София Джеймс - Трудное счастье [litres]

Между тем с наступлением ночи на улицах Сан-Себастьяна стало тише. Люсьен гадал: неужели Веллингтон не понимает, что бессмысленная агрессия его людей омрачает триумф победы и бросает тень на него самого? Бывший английский капитан был рад, что больше не имеет отношения к английской армии.

Он закрыл глаза и опустил голову на подушку. Лежа неподвижно и слушая сонное дыхание Алехандры, Люсьен все больше убеждался, что оставить ее здесь он не может. Значит, должен взять ее с собой в Англию. При этой мысли Люсьен улыбнулся. Любопытно, что подумают об Алехандре Фернандес де Санто-Доминго чопорные английские матроны. А она о них? Аметисте Уайлд она, вне всякого сомнения, понравится, и Аделаиде Хьюз, пожалуй, тоже. Да и сестра Люсьена, Кристин, будет рада обществу женщины, которая не жеманится и не кокетничает.

Конечно, разговор с матерью предстоит трудный. Она с недоверием и даже с неприязнью относится ко всем, в чьих жилах течет испанская кровь. Впрочем, с этой проблемой Люсьен разберется потом.

Он едва сдержал смешок. Строя эти далекоидущие планы, Люсьен забыл, что еще не спросил Алехандру, согласится ли она покинуть Испанию. Может, она сбежит от него при первой возможности и в очередной раз начнет новую жизнь? Однако ни в Мадрид, ни в Ла-Корунью Алехандра отправиться не может – там ее разыскивают враги. Куда же ей еще податься?

– Не спишь? – потянувшись, спросила она. В темноте ее волосы казались не такими яркими, как днем. – Уже поздно.

– Люблю ночь. Самое тихое и спокойное время.

– Как-то мне в руки попала английская газета с заметкой о тебе. О тебе, твоей невесте и скорой свадьбе, – вдруг сказала она.

– Свадьба не состоялась.

– Что, прости?

– Я не женился на этой девушке.

– Почему?

– Не мог дать ей того, что она хотела.

Алехандра села на постели и попыталась разглядеть в темноте выражение лица Люсьена.

– И чего же она хотела?

– Любви. Честности. Открытости, на которую я не был способен. Всю вину за расторгнутую помолвку я взвалил на себя и осмелюсь заявить, что моя несостоявшаяся невеста не слишком пострадала. Почти сразу же родители увезли ее в долгое путешествие на континент, а год спустя она вернулась под ручку с богатым итальянским графом, который души в ней не чает.

Алехандру удивило, что он так спокойно рассказывает о сорвавшейся женитьбе. А еще она по непонятной для себя причине разозлилась, но не на Люсьена, а на его невесту.

– Твое сердце было разбито? Хотя бы чуть-чуть? Люсьен рассмеялся и покачал головой:

– Напротив, я почувствовал невероятное облегчение. Ей трудно было бы прожить всю жизнь бок о бок с человеком, который…

– Не любит ее так, как она любит его? – закончила за Люсьена Алехандра.

– Да, – просто ответил он. – Ты совершенно права.

Повисла долгая пауза, но теперь молчание перестало быть неловким и напряженным и стало почти дружеским. Наконец-то они говорили о чем-то по-настоящему важном.

– Что случилось с моим кольцом? Я оставил его старухе в борделе и попросил передать тебе.

– Продала. Сеньор Моралес требовал срочно с ним расплатиться, а твой перстень очень ценный и дорого стоит.

– Матео Моралес? Тот самый человек, которого ты ждала, когда в публичный дом наведался я?

– Моралес – ростовщик. Заявил, что больше не станет нам помогать, если я не… – Алехандра поспешно осеклась, горько жалея о своей откровенности.

Однако Люсьен закончил фразу за нее:

– Если не переспишь с ним?

– Именно это я и собиралась сделать, но тут пожаловал ты. И не думай, будто я на такое не способна. Я уже не та наивная девушка, какой была, капитан.

Неожиданно Люсьен улыбнулся. Его реакция удивила Алехандру.

– Когда мы с тобой познакомились, ты была вдовой, потому что застрелила мужа. Мастерски пользовалась ножом и совершала разведывательные вылазки в качестве полноправного члена партизанского отряда под командованием знаменитого Эль Венгадора. Не очень похоже на наивную девушку, не правда ли?

– По крайней мере, тогда я не была проституткой, – тихо возразила Алехандра.

– Ты и сейчас не проститутка.

– Я любила Господа и весь мир. Была набожной. А теперь совсем отошла от веры. Даже выбросила четки в реку.

Эти слова Алехандра произнесла очень тихо, едва слышным шепотом. Из всех ее признаний это было самым трудным. Алехандра стыдилась своей слабости, заставившей ее повести себя подобным образом.

– Ну так купи новые. Начни сначала.

Алехандра, не сдержавшись, выругалась.

– «Начни сначала?» Спроси у жителей Сан-Себастьяна, у тех, кто был искалечен или изнасилован солдатами, в которых все видели освободителей от французского владычества, могут ли они «начать сначала» и жить как ни в чем не бывало? Иногда пути назад нет. Не все, что сломано, можно починить.

Алехандра снова вспомнила о Россе и холодной и бедной больнице в квартале Ла-Латина. Алехандра подумала о том, как возвращалась оттуда без сына. Ботинки намокли от дождя, а щеки были мокрыми от слез. На улице Сеговия ее уже ждала Мария. Развела огонь, растерла замерзшие ноги Алехандры и уложила в кровать под теплую пуховую перину, где она постаралась укрыться и от холода, и от боли. Алехандра заснула, а пробудилась уже другим человеком – жестким, суровым, исполненным горечи, не способным поверить ни во что хорошее и с подозрением относящимся ко всем окружающим и их намерениям.

– Сколько тебе сейчас лет?

– Двадцать шесть.

– И что же, ты намерена упиваться горечью всю жизнь? Еще лет пятьдесят лелеять гнев и чувство вины? Не слишком ли долго?

Так Алехандру еще никто не утешал. Люсьен не твердил, что во всем плохом, что с ней произошло, нет ее вины. Нет – он заявлял, что она должна взять себя в руки и стать хозяйкой своей судьбы. И он был прав. Возможно, начать новую жизнь Алехандре мешало бремя грустных тайн? Может быть, если поделиться горем, станет легче.

Набрав полную грудь воздуха, Алехандра наконец решилась.

– У нас с тобой был сын. Маленький мальчик. Я дала ему имя Росс. В честь тебя. Он прожил всего две минуты, а потом перестал дышать. Повитуха сказала, что такое иногда случается, если младенец появляется на свет слишком маленьким, – легкие еще не успели как следует сформироваться. А может, Господь просто призывает едва рожденных детей обратно.

Люсьен резко втянул в себя воздух. Признание Алехандры явно потрясло его.

– У Росса были темные волосы, и он был совсем крошечным. А на левом плечике у него была красная родинка. Вот тут. Я успела подержать его на руках. Сначала он был теплым и дышал, а потом перестал.

– О боже, – с трудом прошептал Люсьен. Однако в ночи его шепот прозвучал удивительно громко.

– Я отправила тебе письмо по надежным каналам. Через месяц пришел ответ. В письме говорилось, чтобы я не смела больше писать на этот адрес, а если не оставлю тебя в покое, ты подашь на меня в суд за клевету. Там были твоя подпись и восковая печать с гербом Россов.