Петра Шир - Пламя и шелк [litres]

Поскольку клиентов не было, после обеда Мадлен решила заняться инвентаризацией товаров на складе и рассортировкой того, что еще осталось в наличии. Ей не понадобилось много времени, чтобы убедиться, что многие из еще недавно хранившихся рулонов ткани были уже проданы и отправлены клиентам. Запасы льна тоже подходили к концу. Только парчи и шелковых тканей оставалось еще вполне достаточно, как и двух видов английской шерсти.

Она как раз пересчитывала коробки с нитками и кружевом, когда в склад вошел Петер. Кашлянув, он остановился недалеко от входа.

Когда она обернулась к нему, ее сердце больно сжалось. А затем наполнилось любовью и состраданием, ибо он выглядел как никогда измотанным и предельно уставшим.

– Петер, здравствуй. Ты хорошо себя чувствуешь? – Она подошла и привычным жестом коснулась ладонью его щеки. – Я слышала, ты был на важных переговорах с твоим бывшим полком. Все так плохо? Есть повод для опасений?

И Петер тоже накрыл ее ладонь своей таким до боли знакомым движением.

– Дела с нашей безопасностью обстоят не самым лучшим образом, Мадлен. После того как я прекратил общение с голландцами, я не могу больше гарантировать, что они пощадят Райнбах.

– Но ведь у нас есть надежные городские стены. – Мадлен чувствовала, как учащенно бьется ее сердце. – И куркельнцы ведь не бросят нас в беде, правда?

– Они намерены призвать к оружию всех мужчин, всех, кто сможет его держать, – и молодых, и старых. Кроме того, к нам спешит подмога, порядка пятисот солдат уже в пути.

– Пятьсот солдат? Так много? – От испуга она уронила руку. Петер взял ее снова в свою и легонько сжал.

– Этого мало, если сравнить с количеством войска у Голландца и помнить, что испанцы и австрийцы тоже движутся в нашу сторону. Но должно хватить. Все остальные силы готовятся защищать Кельн и Бонн.

– А вот теперь ты действительно меня напугал.

Петер смотрел на ее печально сложенные руки.

– Я не хотел этого, Мадлен, однако ложью ситуацию не исправишь, правда же?

– Конечно, ни в коем случае не надо врать. – Она опустила глаза.

– Мне сказали, ты заходила к нам домой и хотела со мной поговорить? – Они одновременно подняли головы и долго молча смотрели друг на друга. Затем он кивнул, в его глазах читалось понимание обреченности.

– Ты приняла решение, так ведь?

Сердце Мадлен снова болезненно сжалось, когда она еще раз встретилась с его безмерно печальным взглядом. Однако он был прав. Обманывая, никому не сделаешь лучше.

– Я с Лукасом… переспала. – Она почувствовала, как дернулась его рука. Он на миг закрыл глаза.

– Ты любишь его. И всегда любила.

Мадлен схватила его ладонь обеими руками.

– Откуда ты мог это знать, если я сама долгое время об этом не подозревала?

– Потому что я знаю тебя, Мадлен. Потому что я люблю тебя, и вправду надеялся, что он не вернется. Только тогда у нас был бы шанс.

– Я не имела права это делать… с ним. Мы ведь все еще помолвлены, Петер, и обманывать тебя было нечестно с моей стороны.

– Может быть. – Он с трудом сглотнул. – Но сделанного вспять не воротишь. Я смотрю в твое лицо и, даже если бы ты попыталась это скрыть, все вижу по твоим глазам… – Он вздохнул. – Сияние, которое я мечтал увидеть в твоих глазах после того, как мы были с тобой вместе. – Он осторожно вытащил свою ладонь из ее руки и положил ей на щеку. – Я потерял тебя, Мадлен, я понял это в тот момент, когда он снова здесь появился. Я все перепробовал… возможно, даже чересчур.

– Нет, Петер, не чересчур. – Слезы стояли в ее глазах. Она обняла его за шею и прижалась к плечу. Он не пошевелился. – Я люблю тебя, как и прежде. Даже очень. Вот только…

– Недостаточно, я знаю. – После некоторых колебаний, он тоже обнял ее.

Чувство вины и сожаления душило Мадлен, она едва могла говорить.

– Я не хочу тебя потерять, Петер.

– У тебя это не получится. – Теперь он обнял ее по-настоящему, крепко притянул к себе и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. – Это я тебе обещаю. Но видеть тебя вместе с ним… – Он поднял голову, поискал ее глаза. – Я этого не выдержу. Я… покину Райнбах. Уже скоро.

– Ты уедешь? И куда же? – Она испуганно уставилась на него, борясь с подступавшими слезами.

– Этого я еще не знаю. Но ты должна понять, Мадлен, если я не уеду, то не справлюсь с этим. Из-за тебя. Я слишком долго тебя любил.

Мадлен больше была не в силах сдерживать слезы.

– Я тоже тебя любила, всю свою жизнь. И сейчас люблю, ты должен мне верить.

– Я знаю, Мадлен. – Он нежно поцеловал ее в мокрую от слез щеку. – И мне очень жаль. Возможно, мне не нужно было так сильно добиваться исполнения моей мечты. Я знал, что с тобой происходило, еще тогда, когда ты сама не могла ничего понять. – Он поднял ее ладошку к своим губам и осторожно поцеловал ее. – Таким образом, наша помолвка официально расторгнута.

Прежде чем Мадлен успела что-то ответить, он развернулся и покинул склад. Оцепенев, она еще некоторое время смотрела на то место, где он только что стоял. Осознание того, как больно она ранила любящего ее Петера, доставляло ей прямо-таки физическую боль. В эту минуту она искренне не хотела ничего более, чем любить его так, как он любил ее. Но это было невозможно, всегда было невозможно. Она поняла, как много лет сама себя обманывала, слезы от осознания этого текли в три ручья. Она горестно закрыла лицо ладонями и безутешно разрыдалась. Только когда кто-то тронул ее за руку, она заметила, что больше она в складе не одна. Ее отец стоял перед ней, опираясь на костыли, и, когда она подняла голову, нежно притянул ее к себе.

– Мария позвала меня, она увидела, что ты плачешь. Она сказала, что Петер был здесь, и она боится, что вы поругались.

– Нет, не поругались. – Боль не хотела ее отпускать. В отчаянии Мадлен искала спасения на груди у отца. – Я не хотела этого. Я не хотела сделать ему так больно.

– Я знаю, девочка моя, знаю. Бывают, к сожалению, ситуации, которых невозможно избежать. – С большой любовью он гладил ее по спине, пока она мало-помалу не перестала плакать. – Я так понимаю, я могу порвать брачный договор. – Он отодвинул ее немного от себя. – Или мне просто вписать туда другое имя? Там не нужно вносить какие-то значительные изменения.

– Отец! Нет… – Она испуганно качала головой. Тыльной стороной ладони она вытерла слезы со щек. – Мы еще совсем не… Лукас меня не спрашивал, хочу ли я… Он просто не мог этого сделать, пока я еще была обручена с Петером…

Казалось, ее заикание позабавило отца, во всяком случае, на это указывали его растянувшиеся в улыбке губы.

– Тогда я дам вам совет – решите все эти вопросы между собой как можно скорее. Мне хватит скандала, вызванного разорванной помолвкой. И я не хочу, чтобы дело доходило до суда союза холостяков Райнбаха из-за того, что ходят слухи, будто моя дочь по вечерам тайком выбирается из дому через окно, чтобы проводить ночи с известным бывшим разгильдяем.