Лили Крис - Наследники замка Лейк-Касл [litres]

И они удовлетворенно рассмеялись. Напряжение отпустило Ренарда. Его встречали здесь как своего.

Позднее, когда прошел уже торжественный момент и мужчины наслаждались прекрасным вином, сидя у камина в опустевшем зале, барон д’Этьен рассказал кузену Сильвестру старую историю, которую они сами узнали случайно. Рауль де Моррен был уже с ней знаком и только покачивал седой головой, размышляя о превратностях судьбы.

– Все-таки удивительные вещи происходят на свете, друзья мои, – задумчиво проговорил барон. – Наш дед Брэд был замечательным мужчиной и оставил после себя достойных наследников. Мы с Генрихом остаемся здесь, в Анжу, ты, Сильвестр, прочно обосновался в Нормандии, а ты, Ренард, будешь теперь, считай, рядом с нами, в Бретани. И все мы сможем в трудную минуту прийти на помощь друг другу. Ведь верно?

Разноголосый мужской хор поддержал его, и все четыре кузена, встав, соединили руки, как бы давая друг другу клятву верности. Это был торжественный и трогательный момент. У Рауля де Морена даже выступили на глазах слезы.

– Да, друзья, жизнь сплела очень сложный узор судьбы для наших семейств. – Он даже поднялся, подчеркивая важность того, о чем хотел сказать. – Мой отец и ваш дед, всю жизнь связанные между собой узами верной дружбы, пришли на эту землю с самого севера Англии вслед за могучим королем Ричардом Львиное Сердце. И осели здесь, получив из его рук земельные владения. А потом мы, их дети и внуки, обжили эту землю и сделали ее своей. И теперь должны крепко держаться друг за друга и приходить на помощь друг другу. Такая надежная связь дорогого стоит. Это прекрасно, и я горжусь такой судьбой.

Все выпили стоя, закрепляя свое соглашение. Они были ветвями одного дерева, и гордились этим, и чувствовали, что становятся сильнее все вместе.

Потом мужчины еще долго сидели в гостиной, вспоминая прошлое и думая о будущем. Генрих не спешил к своей новобрачной. Кэтрин, он не сомневался в этом, будет с ним всю жизнь. А кузены и друзья, его опора в этом новом для него мире, разъедутся по своим владениям. И он не хотел терять время, такое для него ценное и важное, чтобы пообщаться с ними.

А когда он явился в свою опочивальню, Кэтрин ждала его. Пришло время для любви.

Жюльетт не замечала красоты вошедшей в силу осени, когда все вокруг окрасилось золотом и багрянцем, а вода в озере, как и небо над ним, стала такой пронзительно-голубой, что хотелось зажмуриться и раствориться в этой сказочной синеве. Ее глаза были обращены в глубину мрачного отчаяния, окутавшего ее душу. Она старалась, но не могла возродить в памяти счастливое видение, которое показало ей озеро прошлым летом. Как она ни напрягалась, картина не всплывала, она виделась ей совсем смутно, как бы припорошенная пеплом, и ей не удавалось разглядеть ни себя, ни Филиппа.

Девушка совсем бы погрязла в своем отчаянии, утонула с головой, если бы не Эсти и малыши-племянники. Брэд на удивление крепко привязался к своей тетушке и отказывался ложиться спать, если ее не было возле его маленькой кроватки. Она, и только она рассказывала малышу такие сказки, которые ему нравились. И приходилось без конца ломать голову, изобретая все новые и новые истории. А маленький племянник между тем прекрасно помнил их все и повторений не принимал.

Эсти же, хорошо понимая глубину переживаний Жюльетт и зная, что совсем недалеко, в ее родном замке, так же страдает и мучается кузен Филипп, умела найти темы для разговора, которые хоть немного, хоть ненадолго могли отвлечь золовку от глубокой душевной раны и даже подчас заставляли ее слегка улыбнуться. Она знала, что нет таких слов, которые в состоянии излечить боль, – ее дорогой кузен и любимая золовка угодили в капкан, из которого не высвободиться. Говорят, что хищники, попав в железную пасть капкана, иногда сами отгрызают себе лапу, чтобы спастись. Но и это ведь ни к чему хорошему не приводит – они гибнут потом от раны или становятся жертвами других хищников, более сильных. Правда, погибают все-таки свободными, и это, наверное, для них важно. Но такой судьбы Эсти не желала людям, которых любила. И в глубине ее души упорно таилась слабая, совсем слабенькая надежда, что все как-то разрешится само собой. Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить.

Барон Ален тоже готов был из собственной шкуры выпрыгнуть, лишь бы немного развеселить дочь, увидеть пусть бледную, но все же улыбку на ее лице. И однажды, где-то в середине марта, когда было еще по-зимнему морозно, а на земле лежал снег, он привез ей с охоты совсем маленького волчонка, который даже глазки пока не открыл. Селяне пожаловались своему барону, что в этом году волки совсем обнаглели, подходят слишком близко к человеческому жилью и ничего не боятся. Пришлось организовать облаву. Убили нескольких матерых зверей, и среди них, видно, была волчица. А потом случайно наткнулись на волчье логово, где было шестеро маленьких волчат, но живым оказался только один. Барон бережно спрятал звереныша за пазуху и привез в замок.

– Жюльетт, иди скорей сюда, девочка моя, – позвал он и широко улыбнулся. – Смотри, что я привез тебе.

И вытащил из-за пазухи серенький, жалобно попискивающий комочек.

– Это волчонок, – объяснил он, – совсем один остался в логове, бедняжка, и я решил забрать его в замок. Ты не рада?

Жюльетт взглянула на малюсенького зверька, совсем не похожего на страшного хищника, и в сердце ее шевельнулась нежность.

– Дай мне его, отец. – Она протянула руки, и глаза ее сразу оживились. – Ой, какой смешной. И слепой еще. Он же, наверное, голодный.

И она принялась спасать подаренного ей зверька от голода и холода. А барон был чрезвычайно доволен – он сумел вернуть блеск глазам дочери и дал ей заботу, которая отвлечет ее от собственных переживаний.

А Жюльетт и правда вся ушла в хлопоты о маленьком существе, доверенном ее рукам. Она сама кормила волчонка, велела соорудить для него удобный ящик, утепленный старой шкурой, и забрала его в свою комнату. Через четыре дня зверек открыл глазки, и это было большой радостью для девушки.

Она назвала волчонка Марчем и привлекла к заботе о нем старого егеря, который жил в замке, хоть и не мог уже служить, как раньше. Тот охотно согласился принять участие в воспитании найденыша.

– Волк, молодая госпожа, если его правильно воспитать, может стать лучше любой собаки, – уверял хозяйку старик. – Только нужно строго следовать правилам.

– Ты ведь поможешь мне, Флит, правда? – Глаза Жюльетт загорелись надеждой.

– Ну конечно, госпожа, и с радостью, – согласился старый мужчина. – Мы сделаем из этого звереныша превосходного пса, вот увидите.

А дальше время Жюльетт было распределено между маленьким племянником и крохой волчонком. Думать о своих бедах она стала меньше, и это пошло девушке на пользу. Она посвежела и даже немного поправилась, а на лице ее то и дело стала появляться улыбка.