Лара Темпл - Щедрый подарок судьбы [litres]

Беннейт с трудом заставил себя остаться рядом с Мораг. Тетей всегда управляли ее страхи.

– Я не планировал оставлять миссис Лэнгдейл в Лохморе дольше месяца. У нее своя жизнь. Когда я женюсь… – Слова прозвучали резко, почти грубо, в горле стало сухо, как в одной из любимых пустынь Джейми. Этот бал, веселье гостей – репетиция неизбежного события, его свадьбы. Кланы сольются, топор войны будет зарыт. Все это ради будущего Джейми. Он ничего не может отменить, как говорится почти во всех баснях античных поэтов Греции: «Убегая от судьбы, ничего не добьешься, лишь отсрочишь неизбежное».

– Да уж. И произнести невозможно, верно? Будто кость застряла в горле. – Мораг зло улыбнулась.

Зазвучала музыка, и Беннейт, кивнув тете, поспешил отойти подальше. Черт! Ад – не только огонь и сера. Иногда им становится и красиво украшенный зал, где каждый танец приближает к тому этапу жизни, где будешь еще более одинок. Беннейт решительно направился к Джо, сказав себе, что имеет право ненадолго отсрочить момент, приближающийся с катастрофической скоростью.

Малкольм и Дональд заметили его раньше Джо и кивнули. Она повернулась в одну сторону, потом в другую, юбка колыхнулась и закружила огненной волной с золотыми всполохами. Вышивка на груди переливалась и казалась ярче при свете множества канделябров. Беннейт сохранил самое лучшее воспоминание об этой части тела Джо, он и сейчас видел ее совершенную форму под плотным лифом. Ее груди так идеально ложились в его ладони и… Черт, необходимо отвлечься, иначе килт станет топорщиться и выдаст его с головой.

– Вы обещали мне вальс, миссис Лэнгдейл.

– Я пытался добиться от миссис Лэнгдейл того же, Лохмор, – рассмеялся Макгрегор.

– Ты уже удостоился этой чести, и оранжевый не сочетается с твоим килтом, – произнес Дункан Маккрифф сквозь зубы. – К тому же я лучше танцую.

– Тем не менее, как хозяин бала, я могу рассчитывать на первоочередность. Миссис Лэнгдейл? – Он протянул руку.

Джоан немного натянуто улыбнулась, но проследовала за ним.

«Неужели ей интересен кто-то из этих болтунов?» – размышлял Беннейт. Впрочем, она имеет полное право. Пожалуй, даже лучше, если Джо найдет здесь мужа, а не станет работать учительницей. Это разумнее, и он не должен вмешиваться, не говоря уже о том, чтобы ревновать.

– Вижу, вы хорошо проводите время. – Он старался говорить беззаботно, но от нее не ускользнуло некоторое напряжение. Рука его дернулась, когда Джо вложила в нее ладонь.

– Очень хорошо, ваша светлость.

– Я так понимаю, многие делают комплименты платью и его цвету.

– Все очень добры ко мне.

– Значит, то, что я видел, было доброе отношение? По-моему, совсем иное.

Джоан попыталась убрать руку, но Беннейт накрыл ее ладонью. Почему он ведет себя, как взбесившийся от ревности идиот? Он был зол на мужчин, которые с ней флиртовали, и зол на себя за то, что зол на них. Лучше бы ему сдержаться и промолчать…

– Чем вы недовольны, ваша светлость? Что-то произошло? – Джо говорила тихо и ласково, глядя не него с легкой тревогой.

От этого ненависть к себе становилась сильнее.

– Проклятие! Джо, скажите, почему вы не гневаетесь, когда, казалось бы, должны? Я ведь понимаю, что веду себя непозволительно, неприлично, в конце концов.

– Да, это так. Но у меня чудесное платье, оно танцевало с множеством не менее красивых килтов и жакетов, потому я вас прощаю.

Беннейт смотрел прямо ей в глаза и мечтал, чтобы мгновение остановилось, все гости исчезли и они остались одни. Или вернулись в любой из дней, когда он еще не переступил опасную черту. Тогда бы он себе этого не позволил.

– Уверен, Бет будет довольна тем, как выгуляли ее платье. Макгрегор тоже был весел. Или его килт.

Он не ожидал, что Джо уловит нескромный подтекст, но она округлила глаза, посмотрела на него и прыснула от смеха. Он вновь подумал о том, как было бы прекрасно сейчас убежать из замка, расстелить на траве килт и положить на него обнаженную Джо. Кожа ее светилась бы в лунном свете, а он целовал бы ее и…

– Джо…

Голос его стал хриплым. Она перестала смеяться и посмотрела неожиданно серьезно. Беннейт не видел ничего, кроме серых глаз, мягких губ удивительного цвета, чуть изогнутых, застывших на переходе от улыбки к строгости.

– Начинается вальс. Позвольте вас пригласить.

– Разве вам не лучше…

– Нет, – перебил он и уверенно повел ее в круг.

Он хочет быть рядом с ней. Сейчас только с ней и ни с кем больше. Ничего, это скоро пройдет.

Они кружили по залу под звуки чарующей музыки, и Джо было очень легко, все казалось сказочным и воздушным, а мелодия удивительным образом передавала ее внутреннее состояние, мечты, возникшие в прошлом, а также новые, связанные с Беннейтом…

За последние шесть лет ей удавалось несколько раз видеть, как он, улыбающийся и счастливый, танцевал с Беллой – они были блестящей парой. Сейчас на месте кузины Джо сама, ее рука лежит в его ладони, и даже через перчатку она ощущает тепло.

– Ты считаешь про себя? Нет необходимости, ты прекрасно танцуешь. – В голосе его угадывался смех, но присутствовало что-то еще, пока ей непонятное.

– Простите. Я задумалась, слушая музыку. Она великолепна, в вальсе есть нечто завораживающее и печальное. Иногда мне хочется танцевать с закрытыми глазами.

– Если все последуют твоему примеру, в зале наступит хаос.

– Разумное замечание, но мечты не подчиняются логике.

– Ах, наша загадочная Джо. Любопытно, какая волшебная история складывается в твоей голове?

Она смущенно отвела глаза, но Беннейт продолжал:

– Ты вольна поступать как хочется, закрой глаза и позволь себе погрузиться в мечты.

Теплые интонации обволакивали, она вздрогнула, вспомнив, как он обнимал ее там, на утесе, охвативший позже страх и опасения за их будущее, за то, как сложится ее жизнь.

Сейчас ей совсем не хотелось закрывать глаза, фантазии не казались лучше настоящего момента. Мечта становилась реальностью, с одной лишь оговоркой – она не могла воплотиться полностью и была слишком порочна для сказки.

Джо не желала разрушать очарование мгновений горечью, потому улыбнулась и подняла глаза к потолку.

Теперь его взгляд ласкал открытую кожу над лифом платья. Она была уверена, что на поцелуй в бухте Беннейта толкнули чувства тревоги и гнев, но ведь сейчас все спокойно, почему он смотрит на нее с такой страстью? Взгляд захватывал, впивался в нее, будто клыки охотничьего пса сжимались на шее загнанной добычи, она чувствовала себя кроликом, попавшим в пасть собаки.

– Можешь представить, будто Альфред здесь и видит тебя на балу в красивом платье. – Беннейт улыбнулся, ладонь, поддерживавшая ее за спину, опустились чуть ниже.