Виктория Холт - Зыбучие пески. Книга 1

Я сказала торопливо:

— Можно подумать, тот ряд домов уже в море.

— Море наступает, и довольно быстро. Через каких-нибудь сто лет дома смоет и узкая улочка уже не будет улочкой, а откроется навстречу морю. Дома постоянно затапливает. Напрашивается параллель. Мы с вами похожи на эти дома, а прошлое — на море… оно постоянно угрожает захлестнуть нас с головой… и мешает дышать свободно и полной грудью.

— И в голову не приходило, что вы можете так фантазировать.

— Вы еще очень многого обо мне не знаете, миссис Верлен.

— Не сомневаюсь.

— И похоже, не очень-то стремитесь узнать.

— Если бы вы хотели, чтобы я что-то узнала о вас, то, без сомнения, сообщили бы сами.

— Но это лишило бы вас удовольствия самостоятельного поиска. Вернемся к моим поэтическим фантазиям. Думаю, прочная дамба спасла бы эти дома.

— Тогда почему же ее не построят?

Он пожал плечами.

— Обошлось бы слишком дорого, да люди и не любят перемен. Гораздо легче идти прежним путем, пока не случится что-то непредвиденное. Уверен, в один прекрасный день люди будут стоять здесь, глядя на город, а этих домов уже не увидят, — море поглотит их. А дамба могла бы спасти. Так вот, миссис Верлен, мне и вам нужно построить такую дамбу, в переносном, конечно, смысле. Нам нужно защитить себя от наступающей стихии прошлого.

Обернувшись к нему, я спросила:

— Каким образом?

— Именно это мы и должны выяснить. Мы должны бороться… должны разжать костлявые руки прошлого, сжавшиеся на нашем горле… сбросить эти цепи…

— Ваши метафоры становятся слишком сложными и напыщенными, — заметила я, почувствовав необходимость внести хоть немного ясности в беседу, полную намеков.

Он громко рассмеялся.

— Хорошо, — сказал он, — хорошо. Будем говорить на чистоту… искренним английским языком. Думаю, мы могли бы вместе, вдвоем попытаться забыть прошлое.

О Боже, подумала я, как же он осмеливается! Или считает, что может соблазнить меня так же, как мать Аллегры? Ты вдова, медленно подумала я, и в тебе видят легкую добычу. Неужели у него и в самом деле такие намерения? Наверное, мне следует уехать. Я содрогнулась при одной только мысли о возвращении в свою комнату в Кенсингтоне, о поиске учеников. Ну уж нет, я больше не юная невинная девочка. Я в состоянии постоять за себя. Следует показать ему, что он сильно ошибается, если намерен позабавиться.

Я обернулась: девочки, с Аллегрой во главе, ехали на своих лошадях, сохраняя меж нами расстояние.

Я остановилась, и девочки приблизились. Вдохнув бодрящий воздух, я стала вглядываться в волны, оставлявшие на блестящей гальке клочья кружевной пены.

— Мы рассуждали о том, что мог сказать Юлий Цезарь, впервые увидев этот берег, — сказала Аллегра.

— Бедные древние бритты, — прошептала Алиса. — Только представьте их себе. — Ее глаза округлились от ужаса, и даже присутствие Нэйпира ее не отвлекло. — Они увидели подплывающие корабли и поскорее кинулись надевать доспехи и раскрашивать себя в синий цвет, чтобы принять устрашающий вид. А римляне пришли, увидели и победили [8] “Пришел, увидел, победил” (Veni, Vidi, Vici) — слова Цезаря из письма другу в Рим, написанного им после победы над боспорским царем, победы быстрой и триумфальной, одержанной малым войском. Эта быстрота и отражена во фразе. .

— И построили здесь свои дома, — выкрикнула Аллегра, не желая оставаться безучастной. — А если бы они этого не совершили, мисс Брендон не приехала бы сюда и не исчезла бы.

— Как долго держится воспоминание об этой женщине, — пробормотал Нэйпир.

Алиса между тем продолжала, как загипнотизированная:

— И они построили здесь город с виллами и ваннами в них.

— Какое счастье, что не прямо под Ловат-Стейси, — продолжала Аллегра. — В этом случае ей, наверное, захотелось бы снести наш дом, только чтобы найти остатки римских вилл.

— Очень сомневаюсь, что ей разрешили бы, — вмешался Нейпир.

Молчавшая Сильвия прошептала:

— Может, она бы и не спросила разрешения. Мама говорит, эти люди никогда не спрашивают. Может, именно это она и пыталась сделать, когда…

Нэйпир вздохнул, словно ему все наскучило, и двинулся дальше. Мы поскакали следом за ним, и через короткое время он снова оказался рядом со мной.

— Все еще думаете о пропавшей леди, — сказал он осуждающе, — признайтесь.

— Эта тайна меня волнует.

— А вы любите, чтобы все аккуратненько завершалось круглым словом “конец”?

— Если бы это было возможно. Но разве так бывает?

— Конечно, нет. Ничто и никогда не заканчивается. События столетней давности все еще оказывают влияние сегодня. Даже если мы и построим свою дамбу, все равно будем слышать море, рокочущее снаружи.

— Но оно уже не сможет подкрасться к домам и смыть их.

— Ах, миссис Верлен… Каролина…

Я оглянулась, чтобы посмотреть на девочек: они все еще ехали на расстоянии.

Я сказала:

— Как мачты ясно видны сегодня.

— Да, — откликнулся он, — и вот еще одна хорошая аналогия. Возможно, даже лучше, чем с дамбой.

— Умоляю, пожалейте меня, — взмолилась я с некоторой насмешкой, подобно ему.

— Говорят, пощадить розгу — значит испортить ребенка.

— Вы забываете, я не ребенок.

— Все мы в некотором смысле дети. Да, это, пожалуй, даже лучше, чем дамба. Я и в самом деле пытаюсь доказать, что вовсе не такой обыватель, каким вы меня считаете. И со мной случаются приступы фантазии. Мы с вами — как эти корабли. Нас затягивает в зыбучие пески прошлого. Мы никогда не выберемся, потому что нас слишком крепко держат собственные воспоминания и мнение других людей.

— Слишком уж фантастично.

— А вы когда-нибудь были здесь ночью? Видели равномерные вспышки маяка, предупреждающего моряков: “Осторожно! Здесь зыбучие пески. Не подходите близко”?

— Мистер Стейси, — воспротивилась я. — Я решительно отказываюсь рассматривать события своей жизни так, будто они имеют какое-то отношение к Гудвиновым пескам.

— Это потому, что вы оптимист, а Пески разрушают всякий оптимизм. Они злорадствуют… такие золотые, прекрасные… такие вероломные. Вы когда-нибудь видели их вблизи? Вы должны разрешить мне как-нибудь показать их вам.

Я содрогнулась.

— Будет совершенно безопасно, уверяю.

— Благодарю, — произнесла я.

— Что, очевидно, означает: “Спасибо, нет”. — Он громко рассмеялся. — Но, надеюсь, мне удастся уговорить вас и вы измените свое мнение… об этом и о многом другом. Вы легко меняете свое мнение, миссис Верлен? У верен, что да. Вы слишком чувствительны, чтобы твердо придерживаться одного мнения перед лицом серьезных аргументов.

— Если я приняла неверное решение и мне докажут, что я неправа, с радостью признаю это.

— Знаю.

— По-моему, мы заехали достаточно далеко. Не пора ли воз-' вращаться? — Я повернула лошадь и направилась навстречу девочкам.