в коридоре требовало усилий больше, чем целый день фехтования. Однажды он даже опозорился, заснув во время очередного дополнительного занятия с Ремусом. Оборотень очень встревожился и решил отвести Гарри к целителю. Но Дамблдор не позволил. Он невероятно убедительным тоном пояснил, что мадам Помфри более чем знающий специалист. Через неделю изрядно ощипанный филин без опознавательного кольца на лапе принес письмо от Сириуса.

«Гарри, в любом другом случае состояние твоего здоровья не слишком бы обеспокоило меня, если бы не одно но: твои приступы вялости странно совпадают с визитами к директору. Поэтому я выслал Ремусу мыслеслив. Он пояснит, как им пользуются. А пока рекомендую не пить и не есть ничего, чем потчует Дамблдор. Не следовало бы впутывать ребенка в интриги взрослых, но кто предупрежден, тот вооружен. И ты несколько необычный ребенок. К сожалению. Предупреди об этом и остальных. О запрете есть из рук директора, а не о собственной исключительности, балбес», - тут Сириус нарисовал ехидную рожицу. Дальше он жаловался на проказы Санни и Пусика. Эта парочка объединилась и планомерно громила дом.

Хэллоуинский бал отменили, но это не помешало всем желающим посидеть при тыкве со свечой и послушать кровеледенящие истории о вампирах, оборотнях и прочих лепрекорнах. И вот тут на Гарри навалилось понимание запрета на посещение Хогсмита. У него нет ни единой возможности купить подарки друзьям. А Рождество уже не за горами. Просить об этой услуге взрослых не хотелось. Они всегда покупают не то, что надо.

Тонкс отцепилась от Гарри и переключилась на Люпина. За столом она навязчиво обслуживала Ремуса, подкладывая ему мясо и умильно улыбаясь. Через месяц такого внимания он стал бояться выходить в коридор. Вездесущая Тонкс появлялась внезапно и тут же принималась флиртовать. Однажды Ремус сказал при Гарри непонятную фразу:

- Удивительно ловкая девушка. Так естественно притворяться неуклюжей… это настораживает.