Екатерина Бэйн - Беатрис располагает [СИ]

— Ты его знаешь? — спросила Рэчел.

— Конечно, я его знаю! Точнее, знала. Но теперь не знаю и знать не хочу. Этот гнусный тип — отвратительный, гадкий, мерзкий…

— А вот это неправда, — спокойно возразил Фортенгейм, — и не на меня тебе надо злиться, а на себя саму. Ты сама все испортила. А теперь хочешь, чтобы все было по-старому.

— Не хочу, чтобы все было по-старому! — рявкнула Кэт, забывая про сестру и оставляя ее на тропинке, — я тебя знать не желаю!

— Кэт, может пойдем? — без особой надежды спросила Рэчел, — вы так кричите, сейчас сюда кто-нибудь придет.

— Вот и хорошо. Пусть приходят. Если этот негодяй не уйдет по-хорошему…

— Да ухожу я, ухожу, — Фортенгейм развернулся, — слушать тут твои вопли. Потаскуха.

— Что-о?!

Кэт изо всей силы стиснула кулаки, но Фортенгейм уже ушел.

— Свинья, — пробормотала она, хватая сестру за руку, — какая гнусная, мерзкая свинья. Черт, Рэчел, уж ты-то могла бы не бродить по саду и не встречаться с ним.

— Да говорю же, это произошло случайно! Я вовсе не хотела с ним встречаться. Не знаю, откуда он появился. Я споткнулась, подвернула ногу и хотела сесть на скамью. А тут он…

— Все ясно. Вот что, сестричка, предупреждаю тебя, от этого типа нужно держаться подальше. Не знаю, что он здесь забыл, но если он собирается заводить с тобой знакомство, то это ни к чему хорошему не приведет. Так что, не делай глупостей.

— Я и не собираюсь, — проворчала девушка, — ты идешь слишком быстро, Кэт.

Та сбавила шаг, все еще пылая от злости.

— А что он такое говорил…

— Не обращай внимания. Это он специально, чтобы меня позлить. Наговорил гадостей, гад!

— Хорошо, — не стала спорить Рэчел.

Они наконец дошли до дома.

— Ну и угораздило тебя, — проговорила Кэт, ведя сестру вверх по лестнице.

— Я не нарочно.

— Это понятно. Осторожно на ступеньках. И держись крепче. Да не наваливайся так, ты хоть и худышка, но ведь не перышко. У меня уже плечо болит.

— Извини. Только маме не говори, ладно? А то она уложит меня в постель и начнет пичкать лекарствами.

— Тебе бы это не помешало. Носится тут, сломя голову, как не знаю, что. Ну, хорошо, но обещай мне, что будешь сидеть смирно и никуда не ходить.

— Конечно, — кивнула Рэчел, — я буду книгу читать.

— Чудесно.

Отведя сестру в комнату и усадив ее в кресло, Кэт вышла за дверь. Кэт даже подумать ни о чем не успела, так как в нескольких шагах от нее стояла Беатрис.

— Мама?

— Кэт, — сказала женщина, — мне нужно с тобой поговорить.

— Хорошо, — согласилась девушка, недоумевая.

Что еще могло произойти? Неужели, мама что-то слышала? Да нет, не могла она слышать, они, конечно, шумели в саду, но не до такой степени.

— Пойдем в комнату, — Беатрис взяла дочь за руку и повела за собой.

Оказавшись внутри, она плотно закрыла за собой дверь и посмотрела на дочь.

— Кэт, до меня дошли некоторые слухи относительно твоей особы.

У Кэт сердце упало в пятки. Она даже не пыталась ничего отрицать, так как была застигнута врасплох, просто испуганно смотрела на мать.

— Я вижу, что тебя это очень волнует, — подытожила Беатрис, садясь на стул, — сядь.

Девушка без слов опустилась рядом.

— Боюсь, что эти слухи имеют под собой какую-то почву. Мне почему-то так кажется. Не так ли, Кэт? Что ты опустила голову? Значит, правда?

Кэт закусила губу. Беатрис тяжело вздохнула.

— Господи, вот всего ожидала, но такого..! Не думала, что ты умудришься так испортить свою репутацию. Да что там, испортить, ты ее совершенно уничтожила.

Кэт закрыла лицо руками и заплакала.

— Правильно, теперь мы будем реветь. В самом деле, что еще остается делать? Только реветь.

— Ой, мама! — провсхлипывала девушка, — если бы ты знала! Я совершенно погибла, совершенно!

— Что еще случилось? — спросила Беатрис. — Господи, Кэт, только не говори мне, что ты беременна.

Кэт уже не таясь, громко зарыдала.

— Я не знаю, как это получилось, мама!

— Разумеется, ты не знаешь. И верно, откуда тебе знать такие вещи. Зато как себя вести при дворе, ты знаешь. Тут ты у нас специалист.

— Мамочка…

— Я сто лет мамочка! — вскричала женщина, выходя из себя, — скоро доживу до седых волос, но никогда не позволяла себе такого! Ну и дерьмо! Молодая, незамужняя девушка, а ведет себя как… как… Ладно, — она махнула рукой, останавливая себя, — итак, кто виноват в твоей беременности?

— Я…

— Мне нужно его имя, а не твои оправдания. На сегодня я их уже наслушалась.

— Я… я не знаю, — и Кэт опять зарыдала.

Беатрис вытаращила глаза.

— Что значит, не знаешь? Ты не знаешь, как его зовут? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Я не знаю… не знаю, кто из них, — прошептала Кэт, глотая слезы.

В комнате воцарилось молчание. Беатрис смотрела на дочь глазами, полными ужаса и просто лишилась дара речи. Наконец, она немного пришла в себя и произнесла:

— Их было много?

— Ну…

— Да, замечательно. Посмотрите, какая у меня дочка! Загляденье просто! — рявкнула Беатрис, — дура, каких поискать! Ведь должны быть у тебя мозги, в конце концов! Хоть немного! Что-то я их не наблюдаю.

Кэт сжалась в комочек, обхватив себя руками. Ярость матери пугала ее, но она все же понимала, что все обвинения в ее адрес вполне заслуженны.

— Черт, мне просто убить тебя хочется, — продолжала психовать женщина, — эта идиотка вообще ни о чем не думает, кроме своих идиотских желаний! Даже о собственной репутации, тупица! У тебя что на плечах, чайник? Или кастрюля? Хоть какая-то польза была бы от твоей тупой башки! Взяла все и испортила своими собственными руками! То есть, прошу прощения, это были совсем не руки. Тьфу ты! — в сердцах закончила Беатрис, пнув ногой стоящий рядом стол, — нет, ну надо же!

— Мамочка! — повернулась к ней Кэт, — пожалуйста прости меня!

— И что? Что толку, спрашиваю? Ты думаешь, ты мне жизнь испортила? Ты себе ее испоганила, себе, понимаешь? Просить прощения у меня не нужно. Бесполезно, ничего уже не изменить. Ладно, хватит реветь. Успокойся. Нужно искать выход из положения.

— Какой? — тихо спросила Кэт.

— Не знаю! Тут думать надо. К тебе не относится, ты не умеешь. Да, милые детки, подрастая, преподносят тебе замечательные сюрпризы на блюдечке. Нате, ешьте, не подавитесь. И что теперь скажут наши родственники?

— Не говори им, пожалуйста! — взмолилась девушка.

— Конечно, я никому не скажу, но что толку! Раз это уже известно всему двору, то никакой тайной не является. Все, кому не лень, поливают тебя грязью. Это они любят. Только и ждут, когда кто-нибудь споткнется.

— Все, я погибла, — прошептала Кэт.

— До тебя только сейчас дошло? — язвительно поинтересовалась мать, — браво.

Она снова замолчала, сдвину брови и что-то обдумывая. Кэт следила за ней, вытирая слезы платком.