Лили Крис - Наследники замка Лейк-Касл [litres]

Разгорелся жаркий конфликт, победу в котором одержала светская власть. И очень скоро на месте обширных епископских садов были вырыты глубокие рвы, очертившие границы будущей крепости, а следом вырос, словно гриб после теплого дождя, и сам замок. Он становился все мощней, а вражда между сменяющими друг друга епископами и герцогами так и не утихала.

Проехав по подвесному мосту и попав во двор замка, оба молодые Лорэлы были препровождены к герцогу. В большом зале, заполненном воинственными мужчинами, Жан Рыжий собирал людей для похода на Туар и знакомился с теми, кто прибыл ему в помощь.

Генрих смотрел на герцога с большим интересом. Это был человек средних лет, но крепкий и мускулистый, без унции лишнего жира на теле. Он был выше среднего роста, широк в кости и напоминал крепкий, не боящийся ветров и бурь дуб. Жесткие рыжие волосы и бороду его уже прошила седина, но глаза горели молодым огнем. Лицо грубоватое, но не лишено приятности. И под стать внешности голос – громкий, звучный, басовитый. В целом он производил впечатление человека сильного, решительного и безгранично уверенного в себе. На взгляд Генриха, это был именно такой владыка, которому имело смысл служить. Кузен Шарль был, несомненно, прав и дал ему хороший совет.

При этом герцог, казалось, был лишен высокомерия, обычно свойственного правителям, даже самым мелким и незначительным, и со своими подданными общался без особых церемоний. Правда, говорили, что он мог сильно вспылить, если что-то было ему не по нраву, но был отходчив и не таил зла на того, кто вызвал его недовольство.

Прибывших на помощь французов, пусть и с небольшими, но хорошо обученными отрядами, герцог встретил радушно. По-видимому, письмо епископа Мориса он уже получил.

– Я рад вам, мессиры, – приветливо проговорил он. – Присоединяйтесь к нашему походу. Выступаем послезавтра.

Потом более внимательно посмотрел на Генриха.

– Как я понял, вы прибыли к нам из Англии, мессир? – улыбнулся он. – Это интересно.

– Да, ваша светлость, я действительно приехал из Англии, но здесь, в графстве Анжу, расположены земли моего деда Брэда Лорэла, барона д’Этьена, которые он заслужил своей доблестью в войне между Ричардом Львиное Сердце и Филиппом Августом.

– А вот это мне нравится еще больше, – рассмеялся герцог. – Будьте же здесь как дома.

И он переключил свое внимание на других воинов, знакомясь с ними.

Уяснив себе положение дел и получив приглашение на завтрашний пир, посвященный началу военной кампании, оба кузена Лорэла оказались предоставленными самим себе. Их с отрядами удобно разместили в замке, и теперь они могли поближе познакомиться с городом и больше узнать о самом герцоге, что, откровенно говоря, было намного интересней.

Здесь любили поговорить о жизни герцогского двора, и разве что самый ленивый из горожан не мог сообщить ничего интересного. В самом же замке разговорам о личной жизни герцога и его причудах не было конца.

Мало кто из приближенных герцога любил его супругу Бланш Шампанскую. Не горел любовью к ней и сам герцог. Он очень удачно, с политической точки зрения, женился на дочери графа Шампани и короля Наварры Тибо Четвертого, но жена никогда не вызывала в нем теплых чувств. Говорили, что герцогиня не была ни красивой, ни даже мало-мальски привлекательной и к тому же отличалась меланхолическим и даже мрачным характером. С такой женой затосковал бы любой мужчина, но герцог, однако, добросовестно исполнял свой супружеский долг, хотя в то же время в удовольствиях себе не отказывал никогда и часто менял любовниц.

Все это наглядно подтвердилось на пиру. Герцог Жан, веселый и довольный, восседал во главе высокого стола. Слева от него расположилась герцогиня, бесцветная стареющая женщина с потухшими глазами и печальным выражением лица. А недалеко от него, с правой стороны, сверкала огненными глазами некая придворная дама Люси де Февьер, нынешнее увлечение герцога, как говорили. Она была яркой и живой, много смеялась и вообще чувствовала себя весьма уверенно. Бланш Шампанская только кисло поглядывала на нее, герцог же наслаждался ее обществом от души.

Это зрелище порядком развеселило обоих кузенов. «Да, – размышлял про себя Генрих, – даже людям такого высокого полета, как герцог Бретани, семейные отношения не даются легко. Хорошо, что я, как и мой дед Брэд Лорэл, способен спокойно воспринимать эту сторону жизни. Думаю, с моей милой Кэтрин мы будем жить вполне мирно, и это главное».

Праздничный пир завершился, и пришло время думать о предстоящих сражениях. Генрих даже представить себе не мог, как поведет герцог Жан эту кампанию. Но все сложилось очень благоприятно.

Армия у герцога Жана собралась внушительная и состояла сплошь из рыцарей и тяжеловооруженной конницы, была маневренной и достаточно грозной. Земля дрожала под копытами множества боевых коней, и местное население разбегалось с пути продвижения войска по лесам и болотам. Курс держали на юго-восток и на второй день пути вступили в пределы графства Пуату, двигаясь к Туару. Древний город на реке Туэ, притоке Луары, выглядел куда слабее Нанта и Ренна. Да и сам замок не производил впечатления способного выдержать длительную осаду.

Виконт Рено де Туар, увидев надвигающуюся на него мощь армии бретонского герцога, сразу понял, что продержаться против этой силы долго не сможет и сопротивление бессмысленно. Он немедленно выслал навстречу парламентера и пригласил герцога для переговоров в свой замок.

Герцог согласился отправиться туда, взяв с собой девять предводителей отрядов, среди которых были и Генрих с Ренардом. Так что вся картина переговоров развернулась на их глазах.

Виконт де Туар оказался пожилым мужчиной с тонкими аристократическими чертами узкого лица и изящной фигурой. Он мало походил на воина, тем более полководца, и рядом с мощным и кряжистым герцогом Жаном Бретонским выглядел как маленькая птичка на фоне мощного орла. Но он оказался, однако, изощренным дипломатом, и переговоры пошли сразу же полным ходом. Виконту надо было выторговать себе наиболее благоприятный выход из сложного положения, в котором он очутился. А герцог и не думал сильно ущемлять его, укрепляя и без того жесткую королевскую власть, это было ему невыгодно. Поэтому договорились быстро.

Дело закончилось роскошным пиром в замке. При этом для армии герцога, оставшейся за воротами города, выкатили множество бочек вина и выставили десятки туш быков и овец. Люди были довольны, и костры на начинающей желтеть равнине горели чуть ли не до утра.

А на другой день войско герцога бретонского отправилось в обратный путь, одержав полную победу без единого взмаха меча. Англичане Генриха, да и французы Ренарда, были недовольны, как и сами предводители. И что же это получается? Они совершенно напрасно двинулись на помощь герцогу и теперь остаются при своих нерешенных задачах. Где же им искать возможность получить то, что для каждого из них исключительно важно?