Шахразада - Девять снов Шахразады

«Зато теперь как пригодилось тебе это странное умение… Я жду тебя у фонтанов…»

Герсими откинулась на спинку скамьи. В этот раз ее сил хватило… Но беспокойство не отпускало. Воспоминание о черной бездне, поглотившей Шахразаду, было таким пугающим и в то же время таким… притягательным, таким манящим. Словно там, в беспросветной темноте, таилась вся сладость мира: все любящие души, все сладкие надежды, все сбывшиеся мечты.

– Понятно, почему Шахразаде было там хорошо!.. И почему она с таким трудом покидала это коварное место…

Герсими погрузилась в воспоминания, пытаясь вновь пройти дорогой, по которой мысленно бежала в поисках разума своей подруги. Сейчас у нее хватило душевных сил и для того, чтобы запомнить этот путь, – ибо в глубине души она подозревала, что ей еще не раз придется выручать свою сестру из объятий черной бездны.

– Аллах всемилостивый… Но что же делать? Как уберечь умницу Шахразаду от всего этого?

Увы, Герсими почти наверняка знала ответ на этот вопрос. Подозревала, что знает точно: ее сестре не хватало кипения страстей, не хватало жизни в размеренном спокойствии дворцовых будней. И до тех пор, пока не изменится привычный порядок вещей, не изменить и желания царицы бежать от него как можно дальше.

– Сестричка! – Щеки Герсими коснулась бархатная щека Шахразады. – Ты так глубоко задумалась…

– Почти так же глубоко, как ты уснула, моя добрая наставница.

– Это верно… И ты знаешь, сегодня мне ничего не снилось! Ни графы, или лэрды, ни рыцари, ни их прекрасные дамы… Даже чудовища не тревожили моих снов…

– Это славно, милая. Плохо лишь, что без моей помощи ты рисковала не проснуться еще пару-тройку дней.

– Неужели? Какой ужас…

В глазах Шахразады отразился настоящий испуг. И… еще какое-то странное желание…

«О все боги мира, – мысленно ахнула Герсими. – Да она мечтает вернуться – не в ту черную бездну, откуда нет возврата, а к рекомым рыцарям и дамам, графам или лордам… Она по-прежнему жаждет бегства отсюда, хоть пока сама и не понимает этого…»

– Как справился Шахземан с уроком?

Герсими усмехнулась.

– Как все мужчины… Почти не кричал, почти не сердился… Почти жив…

– Да, сестричка, наши сыновья не дадут себя в обиду! Даже собственным родственникам…

– Шахземан все пытался понять, как тебе удается управляться этой оравой?

– Оравой? Всего-то трое мальчишек – мои близнецы и твой сынок… С чем же тут управляться?

Теперь Герсими видела перед собой настоящую, привычную Шахразаду – спокойную, чуть снисходительную, улыбающуюся. Но те самые, пугающие искорки нет-нет да и вспыхивали в самой глубине ее глаз.

«Аллах всесильный, надо быть начеку! Боюсь, что моих сил не хватит надолго – и Шахразаде удастся улизнуть в мир грез навсегда…»

Царица и невестка вполголоса беседовали в полу тьме. Приближался вечер, вечер, когда самые черные из снов берут верх над светлыми надеждами и радостными предчувствиями.

– Наконец! – Со вздохом облегчения Шахразада закрыла двери опочивальни.

Она осталась одна и чувствовала удивительную радость от этого. Теперь уже не надо быть кем-то, а достаточно стать самой собой – пылкой мечтательницей, грезящей о неземной любви, о подвигах, которые готов свершить ради нее какой-то прекрасный, пусть пока еще неведомый рыцарь…

Шелка ложа приняли царицу в свои нежные объятия, приняли так, будто ждали лишь этого мгновения, будто были готовы сию же секунду отправить ее в те земли, где ждет ее незамутненное, столь ожидаемое счастье.

Шахразада закрыла глаза и…

И опустилась на скамеечку у крошечного окошка с распахнутыми в лес ставнями. Она, похоже, просидела так не один час, не сводя глаз с тропинки, ведущей к воротам крепости Трокенхольт.

«Онья… Меня зовут Онья… – пришло в голову царице. – Я дочь древнего рода колдунов-друидов, но слишком… мала и потому посвящена лишь в первые степени вечной магии…»

«Духи лугов, духи лесов, вечного камня и хрупких цветов, нежной росы и могучего моря, трижды я вас заклинаю – откликнитесь на мой зов!»

Онья по обыкновению застыла – терпеливо, недвижно, – не прерывая своей безмолвной молитвы.

«Единожды к вам я взываю о даровании покоя, дважды – огнем озарите воспоминания любимого, и трижды – пусть скорее любимый возвратится ко мне».

Девушка сидела так с самого рассвета, почти не двигаясь, не отрывая глаз от тропинки. Час за часом она горячо повторяла беззвучные слова заклинания. Лучи заходящего солнца бросали отблески на ее стройную фигурку, блистая и вспыхивая в облаке белокурых волос, волною падавших ей на плечи. Произнося слова песнопения, она в то же время молилась, чтобы их жар восполнил ту мощь, которой их лишало безмолвие.

Дочь христианина-саксонца и жрицы друидов, Онья, не задумываясь, соединяла христианскую молитву с заклинаниями друидов. Она лишь тревожилась, что ее триадам недостает неземной красоты и свободного ритма молитв ее матери или Ллис, второй жены отца. Но большего ей было все равно не достигнуть без надлежащего обучения, а учиться ей не разрешали – отец настаивал, чтобы дети воспитывались как христиане, а мать не сомневалась, что смешанная кровь ребятишек – наполовину саксонцев – не позволит им обрести власть над силами друидов.

Тотчас же устыдившись своих непочтительных мыслей, Онья подвинулась, так что скамеечка заскрипела.

Как посмела она обвинять отца, илдормена Трокенхольта, скира христианской Нортумбрии, – прославленный воин Вулфэйн не мог поступить иначе. К тому же он любит ее и желает ей только добра.

Точно так же Онье не в чем было винить свою мать. Леди Брина искренне верила в табу, павшие на детей из-за их смешанной крови. И была во многом права: трое младших братишек Оньи не выказывали ни какого-либо интереса, ни склонностей к подобным делам. Девушка поморщилась и снова шевельнулась. Нет, все-таки она не права – пока еще рано говорить о малыше Сенвульфе. Но если Сенвульф вырастет похожим на десятилетнего Каба и шестилетнего Эдвина, то и он будет точно таким же.

Онья сообразила вдруг, что ее необычное беспокойство привлекло внимание матери и Ллис, и поняла, что мысли ее блуждают неизвестно где. С самого раннего детства, пожалуй, не было ни дня, когда бы она не сидела тихонько, как мышь, внимательно и подолгу прислушиваясь. Все началось лишь тогда, когда она узнала, что спокойствие и сосредоточенное внимание – первые шаги на пути к овладению могущественной властью друидов. Если она хочет, чтобы ее заклинания возымели хоть какое-то действие, ей нужно сосредоточиться только на них.