Аманда Квик - Сладкая месть [litres]

– Маркизу?

– Ваша новая подруга – старшая дочь маркиза Норткота.

– Ой!.. – Эмили вскрикнула от неожиданности. – Я, кажется, слышала о нем.

– Несомненно, – сухо подтвердил Саймон. – Это один из самых богатых и могущественных людей в Лондоне. – Он бросил взгляд на Селесту. – И как мне думается, отец очень скоро настигнет свою пропавшую дочь.

Селеста вновь разразилась слезами:

– Папа никогда меня не простит!

– Что вы, конечно, простит, – попыталась ободрить ее Эмили. – Я же говорю вам: Блэйд все объяснит вашему отцу.

– В данный момент меня не слишком привлекают какие-либо объяснения с Норткотом, – заметил Саймон. – Пока что я сам жду некоторых комментариев, мадам.

Эмили прикусила нижнюю губу.

– Вы получили мою записку?

– Да, мадам, получил. Но мы обсудим это позднее, наедине.

– Ах да, разумеется.

Эмили не была уверена, что ей нравится подобная перспектива, но, прежде чем она успела раскрыть рот, в коридоре послышался какой-то шум. Через несколько секунд дверь маленькой гостиной распахнулась, пропуская мужчину лет пятидесяти с благородным лицом аристократа и элегантную темноволосую женщину в чрезвычайно модном дорожном костюме.

– Мама! – Разрыдавшись, Селеста бросилась в объятия к темноволосой женщине. – Мама, я так виновата.

– Дорогая моя девочка, я чуть с ума не сошла от волнения. С тобой все в порядке?

– Да, мама, все в порядке благодаря леди Блэйд. – Селеста отстранилась от матери и улыбнулась Эмили сквозь слезы. – Она спасла меня, мама. Я обязана ей больше, чем можно выразить словами.

Маркиза Норткот неуверенно взглянула на Эмили. В ее глазах сквозила некоторая настороженность.

– К сожалению, нас не представили друг другу как полагается, леди Блэйд, – несколько напряженно произнесла она. – Но я чувствую себя в неоплатном долгу перед вами.

– Ну что вы, леди Норткот, – ободряюще сказала Эмили, – какие глупости. Вы совсем не в долгу передо мной.

В глазах маркизы промелькнуло облегчение. Она снова посмотрела на дочь, потом опять на Эмили:

– Так, значит, все благополучно?

– Вполне, мадам. – Эмили тихо кашлянула. – Селеста пережила небольшое приключение, но честь ее вне опасности, а Блэйд позаботился о Невилле.

Маркиз Норткот пристально посмотрел на дочь, потом на Саймона. Взгляд его был еще более настороженным, чем у жены. Впервые за все это время он заговорил:

– Блэйд.

Саймон кивнул, довольно небрежно отвечая на приветствие:

– Норткот.

– Похоже, моя жена права. Мы в долгу перед вами, сэр.

– Не передо мной, – холодно возразил Саймон. – Это моя жена подружилась с вашей дочерью и не позволила негодяю запустить в нее свои когти. А тут подоспел я.

– Понимаю. – Норткот закрыл дверь и прошел в комнату. – Не угодно ли объяснить, что здесь случилось?

Саймон пожал плечами:

– Хорошо. Меня предупредили, что придется заняться объяснениями.

– Они настолько сложны? – Норткот бросил на него испытывающий взгляд.

– Ни в коей мере. – Лицо Саймона выражало холодное удовлетворение. – Но я все же предложил бы вам и вашей супруге присесть и заказать немного эля. Нам понадобится некоторое время.

Норткот кивнул с мрачным смирением:

– Пеппингтон, Канонбери, а теперь я. В конце концов вы прижали нас всех, как и намеревались, не так ли, Блэйд? – тихо спросил он.

– Да, – пробормотал Саймон. – Вы последний. Я буду считать это свадебным подарком от моей новобрачной.

– Должна сказать, Саймон, вы были безупречны. – Эмили устроилась в кресле у огня и наблюдала, как ее муж запирает дверь спальни, которую он снял на ночь.

Незадолго до этого он, окинув беглым взглядом комнату, отведенную Эмили, и сжав губы, велел, чтобы им немедленно приготовили другую, более просторную и удобную. Хозяин гостиницы поспешно перенес туда вещи постоялицы.

– Главное, Саймон, что вы изложили всю историю так непринужденно и естественно, словно мы просто повстречали Селесту во время нашего свадебного путешествия и взяли ее под свое крылышко.

Маркиз и маркиза Норткот несколько минут назад отправились в город в своем быстром удобном экипаже. Если все пройдет гладко, ранним утром они благополучно доставят Селесту в ее гнездышко. Было решено, что лучший выход – подъехать с дочерью к дому на рассвете, как будто все семейство вернулось с бала. Никто ничего не заподозрит.

– Я рад, что вам нравится, как я справился с этой задачей. Признаться, я не любитель сочинять на ходу всякие небылицы. – Саймон подошел к креслу напротив Эмили и не спеша опустился в него. Он с удовольствием вытянул ноги к огню и воззрился из-под полуприкрытых век на свою сбежавшую женушку.

– Нет, правда, вы просто чудесно все сделали, – радостно заверила его Эмили. – Вы даже ухитрились очень быстро сообразить, что именно я уже успела рассказать Селесте, и наши истории замечательно совпали.

– Ну, вы же обронили несколько полезных намеков, дорогая моя. – Брови Саймона поползли вверх. – Трагически разлучились наутро после свадьбы, так ведь? Вам здорово повезло, что леди Селеста не принялась расспрашивать о той беде, что нас разлучила.

– Вы правы. – Эмили с минуту поразмыслила над его замечанием. – А что, если этим заинтересуется ее мать?..

– Вряд ли здесь возникнут еще какие-то вопросы. Норткот вполне удовлетворится моей версией о том, что я задержался с экипажем и послал вас вперед, дабы успеть до грозы. Они с женой куда больше озабочены участью собственной дочери, нежели вашей.

– Бедная Селеста! Но по крайней мере она избавлена от последствий своей ошибки. – Эмили просияла. – Это было чудесное спасение, Саймон. Именно такое, какого я от вас и ждала.

– Вы мне льстите. – Граф положил локти на ручки кресла, сплел пальцы под подбородком и посмотрел на жену. – А теперь, по-моему, вам пора дать объяснения своему собственному поведению.

– Объяснения?

– Предупреждаю, я не желаю выслушивать пересказ содержания вашей записки, включая пассаж про разбитые сердца и сокрушенные вазы. Сие стихотворение, если вы помните, я уже читал. Это далеко не вершина вашего творчества.

Радостное оживление Эмили быстро угасло под неумолимым взором Саймона. Она опустила глаза на кротко сложенные на коленях руки:

– Когда-то вы назвали это стихотворение очень впечатляющим…

– На сей раз оно прозвучало несколько иначе. Возможно, из-за обстановки, в которой я его читал. Ваша горничная в это время рыдала в один из моих лучших льняных платков. Дакетт скорбно бродил вокруг как плакальщик на похоронах. Миссис Хикинботем причитала и стенала что-то о том, как я, несомненно, найду вас застреленной разбойником с большой дороги. Если не хуже…