Петра Шир - Пламя и шелк [litres]

– Я тоже так считаю, – поддакнул ему Йоханн Кульфенбах. – Не хватало еще, чтобы мы сейчас, столько натерпевшись от французов, и дальше тащили эту войну на своем горбу и пустили ее в свой город. Я настаиваю, мы закроем все ворота в город и не пустим никого чужого, пока голландцы не уйдут или не будут разбиты куркельнцами.

– Это может быть крайне опасно, – возразил Лукас. – Мы должны сначала просчитать все варианты, прежде чем предпримем какие-либо поспешные действия.

– Так мы же этим сейчас и занимаемся. У нас еще есть неделя-другая, пока голландцы подойдут сюда. Я же говорю, мы займемся укреплением города, насколько это в наших силах, чтобы они не смогли застать нас врасплох. – Его дядя встал и начал расхаживать перед собранием советников взад-вперед. – У нас еще есть возможность и время, чтобы подготовиться. Если мы будем ждать слишком долго, они используют наши слабости.

– Так или иначе, мы уступаем им в количестве, – снова вмешался Лукас. – Укрепить город не лишено смысла, однако было бы надежнее оставить ворота открытыми и надеяться, что голландские части просто быстро пройдут Райнбахом.

– Надеяться? – Его дядя возмущенно уставился на него. – Ты собираешься просто надеяться? Чему тебя только научили в том Мюнстерском полку?

– Стратегическому мышлению, дядя Аверданк. И умению выжидать, когда это необходимо.

– За выдержку ничего не купишь, – перебил его Йоханн Кульфенбах. – И она не поможет против врага. Я тоже за то, чтобы закрыть ворота города. Нам же пришлют солдат из Куркельнского полка?

Лукас кивнул.

– Пятьсот человек, они будут здесь через несколько дней.

– Вот, пожалуйста, этого хватит, чтобы нас защитить.

– Боюсь, что нет, – возразил Лукас, хотя он и понимал, что сражается с ветряными мельницами. В поисках помощи он посмотрел на Петера фон Вердта. – Ты ведь можешь это подтвердить?

Полковник с каменным выражением лица сидел возле своего отца, скрестив руки. На вопрос Лукаса он кивнул помимо своей воли.

– Голландское войско слишком сильное. Наш город не сможет долго продержаться.

– Это мы еще посмотрим! – Аверданк яростно потряс кулаком правой руки в воздухе. – Пусть только попробуют, грязные твари. Мы не позволим им отобрать то, что нам принадлежит, по-другому не будет.

Лукас, понимая, чем грозит городу такая эмоциональная позиция его дяди, пытался взывать к разуму городских советников. Но они начали говорить все сразу, перебивая и не слыша друг друга. Заседание продлилось около часа и закончилось принятием нереальных планов по защите города. Когда первые из советников начали покидать зал, Лукас отозвал Петера в сторону.

– Мы должны помешать им втянуть людей в эту авантюру.

– И ты называешь меня предателем… – Фон Вердт измерил его презрительным взглядом. – Хочешь открыть голландцам все ворота настежь, а я ведь пытался сделать так, чтобы они вообще сюда не пришли.

– Можно подумать, они бы сдержали данное тебе слово.

– Ты не можешь этого знать.

– Ты серьезно считаешь, что идея моего дяди закрыть городские ворота правильная?

Фон Вердт сердито покачал головой.

– Они возьмут город в осаду.

Лукас кивнул.

– Тогда мы должны что-то придумать, чтобы заставить городской совет изменить свое мнение.

– Ты же понимаешь, что никто из них не согласится с тобой, – с такими словами Тынен начал разговор с Лукасом, когда они остались вдвоем в зале заседаний. – Аверданк обратится к управителю и наместнику, если потребуется, и те отдадут приказ защищать Райнбах до последнего солдата.

– Я знаю это. – Лукас в отчаянии потер рот. – Но не все ведь правильно, что власти велят, верно?

– Твоя правда. – Тынен потянулся за костылями, поднялся и медленно направился к Лукасу. – Береги себя, парень. Мне бы очень хотелось в самое ближайшее время увидеть тебя членом нашей семьи, по возможности – целым и невредимым.

– Мадлен с вами говорила?

– Выплакалась в мою жилетку, так будет правильнее.

Лукас озадаченно поднял голову.

– Я ни в коем случае не хотел сделать ей больно, господин Тынен, поверьте мне.

– Ты действительно считаешь, что я бы пустил в свою семью кого-то, кто мог бы стать причиной страданий Мадлен? Ты зажег такой свет в глазах моей дочери, которого я еще никогда в них не видел. Будучи ее отцом, я не хочу вдаваться в детали, как тебе это удалось. Но если ты собираешься продолжать в том же духе и, желательно, благопристойно – я говорю об официальном брачном договоре и с божьим благословением, – тогда я точно буду самым последним, кто посмеет иметь что-то против.

Лукас слегка улыбнулся.

– Вы считаете, что я решил избежать обязательств? Это не так, уверяю вас. Я просто хотел дать ей немного времени.

– Замечательно, что ты воспринимаешь это как обязательства. Хотя я очень надеюсь, что это для тебя еще и радость. Мадлен – не просто первая встречная девушка.

– Я знаю. Именно поэтому я люблю ее.

– Прекрасно. Тогда приходи в воскресенье после обеда ко мне в контору, поговорим об условиях брачного контракта.

Лукас сделал паузу.

– Но я ведь еще даже не сделал ей предложение.

– Ты можешь спросить ее об этом до воскресенья. У тебя еще целых три дня. Или ты боишься, что она тебе откажет?

– Я так долго не осмеливался даже мечтать о том, что она согласится стать моей женой. Не говоря уже о вас, господин Тынен.

Тынен рассмеялся.

– Я счастлив, когда мои дети счастливы. С кем они найдут свое счастье, это им решать – или, как в случае с Мадлен, распознавать. Я надеюсь, что и после свадьбы ты разрешишь Мадлен работать вместе со мной в конторе.

– Вы знаете, что я всегда ценил особую торговую жилку Мадлен. Честно говоря, я питаю надежду, что она сможет перенести свою увлеченность шерстью и шелками еще и на торговлю кожей.

Тынен благосклонно кивнул ему.

– Дорогой мой Лукас, об этом, думаю, тебе не стоит волноваться. Кстати, я надеюсь, что ты, после того как мы в воскресенье утрясем правовые вопросы, поужинаешь с нами. Моя Анна-Мария все еще немного рассержена, что со свадьбой ничего не получилось, однако я уверен, она быстро перестанет сердиться, когда я представлю ей нового достойного жениха. Ты всегда ей нравился. – Довольный, он подмигнул Лукасу. – Вот тебе и представится возможность задать Мадлен вопрос всех вопросов.

– Я бы предпочел сделать это наедине, господин Тынен.

– Пожалуйста, как считаешь нужным. Только больше не кради Мадлен среди ночи из ее комнаты.

Раздосадованный упрямством своего дяди, Лукас вышел из его дома сразу пополудни в пятницу, раздумывая, стоит ли ему еще раз заглянуть в лагерь или идти прямиком к Тыненам – вдруг ему перепадет поцелуй-другой от Мадлен.