Салли Маккензи - Любви вопреки [litres]

Словно в подтверждение слов мамаши Малколм завертелся. Скорее всего не без скрытого участия Виолы.

– У него, знаете ли, зубки режутся.

У Малколма зубки резались уже на протяжении двух месяцев – процесс начался во время первого собрания по проведению ярмарки и продолжался с тех пор без видимого результата – зубов у малыша пока не было ни одного.

– Мы бы успели гораздо больше, если бы все приходили вовремя, – произнесла Гертруда, выразительно посмотрев на Кэт. Примеру Гертруды последовали все прочие. В глазах читался интерес разной интенсивности: от умеренного до жгучего.

– Я помогала его светлости развешивать объявления о вакансии. Он не знал, где их лучше всего разместить.

– Как ты добра, – сказала Виола, обменявшись многозначительными взглядами с Хеленой Симмонс.

– Тебе пора оформлять опекунство над его светлостью, – промолвила Хелена. Муж Хелены и муж Тори, сестры Кэт, были закадычными друзьями. – Насколько я понимаю, ты также помогла бедняге герцогу отыскать контору мистера Уилсона.

– Да, так и было, – подтвердила Джейн. Недобро прищурившись, она добавила: – Я все видела своими глазами: они с герцогом на короткой ноге.

– Ты могла бы вспомнить и то, что мне почти удалось убедить герцога отдать мне ключи от дома старой девы. – Господи, да что с ними всеми происходит? Они же отлично знают, что я не собираюсь выходить замуж.

– А я и не подозревала, – усмехнулась Гертруда, – что у тебя хватит хитрости усыпить бдительность герцога, внушив ему, что ты не представляешь угрозу его комфортному холостяцкому житью.

– Никакая я не угроза!

Корделия сделал вид, будто ее не слышит.

– Когда ты собираешься дать ему понять, что пора бы готовить замок к твоему переезду туда, да и кровать заодно поменять на новую? – заговорщически подмигнув, спросила она.

– Только не позволяй ему затащить тебя в кусты, – посоветовала Гертруда. – Пусть знает, что пока не расплатится с тобой обручальным кольцом, удовольствие ему не получить.

«Боже упаси!»

– Герцог не пойдет по стопам своего предка.

Сестры Болтвуд обменялись взглядами. Расскажи об этом мисс Ратбоун.

«Кто она такая, эта Ратбоун?»

Пожалуй, ей об этом лучше не знать.

– Я никогда бы не позволила мужчине – ни одному – подобные вольности.

«Если бы Поппи вовремя не мяукнула в спальне Изабеллы…»

Ничего бы не произошло.

– Уверяю вас, холостяцкому статусу герцога с моей стороны ничто не угрожает. – Кэт понимала, что никто не обязывает ее оправдываться, но как иначе положить конец этим глупым домыслам? – Мой отец попросил помочь герцогу отыскать дом мистера Уилкинсона, когда его светлость пришел к нам, спросить у отца дорогу. А сегодня утром мы встретились совершенно случайно. И было бы невежливо отказать ему в помощи.

– По мне, так эта леди слишком уж рьяно все отрицает, – со смешком заметила Хелена, – что наводит на подозрения.

Кэт посмотрела на Малколма. «Не пора ли тебе запищать, приятель?» Малколм улыбнулся ей, не вынимая изо рта пятерни, которую с удовольствием сосал. Нет, от этого джентльмена помощи не дождешься.

– Так мы будем готовиться к ярмарке или нет?

Виола выразительно вскинула бровь, отреагировав на нотки отчаяния в голосе Кэт. Но, сжалившись, сказала:

– Конечно. Как раз перед твоим приходом Корделия предложила включить в программу поиск сокровищ.

Каждый год Корделия предлагала включить в программу поиск сокровищ, и каждый год за это предложение был только один голос – голос Гертруды. Остальные члены комитета знали, что сестры лишь ищут предлог проникнуть в чужие дома и покопаться в чужом имуществе.

– Да, – кивнула Корделия и заискивающе улыбнулась Кэт. – И, поскольку вы с герцогом теперь друзья, ты могла бы уговорить его включить замок в зону поисков.

– Мы с герцогом не друзья!

Присутствующие смотрели на Кэт, затаив дыхание. Никто не ожидал, что она перейдет на крик.

– Прошу меня извинить, – сказала Кэт, злясь на себя. Не надо было срываться! – Вы ведь знаете, что мистер Эммет с удовольствием устроит для вас тур по замку, стоит лишь намекнуть, и даст вам заглянуть во все углы и закоулочки, куда только пожелаете.

– Сколько в ней страсти, да? – воскликнула Гертруда, толкнув сестру локтем в бок. – Повезло герцогу.

– А огрызаться некрасиво, мисс Хаттинг, – добавила Корделия.

Кэт сделала глубокий вдох и медленно, считая до трех, выдохнула.

– Даже если бы я хотела выйти замуж – а я не хочу! – еще один медленный вдох и выдох, – герцог все равно на мне бы не женился. Помните проклятие?

– Да кто в наше время верит в проклятия! – усмехнулась Хелена.

– Герцог верит.

У Виолы брови поползли вверх.

– Даже так? Тебе известно, что герцог думает по данному вопросу, Кэт? – Она посмотрела на Хелену. – Возможно, между ними действительно что-то есть.

– Ничего между нами нет! – Как ей убедить их в том, что они все не так понимают? Кэт огляделась. Да, верно, как же она забыла? – Джейн тоже знает, что герцог верит в проклятие. Герцог намекнул, что верит в проклятие, когда мы у ее брата обсуждали, каким образом необходимо оповестить о вакансии в доме все заинтересованные стороны. Разве я не права, Джейн?

Джейн была честной девушкой. Она не смогла солгать.

– Действительно, он опасался нарушить установленный Изабеллой Дорринг порядок и сделать что-нибудь не так.

– Видите? – Кэт облегченно вздохнула. – А теперь, давайте оставим эту глупую тему и займемся уже…

– Проклятие не помешало его отцу жениться на Кларе О’Рейли, – заметила Гертруда.

– Не помешало, – кивнула Корделия.

– На эти ухаживания, если их можно, конечно, таковыми назвать, было больно смотреть, – промолвила Гертруда. – Герцог – отец этого герцога, был весьма хорош собой. Ему ни одна девушка не смогла бы отказать. Ни одна, кроме Клары. Та была непреклонна. Не пускала его к себе под юбки до тех пор, пока он не женился на ней.

– Он очень старался, – сказала Корделия. – Дарил ей дорогие подарки.

– Только она их не брала.

– Герцог приглашал Клару на роскошные увеселения в замок.

– Только она их не посещала.

– Наконец дошел до того, что явился на воскресную службу в церковь. Мы боялись, что бедный викарий лишится чувств, – улыбнулась Корделия.

– И ты помнишь, Корделия? – спросила Гертруда. – Как только викарий закончил службу, чуть ли не все мужчины и некоторые женщины тоже бросились менять ставки с «договорных отношений» на брачный союз.

– Так что, детка, – заключила Корделия, ткнув Кэт пальцем в бок, – смотри, не продешеви. Разыграешь свои карты верно – можешь стать герцогиней.

Кэт отпрянула как ужаленная.

– Да как вы можете так думать! Я никогда… – Она считала, что женщина не должна даже пытаться женить на себе мужчину, как бы ни складывалась ситуация, а уж тем более нельзя подталкивать его к браку, если он убежден, что, женившись, вскоре умрет. – Я не хочу быть герцогиней. Не желаю быть ничьей женой.