Луиза Аллен - Скандальное сватовство герцога [litres]

Но на что он надеется? Своих денег у нее практически нет, влияния отец лишился и продвинуть его никуда не сможет. Неужели это элементарная месть за попранное достоинство?

– Спасибо, – поблагодарила она Уилла, протянувшего ей руку.

– Мисс Вингейт, надеюсь, с вами все в порядке, – подошел к ним лорд Седжли. – Приношу вам свои извинения за те действия, которые привели к этому несчастному случаю.

– Извинения приняты, милорд, – едва кивнула Верити. – Никто не видел мою булавку?

– Уверен, лорд Седжли возместит вам ее потерю, – сказал Уилл. – И уступит мне свой фаэтон, дабы я смог отвезти вас домой. Пешая прогулка пойдет ему на пользу.

Уилл передал свою лошадь приятелю, с которым приехал в парк, чтобы приглядеть за Верити, подождал, пока лошади Седжли успокоятся, помог Верити забраться в коляску и пустил четверку неспешным шагом.

– Что на вас нашло?

«Как он узнал?»

– Он казался таким благородным. И папаK высоко отзывался о его интеллекте…

– Епископ знаком с Седжли?

– О! Нет. Я неправильно поняла вас. Нет, папаK не знает виконта. Поездка с ним была ошибкой. Я слышала о его знаменитых серых лошадях и хотела посмотреть на них. Подумала, что смогу справиться с ним. И булавка помогла!

– Так, что вы чуть не сломали себе шею, – усмехнулся Уилл. – Откуда этот отчаянный флирт? Вы хотели заставить меня ревновать?

– Я понятия не имела, что вы будете на музыкальном вечере. Я просто развлекалась, – бросилась на свою защиту Верити. – И у вас нет ни малейшего повода ревновать меня. У вас вообще нет на меня никаких прав. – Она скосила глаза на его профиль и добавила в полном отчаянии: – В вас говорит тривиальная гордость. Чувства здесь вообще ни при чем.

Лошади резко притормозили, из-под копыт полетел гравий и пыль. Уилл одной рукой держал их.

– Вы понятия не имеете о моих чувствах. – Он упорно смотрел прямо перед собой, на головы лошадей.

– Я вижу то, что вы позволяете мне видеть. – Она не даст ему свалить всю вину на нее. – Что вы позволяете видеть миру. Даже предлагая мне стать вашей женой, вы не открываете свою душу, вы хотите, чтобы ваша супруга видела лишь маску, а не вас самого. – Они все еще находились в тенистой роще, единственными признаками внешней жизни были удаляющиеся силуэты приятеля Уилла с двумя лошадьми и лорда Седжли, шагающего к воротам Аксбридж-Роуд. Уилл спрыгнул с высокого сиденья, завел лошадей в кусты и привязал их к низкому суку дуба.

– Слезайте, – протянул он ей руки.

– Зачем? – Если Уилл собирается кричать на нее или читать ей мораль, он вполне может сделать это по пути, не глядя прямо на нее.

– Затем, что я хочу поговорить с вами о чувствах! – чуть ли не зарычал он. – Продемонстрировать чувства.

Верити наклонилась вперед, положила руки ему на плечи и закрыла глаза, когда он взял ее за талию. Он был таким сильным, таким надежным, и, несмотря на то что сердце ее было готово выскочить из груди, она ощущала себя с ним в полной безопасности. Он не уронит ее.

Однако безопасность оказалась иллюзией: Уилл поднял ее, но на землю не поставил. Вместо этого он взял ее на руки и понес в самые заросли, на крошечную полянку, где садовники соорудили из упавшего дерева примитивную скамью.

Он сел и усадил Верити себе на колени.

Девушка отстранилась от него и уперлась ладошкой ему в грудь.

– Вы боитесь меня?

– Нет, – неуверенно произнесла она. – Нет, конечно же.

– Но желаете сохранить свою свободу?

– Здесь и сейчас? – Еще секунду назад она ответила бы «да», тогда ей хотелось отойти от него шагов на десять, не меньше. – Нет.

– Хорошо. – Он снова обнял ее.

– Но мне следовало бы. Тут нет дворецкого, некому будет остановить нас.

– Ваша правда. Но я не эксгибиционист по натуре, Верити. У меня нет желания быть застигнутым в страстных объятиях девушки каким-нибудь ландо, битком набитым пожилыми дамами. – Он положил шляпу на лавку и уткнулся носом в ее шейку поверх высокого ворота накидки.

– Это нынче так называется? – возмутилась она, немного повернувшись, чтобы дать ему доступ.

– Если я услышу карету или топот копыт, вы в одно мгновение окажетесь сидящей рядом со мной.

– Уилл! – Как ей ни было тяжело, она оттолкнула его, заставив остановиться. – Разве это достойное поведение для безупречного герцога?

– Нет, – согласился он с ней и посадил ее на скамейку, хотя рядом никто не объявился. – Я желаю вас и не могу этому противиться, – тяжко вздохнул Уилл. – Вы мне нравитесь. Я бы хотел стать вашим другом. Защищать вас. За этим я и явился в Лондон. Страсть, симпатия и желание вас опекать – вот мои чувства.

Верити судорожно сглотнула.

– Незамужним девушкам не полагается дружить с джентльменами.

– А я-то думал, что мисс Вингейт чужда условностям и никто не смеет ей диктовать, что положено делать, а что нет, – поддел ее Уилл.

– А я думала, что вас слишком заботит то, что должен и не должен делать идеальный герцог, – не осталась она в долгу.

– Возможно, мы оба ошибались. Может статься, общественное мнение не настолько вам безразлично, а я не такой уж зануда.

– Ну, тогда друзья, – кивнула она. – Однако друзья не целуются так, как мы.

– Да, – согласился с ней Уилл, – друзья так не целуются.

– Возможно, именно поэтому свободные от брачных уз мужчины и женщины редко дружат, – указала ему Верити. – Женатые пары – да, насколько мне известно. Те, кто счастлив со своими половинками.

Уилл издал звук, подозрительно похожий на хрюканье.

– У меня уже есть друзья, и все они мужчины. Я знаю, о чем с ними можно поговорить, и это точно не чувства. Верность, поддержка, прикрыть спину в бою – вот чего мы ждем друг от друга. А что женщины ищут в своих подругах?

– Преданность, понимание, умение слушать, разговоры о чувствах. – Уилл поморщился, и Верити рассмеялась. – Я верю, что подруга непременно скажет мне, что шляпка, о которой я мечтаю, превращает меня в пугало. Она одолжит мне свои лучшие шелковые чулки, потому что меня позвали на очень важный бал. Она выслушает меня и утешит, если какой-то беспечный идиот разобьет мое сердце или сноб-антиквар унизит меня, полагая, что женщина способна разве что выписать ярлычок для его коллекции каменных стрел, и уж точно не должна высказываться по поводу их подлинности. Мы просто болтаем, сплетничаем, приободряем друг друга, когда одна из нас в печали, смеемся и делимся счастливыми моментами.

– Значит, чувства, – совсем приуныл Уилл. – И кто тот беспечный идиот, который разбил вам сердце? Не тот ли церковник, которого мы только что повстречали?

– Конечно нет!

Отчего она солгала ему так быстро, так горячо? Почему не призналась? Ей просто нужно было сказать, как она разочаровалась, узнав, что он использовал ее для достижения своих целей, только и всего. Он искал патронажа ее отца. Говорить Уиллу о том, что они стали любовниками, вовсе не обязательно.