Шахразада - Девять снов Шахразады

Фэрлиз бросил на Равенну самодовольный взгляд.

– Видите ли, наследник моего брата – малыш, находящийся под моей опекой.

Равенна ринулась было вперед, но Лаймон не позволил ей сделать и шага.

– Одно лишнее слово, и твой сын останется сиротой, – прошептал он.

Гильдернстерн хлопнул Фэрлиза по плечу так, что тот пошатнулся.

– Ну что ж, мы рады, что вы в наших рядах. Пойдемте и выпьем за нашего нового союзника.

Лаймон оттеснил Равенну в сторону, и они спрятались за рядами пустых скамеек.

– Отпусти меня! – потребовала Равенна, как только они остались одни, но Лаймон и не подумал этого делать. Тогда она принялась бить его по груди кулаками, обзывая такими словами, каких вовсе не положено знать даме. Он дал ей возможность выплеснуть на него свои чувства. Когда же она перестала браниться, он обнял ее и крепко прижал к себе. Равенна разрыдалась. Наконец, подняв голову, она спросила:

– Почему ты дал им увести Колина? Почему не позволил мне заступиться за сына?

– Да потому что Гильдернстерн не отличается здравомыслием. Он не простит мальчишку и не обратит внимания на твои просьбы. Его основная цель – собрать армию. Фэрлиз не только спас ему жизнь, но и предложил людей. Сейчас перевес на его стороне, и глупо с этим спорить.

– Страшно представить, что станет с Колином в темнице.

Но Лаймона сейчас беспокоили совсем иные материи. Он опустился на траву рядом с Равенной. Следовало обдумать слишком многое, а времени для этого было мало. Удручающе мало.

Повисла тишина. Но всего через миг ее нарушили шаги Браза, спешившего к хозяину и его прекрасной даме с полными кубками вина.

– Зачем ты объявил, что мы помолвлены? – спросила Равенна.

– Я больше ничего не успел придумать. Не сидеть же тебе с юным Колином в темнице.

– Ты не можешь заставить меня, связать с собой…

– Нет, если ты сама не согласишься.

– Я не соглашусь, – упрямо ответила она. – Никогда.

Интересно, что победит: ее упрямство или его решительность? Лаймон не принадлежал к тем, кто проигрывает без борьбы.

– Я не стану заставлять тебя, Равенна, но ты прекрасно знаешь, что я хочу тебя.

Глаза ее расширились, а лицо побледнело.

– Так вот о чем ты шептался там, на ристалище, со своим оруженосцем! Хочешь похитить меня и силой заставить выйти за тебя замуж?

Лаймон делано опустил глаза.

– Я не совершаю опрометчивых поступков, хотя если мой план рухнет, то я, возможно, так и сделаю. Кажется, мне полагается сделать подарок в честь помолвки.

– Я не хочу от тебя никаких подарков.

– Ни колечка на палец, ни брошки для накидки?

– Ничего. Вот если бы ты смог освободить юного Колина… – Равенна опустила глаза, чтобы Лаймон не разглядел пляшущих там чертят.

Тот попытался сдержать улыбку. Да, она достойный противник.

– Это очень опасно.

– Но ведь можно хотя бы попытаться.

Он ласково улыбнулся.

– Ради тебя я готов на все.

– Да? Но каким образом?

Он покачал головой.

– Тебе лучше не знать. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.

– Я давно перестала даже думать о тебе, не то что беспокоиться.

– Даже теперь? – спросил он, с удовольствием отметив огонек в ее глазах. Ох, похоже, сейчас она солгала… Она вовсе не так безразлична… И его совсем не забыла. – Я все время беспокоился о тебе, милая, даже когда узнал, что ты выскочила замуж, стоило мне только уехать!

Ее щеки мгновенно вспыхнули гневным румянцем.

– Это ты меня бросил и даже слова не сказал!

– Нет, все совсем не так… Тогда у меня не было иного выхода.

Боль отразилась в ее глазах.

– Но теперь мне все равно, почему ты тогда сбежал… – Она встала, одернула платье и собралась уйти.

Он загородил ей дорогу.

– Нет, милая, тебе вовсе не все равно. Поэтому ты и убегаешь от меня. Равенна, то, что было между нами тогда, не прошло. Ты ведь помнишь все, верно?

– Ничего я не помню. – Она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь этих воспоминаний.

У Лаймона бешено колотилось сердце. Нетерпеливым движением он взял ее за плечи и заглянул ей в глаза.

– За шесть лет многое изменилось, верно. Но страсть не забылась… – И он приник к ней в жадном поцелуе.

Она в ужасе застыла, затем попыталась отстраниться, но он не собирался ее отпускать. Она старалась сдержаться, показать, что холодна, но он чувствовал, как она жаждет его. Он целовал ее нежно, мягко, соблазняюще.

Равенна дрожала в его объятиях. Ее губы приоткрылись, и с легким стоном она прильнула к нему. Этого приглашения Лаймону было вполне достаточно, чтобы целовать ее снова и снова.

Равенна плохо соображала, что происходит. Страсть, подавляемая столько лет, заполонила ее. Ох, как же она хотела его! Вот прямо сейчас… Но, вдруг смутившись, она стала вырываться.

– Отпусти меня.

Он удивленно взглянул на нее.

– И зачем только ты снова появился?

– Нам суждено быть вместе. – Он наклонился, чтобы снова ее поцеловать, но она оттолкнула его, и он не стал ее удерживать.

– Я не могу больше верить тебе. И у меня теперь свои обязанности… Ты не должен был вновь появиться в моей жизни…

– Да и у меня куда как много обязанностей, – проговорил Лаймон. – Но они никак не противоречат твоим: тебе необходим человек, который станет тебя защищать. И этим человеком буду я.

– Я не хочу твоей защиты!

– Но ты в ней нуждаешься. Ты забыла, что только произошло?

– Я боюсь не за себя, а за маленького Колина. Неужели Ворон повесит мальчишку?

– Ворон поступит так, как пожелает.

– Ворон. Подходящее имя для этого падальщика. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить его?

– Гильдернстерну опасно противоречить, – ответил Лаймон.

– Ты что, боишься? – насмешливо спросила Равенна.

– Да нет, просто знаю его получше тебя.

– Пожалуйста, сделай что-нибудь.

– Я поговорю с Гильдернстерном, – пообещал он. – А теперь давай обсудим подарок по поводу помолвки.

Ему следовало давно закончить этот разговор, чтобы ненароком не выдать свои планы.

– Я не твоя… – Равенна сердито взглянула на него. – Ну хорошо. Я никому не скажу, что ты соврал про нас, но только спать с тобой не буду, – твердо заявила она.

– Даже если я спасу Колина? – полушутя спросил он.

– Нет. Как ты смеешь!

– Ты сама об этом заговорила. Ты могла бы, по крайней мере, вести себя со мной как с любимым человеком, улыбаться мне иногда, сидеть рядом со мной во время трапез?

– Думаю, что это я смогу.

– А потом я бы сидел у твоих ног и слагал стихи, сравнивая твои глаза со звездами, а губы – с розами.

Она смущенно улыбнулась.

– Какой ты глупый.

– Глупый? Пусть. – Он мягко улыбнулся. – Но если мне не позволено спать с тобой и петь для тебя, то что ты скажешь о прогулке в саду или поездке в горы?