Салли Маккензи - Любви вопреки [litres]

– А вдовой? Вдовой ты тоже не хочешь быть? – уточнила Гертруда, и тут же Малколм начал орать. Слава богу.

– Нам придется перенести заседание на следующую неделю. Надеюсь, оно станет более продуктивным. – Виоле приходилось кричать, чтобы ее можно было услышать. – И уж тогда просьба никому не опаздывать, – добавила Виола, глядя на Кэт в упор.

Кэт не стала отвечать.

У нее были дела поважнее.

Она направилась к Энн. Джейн успела подойти к Энн раньше и уже задавала ей тот вопрос, который хотела задать Кэт.

– Ты ведь не претендуешь на место в доме?

– Претендую. И непременно подам заявку.

– Но почему? – озадаченно и, надо признать, не без возмущения спросила Кэт. – Тебе не нужен дом старой девы.

Энн смотрела на Кэт хмуро, исподлобья:

– Он мне нужен.

– Но твой отец – барон, – напомнила Джейн, когда они втроем вышли на улицу.

– Да, барон. Тупой, безмозглый пижон! – неожиданным фальцетом воскликнула Энн. И шмыгнула носом. А потом часто заморгала.

Вот так дела! Энн вот-вот расплачется, а ведь она никогда не плачет. Что-то тут неладно!

– Ты видела, какие у него ноги? – неслось им вслед. Это был голос Гертруды Болтвуд. Если Гертруда увидит, что Энн вот-вот расплачется, проблем не оберешься.

– Пойдем, – сказала Кэт и, схватив Энн за руку, потащила за собой. Джейн не отставала.

– Вот черт, – оглянувшись, шепнула Джейн. – Сестры Болтвуд следуют за нами.

– Пойдем к иве, – произнесла Кэт. У Энн глаза были по-прежнему на мокром месте. Чтобы успокоиться, ей надо было облегчить душу, и как раз там, под ивой, они обычно рассказывали друг другу свои секреты.

Подруги свернули за угол и, двигаясь по узкой тропинке вдоль каменной ограды до ступеньки, перебрались через стену, ловя на себе ленивые взгляды коров, краем поля пошли к деревянному мосту через речку, на противоположном берегу которой и росла та самая плакучая ива с могучим стволом. Усевшись под дерево – Кэт по правую руку от Энн, а Джейн по левую – девушки немного помолчали, слушая мелодичное журчание реки.

– Ну, давай, Энн, рассказывай, – сказала Кэт.

Она вытащила из кармана носовой платок и громко высморкалась.

– Вы помните, что папа потащил меня на домашний праздник виконта Баннингли.

– Да, – кивнули Кэт и Джейн.

Они знали, что их подругу заставляют ездить на праздник, не считаясь с ее желаниями, еще за несколько недель до назначенного времени. Несколько месяцев назад Энн исполнилось двадцать шесть лет, и ее отец, спохватившись, стал отправлять дочь на балы в Лондон чуть ли не три раза в неделю. Услышав от «добрых людей», что Энн часами просиживает в библиотеке, читая в одиночестве, вместо того чтобы завлекать перспективных женихов в бальном зале, он начал ездить на светские рауты вместе с дочерью.

Энн шмыгнула носом, заморгала, но, так и не справившись с собой, смахнула слезу.

– Как же я ненавижу эти сборища! Мужчины все ужасно скучны. Они могут говорить лишь о лошадях и охоте, а если у них имеются титул и деньги, а у большинства есть либо то, либо другое или то и другое вместе, они превращаются в несносных снобов. Мужчины так уверены в собственной неотразимости, что не представляют, как можно ими не восхищаться, не вздыхать томно, слушая каждое их слово, и не строить им постоянно глазки. – Энн раздраженно смахнула прилипшую к щеке прядь. – Рядом с ними чувствуешь себя лошадью на ярмарке, которой каждый заглядывает в зубы.

– Да, тебе не позавидуешь, – произнесла Кэт. Впрочем, в этом году Энн успела побывать на многих светских раутах, но еще никогда не возвращалась из Лондона в таком, как сейчас, состоянии. – Один из этих несносных типов попросил у отца твоей руки?

– Нет, – ответила Энн и, горестно покачав головой, добавила: – Все гораздо хуже.

– О боже! – побледнев, воскликнула Джейн. – Неужели кто-то… Но ведь твой отец постоянно находился рядом и мог предотвратить… – Она сочувственно погладила подругу по плечу. – Кто-то из них покусился на твою девственность?

– Да нет же, бог с тобой! – Энн повела плечом, стряхнув руку утешительницы. – Я себя в обиду не дам!

– Так в чем же дело?

– Не в чем, а в ком. Дело в папе. – Энн снова начала плакать. – Мой отец – старый похотливый козел. В свои пятьдесят лет он возомнил себя двадцатилетним юнцом!

Кэт от удивления открыла рот. Джейн тоже.

– Но я думала, что для этого он ходит к вдове Конклин, – сказала Кэт.

Вдова Конклин – женщина неопределенного возраста – жила на окраине деревни. Она поселилась там еще до рождения Кэт и уже тогда, поговаривают, пользовалась популярностью у местных мужчин. Скорее всего мистера Конклина никогда не существовало, но, поскольку «вдова» была неизменно любезна и скромно держалась в тени, при этом не соглашалась развлекать женатых мужчин без разрешения их жен, деревенские женщины без особых жалоб мирились с ее присутствием.

– Он к ней ходил, – всхлипывая, подтвердила Энн, – а теперь решил, что влюбился. И хочет жениться вновь.

– Ясно, – промолвила Джейн и посмотрела на Кэт.

Но что она, Кэт, могла сказать? Опыта ни у нее, ни у Джейн в этом вопросе не было. Родители Кэт были, к счастью, вместе, а родители Джейн погибли в дорожной аварии, когда та была маленькой девочкой.

– Может, твоему отцу нужна компаньонка, чтобы скоротать с ней старость? – предположила Кэт. – Наверное, ему одиноко.

Мать Энн умерла в год первого выхода дочери в свет. С тех пор миновало десять лет, но жениться барон решил только сейчас. Интересно, что на него нашло? Но кто их, мужчин, поймет!

– Миссис Итон – овдовевшая младшая сестра жены лорда Баннингли. И ей всего двадцать пять лет – она на год моложе меня!

Кэт не представляла, что на это сказать. На ум приходили разные слова, но ни одного приличного. Джейн, судя по ее растерянному взгляду, находилась не в лучшем положении.

– Папа хочет обзавестись наследником, а у миссис Итон уже имеется двое сыновей. Это ее первостепенное конкурентное преимущество.

– А второстепенные тоже есть? – поинтересовалась Джейн.

– Полагаю, она довольно красивая, – нехотя признала Энн, покраснев.

– Я пытаюсь представить, как твой отец тебе обо всем этом говорит, и не могу, – вздохнула Кэт. Барон любил поворчать и не отличался особым тактом, однако совершенно бесчувственным назвать его она не могла.

– Ему не пришлось мне ни о чем говорить, все и так было понятно. Он весь праздник не сводил с миссис Итон влюбленных глаз.

– Допустим. Но отвечала ли она ему взаимностью? Смотрела ли миссис Итон на твоего отца такими же влюбленными глазами? Если твой отец ее не привлекает, прости меня за прямоту, но барон и в самом деле годится ей в отцы… – Джейн, опомнившись, сделала вид, что закашлялась. – То есть я хотела сказать, что барон несколько старше миссис Итон.