Дженис Престон - Леди-бесприданница [litres]

Лахлан вышел, внимательно посмотрел на лист бумаги в руках и, подняв голову, принялся оглядывать тусклые, грязные окна второго этажа. Плечи его поникли, внезапно он будто утратил лоск и уверенность, от этого даже гнев Флоры немного поутих. Подозрения, казавшиеся совсем недавно вполне обоснованными, стали видеться нелепыми. Будь у мужа любовница, она бы точно не жила в таком месте.

Внезапно из дома вышла женщина, подошла к Лахлану, кокетливо улыбнулась и потянулась губами к его уху. Лахлан дернулся, отстранился и что-то сказал. Женщина покачала головой и поспешно ушла.

Флора решительно потянулась к дверце кареты, но Мюриэль попыталась ее остановить.

– Не стоит вам выходить, миледи. Это не место для порядочной дамы.

Флора ощутила неприятную тошноту. Она прекрасно понимала, что имела в виду горничная и что предлагала мужу появившаяся из дома женщина. Однако была уверена, что мужу нужна ее поддержка, не важно, что привело его в этот квартал. Флора размышляла слишком долго, и Лахлан успел войти в дом, а следовать за ним она не решилась, боясь того, что может увидеть внутри.

Флора наблюдала из окна кареты за снующими по улице людьми – многие были босыми, в рваной одежде, а дети худыми и грязными. Неужели кто-то действительно живет в таких условиях? Теперь она лучше понимала, почему Тесса, Уильям и их гости с таким пылом обсуждали необходимость реформ.

– Подождем, когда выйдет мистер Макнейл, – уверенно сказала Флора, повернувшись к Мюриэль.

Лахлан ступал по скрипучим доскам лестницы и попутно старался успокоиться и взять себя в руки. Стоило ему войти в тускло освещенный коридор, как отворилась дверь одной из комнат, перед ним возник крупный мужчина с разбитым носом и протянул ладонь, требуя денег. Лахлан неохотно заплатил и попросил позвать Катриону – под этим именем, по словам Делани, здесь жила Анна.

Коснувшись перил, Лахлан сразу брезгливо отдернул руку от липкой поверхности. Как он изменился с той поры, как прибыл с каторжниками в Южный Уэльс, там им было не до чистоты. Впервые пришла в голову мысль, что Анне, возможно, было не лучше, чем ему. Да, она была свободна, но был ли у нее выбор больший, чем у заключенного?

Лахлан с отвращением перевел дыхание, воздух в этом доме был смрадным из-за угольного отопления, грязной кухни и прочих выделений, о которых ему не хотелось даже думать. Звуки, которые приходилось слушать, вызывали не меньшее отвращение – крики и стоны, доносившиеся из-за каждой двери, несмотря на то что было еще утро. На лестнице ему встретился хорошо одетый мужчина, похожий на богатого торговца, он низко склонил голову и отвернулся к стене, явно не желая быть узнанным. Пальцы его при этом поспешно застегивали пуговицы на брюках.

Лахлан с трудом подавил тошноту. Внезапно до его ушей долетел приглушенный плач ребенка. Он ускорил шаг, открыл дверь и замер. Он не мог не узнать сестру, так удивительно она была похожа на маму. Сестра склонилась к ребенку, лежащему на матрасе, на полу, и повернулась к вошедшему мужчине.

– Анна!

В два прыжка Лахлан оказался рядом и обнял женщину за плечи. Ее руки были тонкими, как прутики, – какая же она худая.

– Слава богу, я нашел тебя! Я искал повсюду.

– Лахи! – От звуков детского имени он едва не разрыдался. Внезапно сестра толкнула его в грудь. – Я думала, тебя нет в живых. – В карих глазах стояли слезы.

– И я боялся, что тебя нет в живых. Собирайся, мы едем домой. Ты и ребенок.

Анна посмотрела на него и сокрушенно покачала головой.

– Хопкинс меня не отпустит. Я должна сначала выплатить все, что ему задолжала.

– Это его я видел внизу? Сколько? Я заплачу любую сумму.

Сестра горько рассмеялась.

– Да, это он. Но ты не сможешь с ним рассчитаться. Ему всегда мало. Всегда. Я думала, смогу отработать долг, но он все рос, а с ним и проценты. – Она закрыла рот ладонью и отвернулась. – Я думала, нет ничего хуже жизни в работном доме, но как я ошибалась.

– Это моя вина. Прости.

– Нет! – Анна повернулась, и выражение лица ее стало таким, как в детстве. – Ты не виноват. – Она склонилась к ребенку и взяла его на руки. – Так уж сложилась моя жизнь, обстоятельства. Моя беда в том, что я родилась женщиной. Ты тут ни при чем, Лахи. – Она прижала ладонь к его щеке. – Мне лучше всех известно, какой ты, что сделал для меня и мамы.

– Мне надо было вернуться раньше. Но теперь я здесь, и мы едем домой.

Анна положила голову ему на плечо.

– Он меня не отпустит, – едва слышно произнесла она. Захныкал ребенок, она поцеловала его в щечку и стала укачивать. – Тише, Дейви. Он сказал, что вышвырнет ребенка, если от него будет много шума.

– Дейви? Значит, парень? Сколько ему?

– Будет три в следующем апреле. Я назвала сына в честь его несчастного отца. Как ты нашел нас, Лахи?

Он погладил сестру по щеке.

– Я нанял детектива, он занимался поисками, именно ему удалось выяснить, что ты вышла замуж.

– Да, за мастера на хлопковой фабрике, тогда я там работала. Мы хорошо жили, но потом его убили, случайно, в драке. За три месяца до рождения Дейви. – Анна без сил опустилась на кровать. Ребенок лежал не шевелясь, будто у него не было сил двигаться. – Я не могла работать с новорожденным и начала понемногу шить на заказ. Денег никогда не хватало, и я влезла в долги. Но я пыталась не сдаваться и выжить… я правда пыталась! – Она посмотрела на брата, в глазах ее было столько боли… – Если бы я пошла в работный дом, они отобрали бы у меня Дейви, Лахи, я бы этого не вынесла. Долг становился все больше, потом появилась эта женщина, она сказала, что Хопкинс все выплатит… и даст мне работу в Эдинбурге, я смогу начать жизнь с чистого листа.

Она с отвращением огляделась.

– Я поступила так глупо.

Он с трудом сдерживал эмоции, слыша горечь в ее голосе.

– Ты была в отчаянии, Анна.

– Какое это теперь имеет значение. – Она сгорбилась, словно под тяжестью груза. – Я быстро оказалась полностью в его власти. – Она подняла голову и оглядела Лахлана. – Ты выглядишь потрясающе, братик. А я падшая женщина. Для меня нет другого места, но, знаешь… возьми. – Она встала и протянула ему ребенка. – Пожалуйста, возьми его. Ему еще не поздно выбраться.

– Нет! Ребенок должен жить с матерью. Вы оба поедете со мной, вам обоим еще не поздно начать нормальную жизнь.

Он попытался обнять сестру, но та отстранилась и вгляделась в лицо брата. Впервые в ее глазах мелькнула надежда.

– Ты поможешь мне выбраться отсюда? Большую часть дня я выполняю поручения Хопкинса, это даже хорошо, я могу погулять с Дейви. – Она рассмеялась и продолжала со слезами в голосе: – Хотя воздух снаружи не свежее, чем здесь, в месте, которое мы теперь называем домом.

Лахлан вспомнил о своей несчастной матери. Все, о чем она мечтала, – вернуться в родной дом в Нагорье. Отец хотел того же. Но их дом сожгли, а они оба умерли в нищете в Глазго. В душе вспыхнула злость на этот мир, в котором царит такая чудовищная несправедливость.