Аманда Квик - Сладкая месть [litres]

– Папа, ну хватит болтать чепуху.

– Прощай, моя милая. Желаю тебе счастья, хотя боюсь, что ты обречена так же, как и весь наш род.

– Ошибаешься, папа. – Эмили вновь неловко шагнула к отцу в объятия. – Я никогда не соглашусь на разлуку с моей семьей. Ты же знаешь. И Саймон никогда бы не стал на этом настаивать.

Бродерик крепко обнял дочь, словно и в самом деле не надеялся больше увидеть. Потом выпустил из объятий и, прищурившись, как-то странно посмотрел на дочь:

– Эмили, если ты действительно не хочешь покинуть нас…

– Конечно, я никогда вас не покину, – порывисто заверила она. – Я люблю тебя и братьев, папа. Ты же знаешь…

– Если ты действительно намерена выполнить свой долг по отношению к своей семье, то нам следует предпринять некоторые практические шаги, – быстро сказал Бродерик. – Необходимо устроить так, чтобы ты продолжала вести наши дела и посылать указания Давенпорту. Я все обдумал, и, по-моему, легче всего решить эту задачу, условившись о тайных встречах.

– Тайных встречах?

– Именно так. Слушай внимательно. Я или кто-нибудь из близнецов найдем способ видеться с тобой дважды в месяц. На этих встречах ты будешь передавать указания для Давенпорта. Нам, конечно, придется соблюдать величайшую осторожность, но мы справимся, особенно если ты тоже скоро переедешь в город. Там гораздо больше возможностей – со всеми этими театрами, парками и увеселительными садами.

– Но, папа…

– Не беспокойся, Эмили. У нас все получится, – приободрил ее отец. – Интерес Блэйда непременно скоро угаснет к тебе. Он уже сделал что хотел, а ты, в конце концов, совсем не в его вкусе, так ведь? Он просто с твоей помощью хочет довести дело до конца.

– Какого конца? – требовательно спросила она.

– До полного уничтожения всех нас, Фарингдонов. Но мы с ним еще поборемся. Скоро у тебя появится очень много свободного времени, и это нам на руку, а? Все пойдет по-прежнему…

Эмили собиралась уже возразить отцу: их отношения с Саймоном гораздо глубже, гораздо удивительнее, чем он, по-видимому, считает. Но прежде чем она успела открыть рот, ее опередил Блэйд.

Она изумленно смотрела на графа, выходящего из-за высокой изгороди. Потом просияла:

– Вы вернулись, милорд? Чудесно! Теперь мы сразу выясним это недоразумение.

Саймон даже не обратил внимания на жену. Он пристально глядел на ее отца, и в глазах его бушевало холодное пламя.

– Я так и думал, Фарингдон, что рано или поздно вы объявитесь. Желаете отвесить дочери прощальный поклон?

В костюме для верховой езды граф предстал могущественным и грозным. Плечи под курткой казались еще более широкими и мощными, бриджи подчеркивали мускулистость его тела. С презрением взирая на отца Эмили, он похлопывал хлыстом по высоким голенищам сверкающих черных сапог.

Бродерик Фарингдон резко обернулся, испуг на его лице сменился гневом.

– Вот что, Блэйд. Человек имеет право сказать «до свидания» своей единственной дочери. Вчера вы позаботились о том, чтобы я не смог этого сделать.

Саймон лишь усмехнулся:

– Я не хотел, чтобы вы болтались поблизости дольше, чем необходимо. Но как я сегодня узнал из своих источников, вы отправились в ближайшую гостиницу, а отнюдь не в Лондон. Поэтому я не слишком удивился, когда несколько минут назад мой дворецкий доложил, что Эмили через него получила от вас сообщение с просьбой прийти в южный сад. Однако я считаю подобные тайные свидания совершенно недопустимыми.

Эмили с облегчением рассмеялась:

– Как раз об этом я и говорила отцу, Саймон. Я-то знаю, что вы не собираетесь запретить ему посещать наш дом. Зачем нам тайные свидания, когда мы можем посидеть в гостиной? Но у папы, похоже, создалось впечатление, что вы категорически против любых встреч.

Оба мужчины смотрели на Эмили с таким изумлением, словно вдруг заговорил амурчик с фонтана. Саймон холодно взглянул на нее:

– Вряд ли возможно полностью избежать контактов с вашим отцом, особенно когда мы переберемся в город. Но никогда, ни при каких обстоятельствах вы не станете видеться наедине – ни с ним, ни с близнецами. В тех редких случаях, когда мы сочтем необходимым посетить вашу семью, я всегда буду сопровождать вас. Я понятно выразился, Эмили?

– Но, Саймон… – Она уставилась на него, озадаченная холодным безапелляционным тоном. – К чему заходить так далеко? Какая беда в том, что я навещу свою семью?

– Чертовски верно! – воскликнул Бродерик, резко повернувшись к графу. – Черт побери, приятель, мы – ее семья.

– Уже нет. Теперь у Эмили новая семья, – сказал Саймон. – И, как ее муж, я позабочусь о ней и защищу от тех, кто попытается использовать мою супругу ради своей выгоды.

– Тысяча чертей, Блэйд! – выпалил Фарингдон. – Вы не имеете права делать из девочки узницу.

– Не имею права? – Саймон снова ударил хлыстом по сапогу. Происходящее, казалось, чуть ли не забавляло его.

Эмили угнетала атмосфера вражды между отцом и мужем. Она ее пугала. Эмили тихонько потянула Бродерика за рукав:

– Папа, пожалуйста, не спорь сегодня с Саймоном. У меня же медовый месяц. Я уверена, все образуется. Думаю, тебе лучше сейчас уехать в Лондон?..

– Прекрасная мысль, Фарингдон. – Саймон поставил одну ногу на край фонтана и поигрывал кнутовищем. Ему удалось придать этому обыденному жесту угрожающий оттенок. – Вам лучше уехать. Ведь вас ждут игорные столы Лондона. Интересно, сколько вам удастся продержаться в членах клубов Сент-Джеймса.

– Черт бы вас побрал! – Бродерик вздрогнул как от удара. – Уж не грозитесь ли вы вышвырнуть меня из клубов?

– Ничуть. – Саймон стряхнул невидимую пылинку со своих бриджей. – Я с легкостью устроил бы это. Но в таких крайних мерах нет необходимости. Скоро вы сами вылетите оттуда вместе со своими сынками – за долги… А когда вам изменит счастье в приличных клубах, придется пойти в игорные притоны, где счастье изменяет еще скорее, не правда ли?

– О боже! – выдохнул Бродерик бледнея.

Теперь Эмили испугалась по-настоящему. Она поняла наконец, что вражда между Саймоном и ее отцом куда глубже, чем она думала.

– Саймон? – неуверенно прошептала она.

– Ступайте в дом, Эмили. С вами я поговорю позже.

– Саймон, я хотела бы поговорить с вами сейчас.

– Поговори, Эмили, поговори. – Бродерик плотнее нахлобучил касторовую шляпу. Его голубые глаза горели гневом и разочарованием. – Убеждай это чудовище, за которое ты вышла замуж, если сможешь… Но не рассчитывай, что тебе удастся смягчить его отношение к твоей семье. Он нас всех ненавидит. Даже близнецов, которые не сделали ему ничего плохого. А раз он ненавидит их, значит, должен ненавидеть и тебя. В конце концов ты всего лишь еще одна из Фарингдонов.