Виктория Холт - Зыбучие пески. Книга 1

Миссис Линкрофт повела меня через вторые ворота, над которыми были окна классной. Я задержалась, чтоб прочесть надпись.

— Ее трудно разобрать, — сказала она. — Это на средневековом английском. “Страшись Бога и почитай Короля”.

— Благородная мысль, — заметила я.

Она улыбнулась и сказала:

— Осторожнее на ступенях. Они крутые и кое-где истерты.

Я насчитала двенадцать ступенек, ведущих в верхний двор; он оказался больше нижнего и огорожен высокими серыми стенами. Я заметила окна со свинцовыми стеклами, водосточные трубы и сложный узор на водостоках.

— Сюда, — произнесла миссис Линкрофт и с усилием толкнула тяжелую дверь.

Мы очутились в огромном зале длиной около 60 футов со сводчатым потолком и четырьмя большими окнами-амбразурами. Маленькие стекла на больших окнах вставлены так, что в зале лежали темные тени, хотя был полдень. В одном конце зала находился помост, на котором стоял рояль, в другом конце находилась галерея для оркестра. Около галереи была лестница и два арочных прохода, за которыми я заметила темный коридор. На беленых известью стенах висело оружие, а у подножия лестницы стояли рыцарские доспехи.

— Теперь залом редко пользуются, — произнесла миссис Линкрофт, — а раньше здесь задавали балы и устраивали музыкальные вечера. Но после смерти леди Стейси и после ее… В общем, с тех пор сэр Вильям редко устраивает развлечения. Так, от случая к случаю бывают гости к обеду. Но теперь, когда появилась молодая хозяйка, зал снова понадобится. Думаю, будем устраивать и концерты.

— И я, конечно, должна?..

— Полагаю, да.

Я попыталась представить себя сидящей за роялем на этом помосте и услышала смех Пьетро: “Наконец-то и ты даешь концерт. Правда, попала на него через черный ход. Хотя нет, через ворота замка.”

Когда миссис Линкрофт вела меня по лестнице, я положила руку на перила и увидела, что там вырезаны драконы и какие-то злобные существа.

— Уверена, — заметила я, — что таких животных не существует в действительности. — Миссис Линкрофт снова спокойно улыбнулась, и я продолжала: — Интересно, почему Жившим здесь раньше так хотелось всех напугать. Люди, которым так хочется устрашать других, на самом деле часто сами живут в страхе. Наверное, они действительно сами жили в страхе, отсюда и эти злобные существа.

— Считалось, они должны вселять ужас в сердца захватчиков.

— Что им удавалось, я уверена. Эти бесконечные длинные тени рядом с резьбой, причудливой, фантастичной… Все вместе создает ощущение угрозы.

— Вы очень чувствительны к окружающей обстановке, миссис Верлен. Лучше надеяться, что в этом доме нет привидений. Кстати, вы не суеверны?

— Существует нечто такое, что мы все отрицаем, пока судьба нас не испытает. Тогда оказывается, что большинство из нас все же суеверны.

— Здесь не следует быть суеверной, уверяю вас. В таком доме, где люди веками жили в одних и тех же стенах, все время рассказывают какие-то истории. А то вдруг служанка увидит на стене свою тень и потом клянется, что видела привидение. В доме, как этот, миссис Верлен, это обычное дело.

— Не думаю, что испугаюсь собственной тени.

— Я испытала все на себе. Помню, как впервые вошла в этот зал и замерла от ужаса, — она содрогнулась при одном воспоминании.

— Но все кончилось благополучно, надеюсь?

— Я нашла… местечко в этом доме… в свое время, — она тряхнула головой, как бы отгоняя мысль. — Ну, пойдемте сперва в классную. Я попросила накрыть чай там. Думаю, вы уже готовы.

Мы прошли галереей, в которой висело несколько портретов и великолепные гобелены. Их я решила позднее рассмотреть получше, поскольку сюжеты показались интересными.

Она открыла двери и объявила:

— Миссис Верлен!

Я последовала за ней в высокую комнату, где увидела троих девочек. Они представляли прелестную картинку: одна сидела на подоконнике, другая — у стола, а третья стояла спиной к камину, по обеим сторонам которого были два тагана. Та, которая сидела на подоконнике, подошла поближе, и я сразу же узнала: именно ее я видела входящей в церковь рука об руку с женихом. Она казалась смущенной, полагаю, из-за своего нового положения хозяйки дома, в котором была не уверена. Она и в самом деле выглядела скорее ребенком, нежели хозяйкой.

— Как поживаете, миссис Верлен? — Приветствие прозвучало так, будто его долго репетировали. Она протянула руку, и я приняла ее. За те несколько секунд, пока эта слабая, безвольная ручка лежала в моей, я поняла, что жалею ее и хочу защитить. — Мы рады, что вы благополучно доехали, — продолжала она тем же безжизненным голосом.

Волосы, короной венчавшие головку, без сомнения, были ее гордостью. Волнистые пряди цвета спелой пшеницы, обрамляли небольшой белый лоб, сбегали к затылку. Они единственно казались в ней живыми.

Я сказала, что рада приезду сюда и с нетерпением жду, когда можно будет начать занятия.

— Я тоже с нетерпением этого жду, — сказала она, слабо улыбнувшись. — Аллегра! Алиса!

Аллегра отошла от камина и направилась ко мне. Ее густые черные вьющиеся волосы были перехвачены на затылке красной лентой; глаза, черные и дерзкие, а кожа отдавала желтизной.

— Вы приехали, чтобы учить нас музыке, миссис Верлен? — сказала она.

— Надеюсь, вы хотите учиться, — ответила я не без резкости, припомнив предостережения миссис Рендолл, что от этой девочки следует ждать неприятностей.

— Вы считаете, я должна? — Да, с ней будет трудно-.

— Если вы хотите научиться играть на фортепьяно, то должны.

— Не уверена, что вообще хочу учиться, по крайней мере, тому, чему учат учителя.

— Когда ты станешь старше и мудрее, возможно, изменишь свое мнение. — О Боже, подумала я, словесная стычка в самом начале — очень плохой признак.

Я отвернулась и взглянула на третью девочку, сидевшую у стола.

— Подойди, Алиса, — сказала миссис Линкрофт.

Алиса поднялась и сделала скромный книксен. Похоже, ей столько же лет, сколько и Аллегре, но она была меньше ростом и потому выглядела младше. Она буквально излучала опрятность, и поверх ее серого габардинового платья был надет белый фартучек с оборками. Длинные светло-каштановые волосы зачесывались назад от строгого маленького личика и удерживались голубой бархатной лентой.

— Алиса будет хорошей ученицей, — произнесла ее мать с нежностью.

— Я постараюсь, — ответила Алиса с застенчивой улыбкой. — А вот Эдит… простите, миссис Стейси… очень хорошей.

Я улыбнулась Эдит, которая ответила слегка покраснев:

— Надеюсь, миссис Верлен сама убедится.

Миссис Линкрофт сказала Эдит:

— Я попросила принести чай сюда. Вы хотите остаться?

— Да-да, — сказала Эдит. — Я хотела бы побеседовать с миссис Верлен.