Анна О’Брайен - Королева в тени [litres]

Я не могла дождаться, когда снова окажусь вместе с ним после стольких недель разлуки.

На церемонию очищения родительницы я решила расправить перышки. Неужели не найдется ни одной сварливой квочки, которая станет ходить вокруг меня кругами и рассказывать мне, что я должна надевать?

Не нашлось. Ни одной. И я позволила себе, чтобы мои женщины нарядили меня так, как я хочу.

О, подозреваю, что Филиппа могла бы прийти в ужас от этого. Но Филиппы здесь не было, и к тому же особой элегантностью она никогда не славилась. А вот Изабелла одобрила бы шелка, обволакивавшие меня от низко посаженного корсажа до рукавов, спадавших шикарными складками, и юбок, которые мели пол, не обращая внимания на тонкую гасконскую пыль. Как молодая жена Ангеррана де Куси, которого она все-таки заполучила в мужья вопреки упорному сопротивлению королевской семьи, Изабелла могла одеваться, как ей заблагорассудится. Рукава мои были подбиты горностаем, вожделенным мехом королей, а вырез платья – более глубокий, чем я носила прежде, – украшали драгоценные камни. Я разгладила ладонями ткань в тех местах, где она облегала мою грудь и бедра, – они были более пышные, чем в молодости, однако Нед на мои формы не жаловался. Сквозь прорези верхней туники, открытой по бокам и развевающейся под легким ветерком, была видна богато вышитая нижняя туника, а золотая бахрома притягивала взгляды и к проемам, и к моей фигуре, скрывавшейся за ними. В мои уложенные косы были вплетены жемчужины и драгоценные камни, а прикрывавшая их прозрачная вуаль, которую удерживали заколки с бриллиантами, никоим образом не искажала их яркий цвет.

Царственно одетая таким образом принцесса Аквитании и мать наследника английской короны, я торжественно проследовала на церемонию очищения родильницы в собор, сопровождаемая двадцатью четырьмя лордами и двадцатью четырьмя рыцарями. Группа моих женщин была также разодета в наряды цвета разных самоцветов – плоды наших совместных усилий. Все было так, как я и рассчитывала.

Я присела в реверансе перед принцем, получив истинное наслаждение от выражения восхищения на его лице, когда он подавал мне руку. По тому, как крепко он сжал мои пальцы, я поняла, что он скучал по мне так же, как и я по нему. Но я не должна была отвлекаться. И я горячо и искренне поблагодарила Пресвятую Деву за свои благополучные роды.

А потом я услышала прозвучавшие против нас голоса. Конечно, вся эта продуманная неумеренность была избыточной, но, с другой стороны, не каждый день рождается новый король, не каждый день его принимают в лоно Святой церкви, и не каждый день празднуются благополучные роды принцессы Аквитании. Нед тратил деньги так щедро, насколько это вообще возможно, тратил без ограничений, желая в равной степени поразить воображение англичан, гасконцев и бретонцев. Нед пригласил на праздник каждого дворянина, кто мог предложить ему свою дружбы или верность вассала. Пиршество было потрясающим, на нем было все то, чего не было на нашей с ним свадьбе.

Но затем последовало фатальное замечание, не услышать которое не мог никто.

– Я мало разбираюсь в дамских нарядах, но не хотел бы, чтобы моя жена была одета так, как одеты придворные дамы английского двора Плантагенетов.

Заявление это последовало от одного из мужчин, беседовавшего в группе гасконских и бретонских лордов справа от меня. Я навострила уши. И сердце мое оборвалось.

– Принцессе Аквитании нравится привлекать к себе непомерное внимание, – произнес тот же самый голос.

– Принцесса Аквитании совершенно определенно желает привлекать внимание к себе, – негромко заметила я. – А также к принцу, который правит этой страной. И которому, кстати, вы присягнули на верность, милорд.

Если он и был смущен моей прямотой, то довольно быстро оправился и сухо поклонился мне. Это был важный бретонский лорд, Жан де Бомануар, маршал Бретани, человек, которого нужно было привлечь на свою сторону, но по тусклому взгляду, которым он меня окинул, я сразу почувствовала, что не нравлюсь ему. С другой стороны, ну что знают мужчины о бальных платьях и вуалях? Я должна говорить с ним от себя, как принцесса Аквитании.

– И вы не позволили бы своей жене примерить на себя наши фасоны, сэр?

– Нет.

– Но вы только посмотрите на наших придворных дам. Разве они не изысканны в своих нарядах? К тому же это праздник. Неужели вы не одобряете использование в платьях шелка и мехов по поводу такого примечательного события, как рождение нового принца?

– Мне все это не нравится.

Он смотрел на мое окружение, смотрел на меня. Мне были неприятны его комментарии, манеры и тем более его взгляд, скользнувший по моему платью, и все же я сдержала свое раздражение – для этого было не время и не место.

– Что ж, мне очень жаль, сэр.

А вот ответ маршала сдержанностью не отличался.

– Что касается меха, которого на вас, миледи, так много, то им я свою жену обеспечу. Вот чего я не допущу, так это того, чтобы она выряжалась, как подруга какого-то лангедокского разбойника, выставляющая себя перед гостями напоказ в неподобающей манере в одеждах, которые больше подошли бы какой-то потаскухе.

То, что обо мне отозвались в таком тоне, вызвало во мне настоящий шок. В зале установилась гробовая тишина, так что ее, казалось, можно было распробовать на вкус.

– Я хочу сказать, что свою жену я одевал бы как добропорядочную женщину, а с мехами или без мехов – неважно, – добавил он.

Я чувствовала, как напряглась моя спина, как горит моя кожа, пока я обдумывала резкий ответ лорду, который посмел критиковать меня, однако тон мой при этом оставался ровным и спокойным.

– А разве мы все не добропорядочные женщины, сэр?

– Может быть, но, с моей точки зрения, свою добродетель нужно показывать открыто. И я не позволил бы своей жене следовать вашему примеру, миледи, это чересчур.

– Вы непростительно неучтивы, милорд.

Ярость уже вовсю пылала под тонким шелком моего корсажа, из-за которого и разгорелся весь этот сыр-бор, когда лорд Бомануар еще раз оглядел меня с головы до ног.

– Ваше лицо столь же прекрасно, как и ваша репутация, миледи, однако вам недостает чинности, соответствующей вашему положению, и я без колебаний говорю это вам. Если вы хотите, чтобы вас почитали как первую леди Аквитании, вам не нужно демонстрировать всю эту чрезмерность. Эти туники, с разрезом от шеи и донизу. Плотно облегающие наряды, выставляющие напоказ то, что должен видеть только муж. Почти неприкрытые волосы. Я не разрешу своей жене одеваться, как bonne amie [32] Bonne amie – любовница ( фр .). пирата.

Я позволила этой неожиданной атаке на мою добродетель повиснуть в воздухе, и вокруг меня установилась гнетущая тишина, как перед бурей. Но я знала, что мне приличествует с безукоризненным изяществом контролировать создавшуюся ситуацию.