Лара Темпл - Щедрый подарок судьбы [litres]

Они были в шаге от смерти, и все из-за нее. Однако сейчас важнее, что они выжили и Беннейт хотел ее поцеловать.

Джоан убрала ладони с мокрой ткани, прилипшей к груди Беннейта, провела по плечу и коснулась пальцами еще мокрых волос. Завитки щекотали кожу, она приподнялась на мысках и опять прижалась к нему, дрожа от предвкушения и страха. Осмелев, подалась вперед, и губы их соприкоснулись. Беннейт не шевелился, не принял ее поцелуй. От его равнодушия сердце подскочило и упало, Джо отстранилась, будто от вспышки пламени, в которое плеснули масло.

Время остановилось. Не ответив ей, Беннейт все же не отстранился, они стояли, чувствуя дыхание друг друга, напряжение тел, в дюйме от желанного контакта. Она знала, что в любую секунду он отберет у нее надежду, зарылась пальцами в его волосы, прижалась всем телом и поцеловала со страстью, зародившейся давно и зревшей многие годы. Осторожно пробовала на вкус, исследуя губы, которые походили на скрытый под шелком мрамор, позволила языку скользнуть между ними и проникнуть глубже, царапаясь о зубы, отчего возбуждение ее лишь нарастало, опускалось от груди ниже, вызывая жар в паху. Джоан никого так не целовала, но остановиться уже не могла.

Она услышала и почувствовала его стон, вырвавшийся откуда-то из глубины, руки его пришли в движение, и они были такими яростными, будто он хотел поглотить ее, как те волны, которые совсем недавно едва не забрали их жизни.

– Я хочу тебя, Джо… – Каждое слово взрывалось в воздухе, как гром, извещавший о начале грозы.

Джоан сжала плечи Беннейта, словно боялась, что он исчезнет, и старалась удержать рядом. Он целовал ее неистово, порой становясь неуклюжим, как ребенок, который изучает новый танец, но путает движения и не может подстроиться под незнакомую мелодию. Он подчинял ее себе, овладевал телом и душой, уничтожая безликую, серую Джоан Лэнгдейл.

– Беннейт…

Она вздрогнула, когда пальцы его, скользнув по животу, проникли в лоно. Это было так неожиданно, и тело отреагировало, содрогнулось, показывая ей, как велик голод, который, кажется, никогда по-настоящему не был утолен. Беннейт покрывал поцелуями ее шею и плечи. Жар охватывал ее постепенно, будто следовал за его губами. Когда он добрался до груди, Джоан запрокинула голову и застонала. Он не был нежен, напротив, но вскоре ее тело извивалось, она готова была взорваться, если прямо сейчас не получит удовлетворения.

К собственному удивлению, ее возгласы и стоны были громче ударов волн и криков чаек над их головой. Джоан обхватила Беннейта за спину, словно боясь упасть с одного ей видимого обрыва. Это было неминуемо, и момент она не могла оттянуть.

– Беннейт…

С губ слетел стон разочарования, когда он убрал руку, отстранился от нее и впился глазами. Сейчас он был похож на мифического зверя, одного из тех, что, по его словам, бродят высоко в горах. Джо следовало оградить себя от этого взгляда, ведь он проникал насквозь и видел все происходящее внутри. Взгляд смесился выше, к лицу, задержался на губах, покрасневших от поцелуев. От его дыхания покалывало кожу, ветер добавил ощущений, разметав волосы, будто действовал заодно с Беннейтом, желал раззадорить, разнести огонь по телу, до каждой его клеточки.

Альфред никогда не касался ее… там, даже не очень уверенно, после некоторого колебания клал ладонь на грудь. Ей даже было немного стыдно, что ласки Беннейта стали открытием настолько приятным, что невозможно было сдержать крик.

Он все делал так правильно, так хорошо ее чувствовал…

Тело содрогнулось, изо рта вырвался стон одновременно от удовольствия и стыда. Беннейт склонился к ней и впился губами, заглушая его. И в следующую секунду она услышала откуда-то издалека:

– Лохмор! Где ты, дружище?

Голос Ангуса разнесся над утесом. Джоан вырвалась и отскочила в сторону, испуганная до полусмерти.

– Черт тебя побери, – выругался Беннейт по-гэльски. Голос был хриплым и грубым.

Метнувшись, он взял плащ и накинул на плечи Джо.

– Должно быть, стали прибывать гости, – продолжал он, не поднимая на нее глаз. – Я пойду вперед, велю ему возвращаться в замок, ты сможешь незаметно проскользнуть к входу в башню.

Не двинувшись с места, Джоан смотрела вслед удаляющемуся Беннейту. Запахнув накидку, она подняла воротник, уткнулась в него носом и вдохнула запах мускуса и моря. Слезы полились сами собой, через кожу внутрь проник холод и стал пробираться к самому сердцу.

– О нет… – прошептала она и зажмурилась.

Несколько звуков передали всю безнадежность и ужас произошедшего. Она не настолько глупа, и хорошо понимала, что испытывал к ней Беннейт. Удивительно, почему близость опасности так возбуждает мужчин? Даже обычно выдержанный Альфред отреагировал неожиданно бурно, когда она единственный раз упала с лошади. Тогда они в первый и последний раз занимались любовью не дома. После этого их близость стала такой, как прежде, этот стиль был одобрен Альфредом – ночью в темноте спальни.

Ей не стоит придавать значения поцелуям Беннейта.

Джоан прижала воротник к щеке, представляя, что он рядом, хотя у накидки больше шансов остаться с герцогом и в будущем.

«Господи, как же от этого больно».

Это надо сделать, и очень быстро. Если шип растения сразу не удалить, он может причинить немало проблем. Через несколько часов он должен выйти к гостям, сделать шаг навстречу своему будущему, но сейчас необходимо обдумать возможные последствия непозволительного поведения на обрыве. Он отлично помнил, какой скованной была миссис Лэнгдейл на балах, будет несправедливо, если они встретятся после всего, что между ними случилось, именно в большом зале среди десятков гостей. Возможно, он поступает так из трусости, но, несомненно, ради их общего блага.

Беннейт постучал в дверь комнаты Джо.

– Войдите, – был ответ.

Она сидела у эркерного окна с книгой. Яркий дневной свет падал на лицо, не позволяя разглядеть его выражение.

– Миссис Лэнгдейл.

– Ваша светлость, – произнесла она так же равнодушно, как и в первый день встречи, однако теперь он знал, что скрывается под этой маской.

Герцог откашлялся и приступил к заготовленной речи:

– То, что случилось, произошло исключительно по моей вине. Я не должен был позволять себе воспользоваться вашим состоянием. Мне также следовало поблагодарить вас за храбрость от имени Джейми, сожалею, что не сделал это сразу. Он уже наказан за возмутительную выходку, но завтра я объясню ему, к какой трагедии мог привести его поступок.

– Нет, вы не должны ничего ему говорить! – Спокойствие исчезло, будто его не бывало. Джоан вскочила с места, даже забыв отложить книгу, которая теперь валялась перед ней на полу.