Виктория Холт - Зыбучие пески. Книга 1

— Честно говоря, я не уверена, разрешил бы он тебе остаться, если б узнал. Он, кажется, считает, что у тебя для приезда туда есть и другие причины кроме преподавания.

— Если я поеду, — заметила я, — он будет прав.

Мне хотелось все обдумать, и мы с Эсси отправились в Кенсингтонский парк, где Рома и я в детстве часто катались на лодке. В эту ночь я видела Рому во сне: она стояла в Круглом пруду, протягивая ко мне руки, а вода поднималась все выше и выше. Она умоляла: “Сделай же что-нибудь, Каро”.

Может быть, именно из-за этого сна я и приняла окончательное решение ехать в Ловат-Стейси.

Я продала кое-что из мебели, принадлежавшей мне, отвезла фортепьяно на хранение и уложила чемоданы.

Наконец-то я обрела цель в жизни. Пьетро потерян для меня навсегда, но Рому я попытаюсь найти.

Поезд остановился у Дуврского аббатства, и несколько человек вышли. Остановка была недолгой — минут пять, пока грузили почту. Те, кто вышел из поезда, проходили через турникет, и тут я увидела женщину с девочкой лет двенадцати-тринадцати, торопливо идущую по перрону. Она тоже заметила меня, когда я выглядывала из окна. Тогда она остановилась, вернулась, и они вошли в мое купе.

Усаживаясь напротив, обе украдкой посмотрели в мою сторону. Женщина вздохнула и сказала:

— О Боже, магазины всегда так утомляют.

Девочка ничего не сказала, но я чувствовала, что обе они с любопытством меня рассматривают. Интересно, почему? Потом меня осенило, что поезд-то ходит между маленькими станциями, следующими за Дуврским аббатством, и ездят на нем местные жители, хорошо знающие друг друга в лицо. Так что во мне, понятно, сразу же распознали приезжую.

Женщина положила свои свертки на сиденье рядом с собой. Один из них упал прямо к моим ногам, я его подняла, и возник повод для разговора.

— Эти поезда ужасно утомляют, — сказала женщина. — Да еще чувствуешь себя так скверно. Вы едете до Ремсгейта?

— Нет, я выхожу в Ловат-Милле.

— В самом деле? И мы тоже. Слава Богу, это уже недалеко, каких-нибудь двадцать минут — и мы будем на месте. Если, конечно, поезд не опаздывает. Как странно, что вы едете именно туда. Хотя у нас там в последнее время очень оживленно. Вы знаете, у нас обнаружились римские развалины.

— Да что вы? — отозвалась я с недоверием.

— Надеюсь, вы не из тех, которые там все разрыли?

— О нет, я направляюсь в дом под названием Ловат-Стейси.

— Боже мой, тогда вы, должно быть, та самая молодая леди, которая будет обучать девочек музыке.

— Да.

Она была в восторге.

— Когда я вас увидела, мне это сразу пришло в голову. У нас ведь мало приезжих, а мы слышали, что вас ждут сегодня.

— А вы из тамошних домочадцев?

— Нет-нет. Мы просто живем в Ловат-Милле, вернее, в окрестностях. Мы из прихода. Мой муж — пастор. Мы дружим с семьей Стейси. Девочки занимаются у моего мужа в приходской школе. Мы живем всего в миле от их дома. Сильвия занимается вместе с ними, правда, Сильвия?

— Да, мама, — отозвалась Сильвия очень тихим голоском. И я подумала, что ее мать, должно быть, пользуется немалым влиянием, в том числе и в приходской школе.

Сильвия казалась кроткой и покорной, но было что-то в линии ее рта и подбородка, наводившее на мысль о притворстве, и я подумала, что смиренность улетучится, как только уйдет ее мама.

— Полагаю, пастор попросит, чтобы Сильвия могла заниматься музыкой с девочками Стейси.

— А сама Сильвия хочет заниматься музыкой? — Я улыбнулась, видя, как Сильвия смотрит на мать.

— Она захочет, — сказала женщина твердо.

Сильвия робко улыбнулась и перебросила косу с правого плеча на спину. Я заметила лопатообразные пальцы, неподходящие для пианистки, и даже представила, как ужасно она играет.

— Я так рада, что вы не из этих, археологов. Я была категорически против того, чтобы пускать их в Ловат-Стейси.

— Вам не нравятся такие открытия?

— Открытия! — фыркнула она. — Что пользы в их открытиях? Если бы нам хоть на секунду пришло в голову, что за штуки там могут находиться, им не удалось бы их припрятать, уж будьте уверены!

Эта потрясающая логика была мне совершенно недоступна, но напористая собеседница явно ждала ответа, а вступать с ней в спор мне не хотелось, потому что я надеялась услышать от нее кое-что о Ловат-Стейси. Поэтому я лишь мило улыбнулась, мысленно извинившись перед родителями и Ромой.

— Они туда понаехали, перерыли там все… Боже святый, нельзя ведь было шагу ступить, не наткнувшись на кого-нибудь из них. Какие-то ведра, лопаты… перекопали всю землю, почти разрушили несколько акров парка. А для чего, я вас спрашиваю? Чтобы обнаружить эти древнеримские штуки! Да их по всей стране сколько хочешь поверху валяется. Я так и сказала пастору: “Они нам здесь не нужны”. Тем более, что некоторые из них вообще странно кончили… а может, и нет. Кто что говорит. Одна пропала.

По спине у меня побежали мурашки, и я почувствовала, что вот-вот выдам себя, а этого допустить нельзя. Я быстро сказала:

— Пропала?

— Да-да. Все очень странно. Еще утром она была там, а вечером ее уже нигде не могли найти. Исчезла в течение дня.

— Куда же она делась?

— Как раз это многие и хотели бы знать. Ее звали… Как, бишь, ее звали, Сильвия?

Лопатообразные пальцы Сильвии с обгрызенными ногтями сжались в кулаки, выдавая напряжение, и на мгновение я подумала: она нервничает, потому что знает что-то об исчезновении Ромы, но потом поняла, дочка просто боится матери, особенно когда та задает вопрос, на который она не может ответить.

Но она ответила:

— Ее звали мисс Брендон… Мисс Рома Брендон.

Женщина кивнула.

— Да-да. Одна из этих неженственных женщин. — Ее передернуло. — Рыться в земле! Копаться! Я бы сказала, что это противоестественно для женщины. Похоже, Бог покарал ее за вмешательство. Некоторые говорят, так оно и есть. Конечно, это всего лишь суеверие. В общем, что бы там ни случилось, но случилось из-за того, что она вмешалась. Бог ее наказал. Думаю, это послужит другим хорошим уроком.

— Но теперь-то они уехали? — спросила я.

— Да, конечно. Они уже и так собирались уезжать, когда это произошло, но начавшийся переполох задержал их. А я считаю, она пошла купаться и ее унесло течением. Купаться! Какая неосмотрительность! Ведь легко может унести в море. Это — наказание Божье. Следует быть более осторожными. Впрочем, местные жители скажут вам, что это была своего рода месть одного из этих римских богов или кого-то там еще, кто не любит, когда лезут в его жилище. Они-то якобы и наслали наказание. Мы с пастором пытались внушить им, что это чепуха, но, с другой стороны, наказание-то справедливое.

— А вы когда-нибудь встречались с ней… этой… исчезнувшей?