Анна О’Брайен - Королева в тени [litres]

А высокий ранг представителей церкви должен был добавить происходящему большей убедительности.

Если кто-то думал, что король будет продолжать демонстрировать свое недовольство, то он был разочарован. Никакого скандала не произошло. Когда мы с Недом обменивались клятвами верности у алтаря, свидетелями этому были Эдуард с Филиппой, горстка их детей, а также обширная аудитория из представителей придворных аристократов и духовенства. С этой свадьбой все было полностью открыто и полностью законно. Эдуард выглядел насупленным, когда мы встали перед ним на колени для благословения, но не поскупился на знаки признания нашего союза, подняв меня на ноги и поцеловав сначала руку, а потом в щеку. Его недоброжелательность растаяла в атмосфере святости и законности происходящего. Мы были прощены.

Вот я и стала принцессой Уэльской; этот акт открытой публичности разом снял все юридические затруднения, связанные с моим запутанным прошлым. И однажды я стану королевой Англии.

Повернувшись ко мне, Нед улыбнулся, а потом взял за руку и представил королевскому двору свою супругу.

Я тоже улыбалась ему в ответ, с этим не было никаких трудностей. На этот раз он не забыл кольцо; я знала, что он заранее заказал его, а потому это изящное украшение с прекрасным рубином в золотой оправе сидело на моем пальце идеально.

Тронуло ли это мое сердце? Возможно. Слегка.

И все же мое удовольствие было подпорчено. Разве не справедливо, что в сердцевине даже самого совершенного фрукта скрывается зародыш недовольства? Вот и в этом прекрасном с виду действе скрывалась червоточинка, крошечный, несущественный, но все же дефект, хотя я и смирилась с холодными рассуждениями короля.

Я ожидала пышного торжества. Разве сам факт того, что наследник трона женится на молодой невесте, которая может принести ему сына, будущего короля Англии, не достаточно важное событие, чтобы отпраздновать его с размахом? Разве не стоит отметить то, что мы наконец-то соединены узами полностью законного брака? У меня было предостаточно опыта посещения свадеб королевских особ, чтобы ожидать здесь маскарада и танцев, турниров и выступлений актеров, присутствия множества иностранных послов с их геральдическими гербами на переднем плане. Каких-то представлений, безумного веселья, вытряхивания из королевских сундуков всевозможных костюмов и бутафорского реквизита, столь любимых Эдуардом и его придворными – вплоть до петушиных перьев. Ну почему я не могла ожидать чего-то подобного? Это ведь было одно из наиболее важных бракосочетаний последнего десятилетия. В конце концов, женился выдающийся рыцарь, прославившийся в битвах при Креси и Пуатье.

И в итоге ничего. Ни единого всплеска в размеренной жизни королевского двора, чтобы как-то отметить наш священный законный брак. Ни празднований, ни турнира, на котором мог бы блеснуть своим искусством Нед, ни иностранных послов. Если Эдуард и пополнил свою казну деньгами за выкуп французского короля Жана или моей ссудой, то на празднования в честь заключения нашего союза он не потратил ни гроша. Для тех, кто пришел на свадьбу, подали ужин. И не более того.

Я смотрела на столы, уставленные блюдами: все вполне адекватно для рядовой придворной трапезы, но никак не для свадьбы принца Уэльского. Ни тебе фаршированного павлина, ни жареного лебедя, ни заливного из щуки. Не было каких-то прославляющих наш союз дорогих кулинарных изысков с изображением геральдических символов или мифических животных.

Король Эдуард объяснил все предельно просто:

– Будет лучше, если ваша супружеская жизнь будет проходить не на виду у общества. Пока все не свыкнутся с этим фактом. Хорошо бы также получить вашего наследника.

Поскольку особых возражений против решения короля не было, мы с Недом вернулись в его поместье в Беркхамстеде, чтобы устроить эту нашу супружескую жизнь в роскоши, отвечающей нашему положению, и там открывать для себя новое наслаждение в том, чтобы тратить огромные суммы денег, имеющиеся в нашем распоряжении. Наш особняк превратился в какую-то сокровищницу с изящной и дорогой обстановкой в комнатах, по которым мы разгуливали в одеждах из тончайших тканей и мехов. Драгоценности, которые Нед подарил мне, чтобы восполнить пожертвованное королю, просто не поддавались оценке ни по их стоимости, ни по великолепию и качеству. Наша привязанность крепла, и мы с восторгом открывали для себя особое удовольствие находиться в обществе друг друга.

Но чтобы наполнить чашу нашего благополучия до краев, мне нужно было поторопиться. Появление нашего наследника для Англии вызвало бы настоящий взрыв восторженных голосов, прославляющих достижения короля Эдуарда и его семьи. Безопасность и надежность моего будущего могли быть обеспечены только благодаря нашим детям.

Вспоминала ли я о Томасе? Мои воспоминания о нем не поблекнут никогда. Но с Недом мою скорбь о нем можно было отодвинуть на задний план.

Я ничего не сказала Неду об одном странном инциденте, испортившем мне настроение. Не то чтобы я в это поверила, но произошедшее вызвало у меня чувство тревоги, потому что в последнее время небесных знамений вокруг нас и так было хоть отбавляй. Очень раздражало то, что меня продолжали преследовать мысли о случае в Вестминстере, омрачая радость ярких дней, когда мы наслаждались плодами собственной экстравагантности у себя в Беркхамстеде. А дело было так. Сэр Бартоломью Бургхерш, один из престарелых рыцарей при дворе короля Эдуарда, сидел на лавочке, греясь под лучами солнца, и развлекал прислужниц Филиппы байками о своих прошлых подвигах, о привидениях и демонах и прочей чепухой.

– Есть у нас одна книга… – начал он, поймав момент, когда девушки уселись и приготовились слушать. – Считается, что в ней содержатся пророчества Мерлина. И знаете, что там сказано?

Они зашумели, что нет, не знают. Начали хихикать. Хотели подбить глупого старика на рассказ, потому что любое упоминание о Мерлине всегда собирало толпу слушателей. Это заинтересовало меня, и я направилась к ним.

– Это должно насторожить короля. И принца, его сына, тоже. Может быть, это и очень древняя магия, но она предсказывает будущее.

Я среагировала быстро, как форель, бросающаяся к упавшей на поверхность воды мухе. И, резко остановившись, стала слушать.

– Корона Англии не перейдет к принцу Уэльскому. – Он обвел взглядом всю группу девушек, которые теперь явно были заинтригованы, но на мне не задержался. – Как не достанется она и никому из его братьев, несмотря на то что все они принцы крови и дети короля.

– Тогда кто же будет править Англией? – спросила я.

– Мерлин предсказал, что власть перейдет к династии Ланкастеров, миледи.