Роузи Кукла - Правильный выбор

— Инночка! А ты сегодня не сможешь со мной сходить на примерку? Я отдала бальное платье на перешив лифа, он мне тесный. Прошу тебя? Сходи со мной к мастеру! Мне так будет спокойнее, а то снимать, переодеваться надо будет, а я хочу, что бы ты была со мной. Ладно?

— Ладно? Где тебя ждать и денег сколько взять? Во сколько встречаемся и где?

Наш неожиданный визит вдвоем с сестрой к портному не ждали. Более того, в мастерской уже меня ждал Альберт. Разодетый и цветы приготовил, стол, прямо в мастерской накрыл. Вино, фрукты. Поэтому наш визит смешал все его планы.

— Альберт! — Представился. Но видя, как холодно смотрит на него сестра, тут же, поправился.

— Альберт Андреевич, учитель танцев.

Ага! Он еще и учитель, оказывается танцев. А мне ведь молчал, ничего не сказал, когда я его спрашивала о профессии.

— Ну, что же мы стоим. — Оживляется он. — Может, по рюмочки, за знакомство, Инна Александровна?

Сестра как глянула, так я сразу поняла, что она задумала.

— А вы, что же? Всех клиентов так встречаете? Нет? Тогда и нас так же, как и всех. Давайте платье на примерку, а то у нас очень мало времени. К Танечке жених приехал, и они хотят сфотографироваться в этом платье.

Я готова сквозь Землю провалиться, так мне стыдно за ее поведение. Пробую возразить, а она вместе со мной за шторкой и шепчет.

— А ну, помолчи! А не то я им все, как выпалю!

Делать нечего, молча, примеряю платье, которое удивительно ладно садится прямо с бюстиком. А ведь раньше так никогда не получалось и я, как надевать платье, бюстик все время снимала. И так было тесно. Я еще удивляюсь. И как это так, без примерки, можно сказать на глаз и все в точку. Я довольна, чего не скажешь о сестре. Та, просто зверем становится прямо на глазах!

В конце, концов, она таки находит повод и цепляется сначала к мастеру, а потом уже к Альберту. Слово за слово. Никто не собирается сдерживаться, и вот я уже слышу про себя. Что я дурочка малая, что я девочка еще, а он, Альберт, взрослый мужчина, можно сказать, дедушка, а все туда же?

— Куда, вы имели в виду, я стремлюсь? — Он почему–то, как бы наивно переспрашивает. Видимо этим вопросом хочет остановить наезд сестры. А она, выражений не выбирает и прямо, чуть ли, не матом!

— Да туда, Альберт Андреевич! Куда блудливые мужики метят! Что вам не понятно? Что, что?

— А вот и правда! Представьте себе! Уж поверьте, я ваших подвигов в абортарии насмотрелась! Так, что давайте разойдемся мирно, пока я, куда надо не заявила!

Она расплатилась, почти швырнув деньги, и тут же схватила меня за руку и к выходу.

— Что еще? — Почти крикнула. — Ах, цветы? Лучше вы их жене своей подарите! Наверное, она забыла, как они пахнут! Да и еще. Заберите свои побрякушки! И нечего вам, взрослому и старому ими голову девочке молоденькой, школьнице заморачивать!

И когда это она их вытащила и притащила? Не пойму. Но от того, как она брякнула коробочку. А та сразу же раскрылась и из нее мои колечки и серьги, бусики посыпались на пол. Я поняла, что вместе с ними посыпались и мои надежды на дегустацию и пробы, а еще вместе с ними, рухнули все хорошее, что было у меня с Альбертом.

— Кажется, это все? Мы вам ничего не должны? Ну, тогда, прощайте!

И, схватив меня за руку, потянула за собой, словно маленькую девочку из детского садика. Я вскинула глаза и в последнее мгновение увидела тревожное, немного обескураженное лицо Аркадия и его! Моего, так мной и не распробованного, первого в моей жизни возможного любовника, Альберта!

Вот такая история приключилась у бального платья с фраком. Ну, а если честно и положа руку к сердцу, то вряд ли я тогда смогла бы сама сделать правильный выбор. Так, что спасибо сестре, что помогла.

Ну, а сейчас продолжу о своем бальном платье и все, что с ним связано и пошло дальше.

На следующем занятии, прихожу, открываю шкафчик и… Я в шоке! Вместо великолепия в раздевалке весит порезанная на полосы красивая шелковая тряпка, а корсет мокрый. И не надо принюхиваться и так ясно, что на него мочились. Но кто? И зачем?

Я так разревелась, что никакой речи уже не шло о занятиях. Ели, ели меня успокоили. Теперь в голове у меня только одна мысль. Кто и зачем сделал это?

Я сама провела расследование и скоро выяснила, что на занятия записалась одна девица и, походив пару раз, больше не приходила. Кстати и руководителю нашему она не понравилась. Косолапая какая–то, так он сказал и потом, у нее на прыщавом лице все было написано кто она. Кто, спрашиваю? А он вместо ответа спел куплет песенки.

— Тили, тили, тили–бом, загорелся Кошкин дом!

На уроках я слушаю не учителя, а подробности от Талмуды о Кошкин доме. Оказывается, есть и такое заведение, где работают девчонки и как она сказала, о них парни так говорят.

— Днем шьем, а ночью порем

— Порятся! — Говорю в догадке Талмуде, но так громко, что с соседних парт оборачиваются.

— Ты что? Кто это по…. — Но замечание преподавателя прерывают наш диспут.

И я в догадках, теперь уже тихо выясняю подробности.

Талмуда, оказывается в курсе и говорит, что знает нескольких котят. Так о девчонках молоденьких, что учатся, в профессиональном училище говорят. А еще, она сказала, есть там и кошечки, которые живут в общежитии, хотя к учебе никакого отношения не имеют, у них другое занятие, а к ним в тайный дом бегают чуть ли, не все мужики. Этот дом, так и прозвали Кошкин, и его бы закрыли давно, но видно кто–то за всеми этими кошечками, да котятами стоит. Наверняка местные бандюганы. Так, что она поспрашивает и все выяснит, так мне поясняет. Какая, ты говоришь девица, к вам приходила? И я, стараюсь не опустить детали, ее описываю, особенно нажимаю на ее прыщики, что заметили у нее на лице.

Из дома не выходила и когда раздался долгожданный звонк от Талмуды, то сразу же говорю маме, что мне срочно надо. А она, куда, да куда? Тоже мне, странная какая–то? Сказала же, что мне надо! Неужели не понятно!

Талмуда не заменима, в таких делах. Особенно, я ценю в ней готовность ради меня действовать, несмотря на преграды и опасности. А они, эти опасности не заставили себя долго ждать.

Наше с ней поведение и подглядывание за обитателями общаги не остаются не замеченными. Буквально, через пятнадцать минут, что мы шляемся под окнами, а потом выглядываем из — за поворота здания, нас прерывает грубый голос.

— Так! Что надо, Цыпочки? Кого ищем? Кто нужен?

И нас тут же, здоровенные пацаны заталкивают в машину, несмотря на наши протесты и попытки сопротивляться везут, беспардонно рассматривая нас и постоянно намекая на нашу сексуальную привлекательность. Талмуда только успевает шепнуть.

— Не боись, я знаю, с кем мы имеем, дело, с Мадам. Нас повезут к ней в Кошкин дом.

— А, старые знакомые! Быстро вы, быстро приманку заглотили. Не оценил я вашу хватку и прыткость.