Салли Маккензи - Опьяненный любовью

– Хорошенько подумай, прежде чем выходить за графа, – хриплым от злости голосом проговорила леди Сьюзен. – Свет никогда не примет графиню Дэрроу простолюдинку.

– Хватит, леди Сьюзен, – сказал Гарри.

Та продолжала сверлить взглядом Пен.

– Это для ее же блага. Она явно не понимает, что будет отвергнута.

Пен и правда никогда не была в Лондоне, но сносить оскорбления леди Сьюзен молча не собиралась.

– Встреча с вами дает мне прекрасное представление о том, каким низким и подлым может быть свет, – сказала Пен.

Эти слова, боясь выдать страх и волнение, она выпалила на одном дыхании. Да, мать Гарри обещала ее поддержать, рассчитывала она и на Летицию, но…

Но она опережала события. Между ней и Гарри еще ничего не решено.

– Если я услышу от вас хоть слово, хоть малейший шепоток против миссис Барнс, – произнес Гарри ледяным тоном, – предупреждаю, я расскажу о вашей сегодняшней выходке во всех подробностях. Не сомневаюсь, джентльменов в моем лондонском клубе ваша голая попытка женить меня на себе сильно позабавит.

Леди Сьюзен оторвала взгляд от Пен.

– Вы не посмеете, – мрачно проговорила она, но лицо ее побледнело, а голос задрожал.

– Еще как посмею. Обещаю. Полслова против миссис Барнс – и вы сильно пожалеете. – Он холодно улыбнулся. – Даже в глуши Нортумберленда.

– Идемте, леди Сьюзен, – сказала, открывая дверь Летиция. – Нам давно пора.

Леди Сьюзен, бросив на прощание испепеляющий взгляд, вслед за Летицией вышла на улицу, оставив Пен и Гарри наедине.

Наконец-то.

Когда дверь закрылась, в гостиной повисла мертвая тишина.

Гарри посмотрел на Пен – она уставилась в пол. Черт. Будет нелегко.

А должно быть легко. С любой другой женщиной он бы не сомневался в немедленном согласии, быстрой сдаче позиций и отступлении в спальню.

Теперь же здесь собирался предложить Пен стать не любовницей, а женой. Это означало богатство и престиж, но ей, очевидно, важнее собственная и Гарриет безопасность.

«И любовь. Она не может не знать, что это будет означать любовь».

Господи, она была готова выйти за викария – теперешнего или которого пришлют – ради блага дочери. Конечно, предложение Гарри во сто крат лучше.

Но это Пен.

Предугадать, как она ответит, невозможно.

– Прошу прощения за леди Сьюзен, – сказал он наконец.

Начинать следовало с вопросов менее важных. Найти взаимопонимание – и на него опереться. Эта стратегия отлично помогала ему на дипломатическом поприще. Гарри надеялся, что Пен поможет ему и здесь – на самых важных переговорах в его жизни.

Она подняла глаза. На губах появилась слабая улыбка.

– Это было очень странно.

Он засмеялся.

– Странно? Это было в высшей степени безобразно.

Тогда его не покидало чувство, что он очутился в кошмарном сне, но сейчас, когда все закончилось, он увидел в случившемся и смешную сторону.

Гарри обхватил голову руками.

– Я думал, что потеряю сознание – так сильно ударился о косяк. У меня шишка.

Пен не хочет предложить шишку поцеловать, чтобы ему полегчало?

Нет.

– Я очень рада, что ты не собираешься жениться на леди Сьюзен.

– Я тоже.

Теперь, когда он свободен, ему необходимо спросить себя, почему он вообще решил связаться с этой гарпией. Потерял рассудок?

«Нет. Зная, что со мной не будет Пен, мне было все равно, на ком жениться».

– Леди Сьюзен испортила бы тебе жизнь.

– Да.

Почему он не понял этого раньше? Теперь все кажется таким очевидным. Дело не в рождении наследника. А в их характерах.

Снова повисло неловкое молчание.

Он должен сказать Пен, что любит ее. Он должен просить – умолять! – ее выйти за него замуж.

Гарри не мог подобрать слов.

Проклятие. Он спокойно справлялся с любым числом мужчин, собиравшихся его убить или покалечить, на равных общался с ярчайшими людьми Британии и Европы, почему же теперь не решается перейти к сути и сказать то, что хотел – должен – сказать?

Это не сомнения. Это страх.

Нет. Это ужас. Перед самым важным пунктом в этих переговорах. А на самом деле никакие это не переговоры. Это поворотный момент. Переломный. Если Пен ему откажет, он потеряет все: любовь, счастье, надежду. Превратится в пустую оболочку и будет бесцветно доживать свой век.

Разум подсказывал Гарри, что он сильно драматизирует ситуацию, сердце, напротив, что преуменьшает.

Пен глубоко вздохнула, как будто приняла решение, и, судя по тому, как она расправила плечи, решение неприятное.

Что за черт. Лучше быть смелым и броситься в атаку, чем трусом и, пластаясь в грязи, прятаться в узкой щели.

– Я люблю тебя, – сказал Гарри, прежде чем Пен успела заговорить.

Она помолчала.

– Гарри, я тоже люблю тебя, но…

Он подошел ближе к ней и приложил палец к ее губам.

– Пен, выходи за меня. Пожалуйста! Обещаю, ты об этом не пожалеешь. Каждый день, каждую минуту я буду стараться, чтобы ты не…

Гарри не собирался унижаться, но едва заговорил, эти слова сами вырвались.

Пен улыбнулась ему взглядом и осторожно отвела его палец от своих губ.

Она подумала, что он врет? Гарри попытался схватить ее ладонь, но почувствовал только, что она ускользает.

К горлу подкатил страх, но он сглотнул его… до времени.

– Гарри, я не знаю…

Ну, это лучше, чем «нет».

– Что мне сказать или сделать, чтобы тебя убедить?

Она засмеялась.

– Гарри, что ты, не надо ничего делать, не надо… – Пен на него посмотрела и отвела глаза. – Оденься.

Пока он не получит ответ, он от нее не отойдет. Он слишком боялся подняться наверх, а потом спуститься и понять, что она ушла от него навсегда.

Мысль абсурдная, но ничего здравого ему в тот миг в голову не приходило.

– Только если ты поднимешься наверх вместе со мной.

Пен помотала головой.

– О нет. Я знаю, лучше мне этого не делать.

Его мужское достоинство ожило. Он может соблазнить Пен выйти за него замуж.

К сожалению, это будет нечестно. Кроме того, он не получит того, чего на самом деле хотел, – воодушевленного, безоговорочного согласия Пен.

– Гарри, я пришла сюда с мыслью, что я выйду за тебя замуж. Твоя мать меня убедила. Она пролила свет на обстоятельства моего рождениея, мою историю. Она все это отринула и заставила меня думать, что я и правда могу стать графиней Дэрроу.

– Можешь!

Пен покачала головой, медленно, сокрушенно.

– Нет, не могу. Леди Сьюзен только что открыла мне правду. Она права: высший свет не примет крестьянское отродье. Знать будет избегать меня… и Гарриет… – Голос Пен сорвался. Она глубоко и судорожно вздохнула. – Мое низкое происхождение не позволит признать законными наших будущих детей. Люди будут смотреть на тебя косо. Я этого не допущу.