Лара Темпл - Щедрый подарок судьбы [litres]

– Беннейт?

– Что? – прорычал он, открыл глаза и повернулся к стоявшему в дверях Ангусу.

– Что-то случилось? Вы поссорились с миссис Лэнгдейл?

– И что?

– Я столкнулся с ней, она сказала спасибо за платья, я говорю, надо благодарить герцога, а не меня, а она ничего не ответила, чуть не плакала.

Совсем на нее не похоже. Конечно, и на старуху бывает проруха. В бочку нельзя налить больше виски, чем она вмещает.

– Что это значит, черт возьми? И нет, мы с миссис Лэнгдейл не ссорились. Она меня оскорбила, много чего наговорила. Вместо того чтобы благодарить, назвала меня чуть ли не рабовладельцем, а себя выставила кроткой оскорбленной овечкой. Кроткая! Она такая же кроткая, как и эти Маккриффы! Никогда не видел столь двуличной женщины, как Джоан Лэнгдейл. Это был первый и последний раз, когда я что-то сделал для этой неблагодарной женщины.

– Все так плохо? Ведь я же говорил, не надо отдавать ее старую одежду. Люди разные, по-разному относятся к тому, что у них есть.

– Ты не… – начал Беннейт и сразу вспомнил разговор с Ангусом, который убеждал его именно в этом. – Терпеть не могу людей, которые постоянно твердят: «Вот я же тебе говорил».

– Да, люди, уверенные, что знают все лучше других, доставляют массу неудобств.

– Не хочешь сразиться, Ангус?

– Пара раундов во дворе мне не повредит. В последнее время ты как сжатая пружина. – Ангус посмотрел на свои кулаки, похожие на два окорока, и улыбнулся. – И я хочу поквитаться за наш последний бой.

Беннейт с тоской оглядел гроссбухи на столе.

– Маккрири будет ворчать, если до конца месяца мы с этим не закончим.

– Маккрири всегда ворчит. К тому же надо дать слугам время отдохнуть и развлечься. Они отдраили весь замок и все вокруг него до самых ворот, готовясь к балу.

Беннейт ослабил галстук.

– Два коротких раунда, и все. И не позволяй этим молодым дуракам делать ставки выше их жалованья.

– Поговорю с парнями. И обещаю поберечь твое лицо, ты ведь не хочешь показаться с фингалом перед Маккриффом?

– Не боишься, что я тебе его поставлю?

– Не раньше меня, друг.

– Посмотрим. Вперед, Ангус.

– Джо, смотри, папа побеждает! Я думаю…

– В чем он побеждает?

Джо подошла к Джейми, стоящему у окна детской. Странно, но даже Флопс проявил не свойственную ему заинтересованность и тоже наблюдал за происходящим за окном, вытянувшись и поставив лапы на подоконник. Стекло местами запотело от его горячего дыхания.

Джоан проследила за их взглядом и увидела у конюшни толпу слуг и работников, нанятых на время бала. В центре образованного ими круга двигались в странном танце двое мужчин, одетых лишь в шкуры и сапоги. Готовящееся к закату солнце подкрашивало обнаженные торсы оранжевым и красным, мокрые от пота руки казались покрытыми золотистыми каплями.

Единственный мужчина, которого она видела без рубашки, – Альфред. У него были развитые мускулы на руках, но тело по-юношески худое и без единого волоска на груди. Беннейт и Ангус были совсем другими, несмотря на то что рыжеволосый гигант выглядел мощнее и по-мужски более впечатляюще, взгляд ее был прикован к герцогу.

Джоан пришлось признать, что он прекрасен. Тренированное тело казалось совершенным. Первым желанием было закрыть глаза, спрятаться в шкаф и думать только о его недостатках.

Плечи герцога были широки, рельефный торс покрыт темными волосами, спускающимися дорожкой вниз. Джоан даже сцепила пальцы, так ей захотелось провести по ней рукой и понять, какова она на ощупь. Фигура герцога напомнила ей античные статуи в музее, хотя красота его была теплой, живой и манила прикоснуться к влажному от пота плечу…

Руки стали горячими, пальцы опустились, ладонь повторила форму его бицепса, потом выгнулась, когда она мысленно дошла до впадины у локтя, пальцы дрогнули, коснувшись кончиками густых волос на предплечье. Она видела, как поднимается и опускается от тяжелого дыхания грудь, как по щеке стекают капли пота. И готова была поклясться, что чувствует его мускусный запах.

Беннейт смещался по кругу, Ангус двигался почти так же ловко и уверенно.

Когда Джейми заговорил, Джоан вздрогнула, она совсем забыла о присутствии мальчика.

– Каждый из них ждет, когда противник откроется, – объяснил он. – Папа проворнее, он легче и быстрее, но Ангус может нанести очень сильный удар, даже сломать кость двумя пальцами.

Грудь ее сдавило, жар в теле стал еще ощутимее. В душе еще жила обида, даже хотелось ударить чем-то Лохмора, но она совсем не желала, чтобы он получил серьезную травму.

– Бог мой! – воскликнула она, когда Ангус замахнулся. Его рука выглядела огромной даже издалека, но Беннейт ловко увернулся и нанес удар сбоку.

– Прямо в место для пудинга! Давай ответь ему! – Глаза мальчика горели.

– Джейми, почему они дерутся?

Тот фыркнул в ответ:

– Они не дерутся, а борются. Я подрасту, и папа меня тоже научит. Его не может победить никто во всем Нагорье, даже Ангус, хотя он сильный, как великан. И я буду таким же сильным и ловким, как папа. Ах, гонг…

– Что это значит?

– Конец… – разочарованно протянул Джейми.

Джоан прижала руку к тому месту, где колотилось сердце, и наблюдала, как мужчины похлопывают друг друга по плечам и спине. Беннейт улыбался, таким его лицо она не видела никогда – восторженным и живым. Сейчас перед ней был не герцог и уж точно не муж Беллы. Залюбовавшись, она не заметила, как Джейми куда-то убежал. Джоан стояла у окна, пока мужчины не скрылись из виду, а потом приложила горячую ладонь к запотевшему стеклу. Прелестное платье казалось невыносимо тяжелым, стало очень душно и трудно дышать. Перед глазами до сих пор стоял образ обнаженного по пояс Беннейта, она опять мысленно провела рукой по рельефному плечу и… Что-то ударило ее по ноге, и она перевела рассеянный взгляд вниз. Флопс сидел рядом, тихо поскуливал и похлопывал лапой по ботинку. Джоан всего несколько раз видела глаза собаки и никогда не слышала его лай. Сейчас густая челка разлетелась в стороны, открывая два очень темных, полных печали глаза, будто пес понимал, что с ней происходит.

Джоан вздохнула, присела и гладила Флопса, пока не улеглись неожиданно бурные эмоции. Затем она перевела дыхание и отправилась искать Джейми.

– Ваша светлость… – Голос был резкий, Джоан сжала зубы, чтобы унять разыгравшиеся нервы.

Беннейт остановился, взялся за ручку двери кабинета и опасливо посмотрел на нее. Волосы его были мокрыми и растрепанными, он явно принял ванну после кулачных боев и выглядел усталым, хотя движения чудесным образом приобрели легкость, глаза стали веселее, а цвет их ярче. Она вспомнила, что они были такими же в тот день на пляже, когда он обнял ее и прижал к себе на несколько мгновений, прежде чем опустил на песок. Они походили на кусочки темного нефрита с серыми прожилками. От мыслей Джоан вновь бросило в жар, и она потупила взгляд, сосредотачиваясь на своих мыслях.