Лили Крис - Наследники замка Лейк-Касл [litres]

Жюльетт же и правда расцвела. Она вновь стала похожа на себя прежнюю, такую, какой покидала родной замок по требованию особ королевской крови. Только глаза выдавали пережитые страдания, стали глубже и, кажется, мудрее.

Теперь у девушки совсем не было свободного времени, весь день ей приходилось разрываться между малышом Патриком, всегда встречающим ее радостным воркованием, и подрастающим Марчем, который ждал ее с нетерпением. Волчонок очень изменился за последнее время, подрос, окреп, глазки из голубых превратились в настоящие волчьи, золотисто-желтые. И Жюльетт не могла оставить его без своего внимания. Ведь она и ему заменила мать, выкормив своими руками. Сейчас волчонок уже ел мясо, которое старательно измельчал для него заботливый Флит, и все больше становился похожим на своих сородичей. Но в то же время, учуяв запах Жюльетт, он снова превращался в несмышленого малыша, ластился к ней, просил ласки. И девушка щедро одаривала его своим теплом, гладила, тормошила, заваливала на спину и почесывала его брюшко, что страшно нравилось Марчу.

Флит уже начал обучать волчонка. Они ведь быстро растут, и, пропустив время, можно навсегда утратить возможность сделать из страшного хищника верного и надежного пса. Старик знал, что таким цены нет. Что касается Жюльетт, то она всегда принимала участие в этих занятиях.

В детской же она каждый раз встречала радостный взгляд голубых глазенок, а толстенькие ручки тянулись к ней. И это всегда было подобно сказочному видению. Девушка совсем забыла, что не она выносила и родила этого малыша, для нее он заменил того, погибшего в далеком теперь Рединге. И она отдавала ему свою любовь как родная мать. Джинни тихонько радовалась этому. Здесь, в замке, она наслушалась многого из разговоров слуг. И была чрезвычайно довольна, что ее будущая госпожа так хорошо относится к мальчику, которого она вскормила собственной грудью.

Филипп де Моррен появлялся в Лейк-Касле нечасто, поскольку нужно было соблюдать приличия. Однако раз-два в месяц он наведывался сюда, и эти дни становились праздником любви для обоих. Влюбленным все труднее давалась разлука. А впереди была еще зима, которая на долгое время перекроет дороги между двумя замками. Думать об этом было тяжело обоим, и каждая их встреча полыхала страстью, как костер.

Где-то в середине лета малыш Патрик, постоянно общающийся со своим старшим кузеном Брэдом, сделал попытку заговорить. Между собой мальчики общались уже давно и вполне понимали друг друга. Но теперь пришло время начать общение и со взрослыми. И Патрик начал его, как и большинство детей.

– Мама, – радостно проговорил он, протянув ручки навстречу вошедшей в детскую Жюльетт.

Девушка на мгновение замерла. Потом подхватила маленькое тельце и прижала к груди, покрывая поцелуями темноволосую головку, пухлые щечки и толстенькие ручки. По щекам ее текли слезы, сердце затопили любовь и нежность. С этого момента чужой малыш по-настоящему стал ее ребенком. И вскоре уже весь замок говорил об этом.

А подрастающий Марч все больше становился похожим на волка. Серая густая шерсть, острые уши торчком, большие лапы, легкая поступь. И Флит начал приучать его к прогулкам за пределами замка. Жюльетт, разумеется, тоже всегда принимала участие в этих выездах. Поначалу Флит держал Марча на поводке, но вскоре убедился в том, что волк очень хорошо понимает, чего от него ждут, и стал отпускать его свободно. Если волчонок убегал уж слишком далеко, то Жюльетт стоило только позвать его, и он послушно трусил к хозяйке, пугая лошадей своей типично волчьей поступью. Лошадей тоже пришлось приучать к этим совместным прогулкам с представителем их исконных врагов. Но понемногу все наладилось.

И однажды в самом конце лета они встретились на такой прогулке с Филиппом. Вначале Жюльетт заметила, что Марч насторожился. Шерсть у него на загривке встала дыбом, глаза угрожающе сверкнули. И тут из-за поворота дороги показался Филипп на своем Огоньке. Конь всхрапнул и сделал попытку кинуться прочь, но твердая рука всадника удержала его. Однако Огонек был все равно неспокоен, танцевал на месте, злобно показывал большие желтые зубы. Выскочившие следом кони еще двух всадников повели себя точно так же. А Марч грозно встал впереди своей хозяйки, твердо упершись в землю всеми четырьмя лапами и ощерив в угрожающем оскале свои смертоносные клыки. Он изготовился к прыжку, выбирая свою первую жертву.

– Стой, Марч! – повелительно крикнула Жюльетт и, соскользнув со своей кобылки, обхватила волка за шею, что-то настойчиво ему втолковывая.

– Подайтесь чуть назад, сэр, – предупредил Флит, стараясь говорить спокойно, чтобы еще больше не возбудить перепуганных коней. – Это наш Марч, волк. Вы разве не знали, что наш хозяин подарил этой весной леди Жюльетт волчонка? Теперь мы его приучаем к прогулкам.

Приезжие воины немного отступили, успокаивая своих коней и с любопытством поглядывая на серого хищника, послушно затихшего в руках слабой женщины.

Жюльетт подняла голову.

– Извините нас, сэр Филипп, – проговорила она примирительно, – мы не ожидали встретить вас здесь.

Де Моррен тоже соскочил с коня, передав поводья одному из своих воинов, и осторожно приблизился к любимой. Волк настороженно следил за ним горящими глазами, готовый в любую минуту кинуться на незнакомого человека.

– Это свой, Марч, друг, – втолковывала ему Жюльетт, – ты должен с ним подружиться.

Но волка это не убедило, он продолжал грозно скалить зубы.

– Ну как тебе объяснить, волк, – тихонько продолжила она, – это мой друг, понимаешь? Я люблю его. И очень хочу, чтобы ты полюбил его тоже. Ты меня слышишь, Марч?

Волк ее слышал. Слов он, конечно, не понимал, но отлично уловил интонации голоса. Шерсть на загривке опала, исчез злобный оскал. Но остались напряженное внимание и готовность мгновенно взвиться в воздух в смертоносном прыжке, если только незнакомец проявит враждебные намерения.

Филипп стоял не шевелясь. Он только переводил взгляд с любимой женщины на свирепого хищника и качал головой.

– Ну и удивили вы меня, леди Жюльетт, – проговорил он тихо. – Это же надо! Такого защитника получили себе.

Девушка виновато улыбнулась:

– Я должна была рассказать вам об этом раньше, сэр Филипп, но не успела. Времени не хватило.

Еще бы! Им и без того было о чем поговорить, когда они оставались вдвоем. Вспомнив об этих часах уединения, де Моррен сразу изменился в лице. В глазах появилась нежность.

– Я постараюсь завоевать доверие этого зверя, леди, – проговорил он и повернулся к волку: – Мне очень хочется подружиться с тобой, Марч, и мы будем вдвоем оберегать твою хозяйку от любых бед, которые только могут угрожать женщине в этом суровом мире. Ты согласен?