Джоанна Линдсей - Это дикое сердце [litres]

Чандос заказал еще виски.

– Если придет Траск, передайте ему, что его ищет Чандос.

– Чандос? Конечно, мистер. Вы его друг?

– Нет.

Этим было все сказано. Ничто не раздражает бандита больше, чем известие о том, что его ищет незнакомец. На эту удочку Чандос в свое время поймал ковбоя, а потом бродягу Цинциннати. Он надеялся, что на это клюнет и Траск, которому удавалось ускользать от него последние четыре года, так же как и Смиту.

На всякий случай, Чандос внимательно осмотрел троих мужчин, которые подходили под описание Траска. У всех пальцы были целы.

– Чего уставился, мистер? – сказал ковбой, который остался один за столом, когда два его друга отправились со шлюхами наверх. Он был зол, ведь явно проиграл спор и был вынужден ждать, когда вернется одна из женщин.

Чандос не удостоил его ответом. Когда у человека чешутся кулаки, мало что может его успокоить.

Ковбой встал и, схватив Чандоса за плечо, развернул его.

– Сукин ты сын, я задал тебе вопрос…

Чандос с силой ударил его в промежность. Парень сложился пополам и рухнул на колени, его лицо сделалось пепельно-белым. Когда ковбой упал, Чандос вытащил пистолет.

Другой бы на его месте выстрелил, но Чандос был не из тех, кто убивает ради забавы. Он просто прицелился, готовый стрелять, если придется.

Городской маршал Маккласки встал из-за стола, но даже не попытался вмешаться. Он не был похож на своего предшественника, который стремился навести порядок в Ньютоне. На мгновение голубые глаза незнакомца обратились на маршала. Послание было ясным. С ним шутки плохи. Да и потом, кому охота связываться с незнакомцем, у которого пистолет наготове? Двое других ковбоев, подняв руки примирительным жестом, спустились с лестницы, чтобы забрать своего друга.

– Полегче, мистер. У Баки котелок совсем не варит. Он у нас парень не сдержанный, но больше не будет шуметь.

– Черт возьми, еще как…

Ковбой ткнул Баки локтем в бок, поднимая того на ноги.

– Дурень, заткни пасть, пока есть что затыкать. Скажи спасибо, что он башку тебе не снес!

– Я буду в городе еще несколько часов, – сказал им Чандос. – Вдруг ваш друг захочет продолжить.

– Нет, сэр! Мы просто отвезем Баки обратно в лагерь, и если его мозги не проснутся, мы их разбудим. Вас он больше не побеспокоит.

Это было сомнительно, но Чандос не стал заострять на этом внимание. Он просто решил, что, пока не покинет Ньютон, лучше быть начеку.

Как только пистолет Чандоса скользнул обратно в кобуру, зал салуна снова наполнился обычным шумом. Маршал уселся со вздохом облегчения, карточная игра продолжилась. Столкновения такого рода здесь случались так часто, что даже не становились предметом для разговоров. Только кровопролитие могло вызвать волнение в Ньютоне.

Чандос покинул салун Таттла несколько минут спустя. В поисках Траска ему еще предстояло обойти остальные салуны, а также танцевальные залы и бордели. Последние могли отнять немного больше времени: он не был с женщиной, с тех пор как покинул Техас, а неожиданное столкновение с Кортни Хорте в ночной, черт бы ее побрал, рубашке не облегчало ситуацию.

Думая о ней, он заметил шарик волос в грязи в нескольких ярдах от того места, где он его выбросил. Пока он смотрел на него, легкий ветер подкатил волосы к нему. Шарик остановился в нескольких дюймах от его ног. Чандос машинально наступил на волосы, чтобы их не унесло дальше, потом поднял и положил в карман жилета.

В то воскресное утро, пока все добропорядочные граждане были в церкви, Рид Тейлор сидел в своей гостиной, одной из двух комнат, которые он оставил для себя на верхнем этаже своего салуна. Он придвинул к окну стул и положил рядом стопку дешевых романов.

Рид обожал книги с головокружительными приключениями. Одно время Нед Бантлайн был его любимым писателем, но не так давно Рида захватили рассказы о Буффало Билле, написанные другом Билла Ингрехэмом Прентисом. Рид с удовольствием читал и романы самого Буффало Билла, но выше всего он неизменно ставил роман «Сет Джонс, или Пленники фронтира», Эдварда Сильвестра Эллиса. Это был первый «десятицентовый роман» Бидла и Адамса [4] Бидл и Адамс – американские издатели конца XIX века, издававшие небольшие дешевые книги приключенческого жанра, так называемые «десятицентовые романы». , действие которого разворачивалось на просторах Дикого Запада.

Рид с головой ушел в «Бэн Охотничий Нож, или Маленький охотник с северо-запада» Олла Кумса (которую перечитывал пятый раз), когда из спальни вышла Элли Мэй, намеренно привлекая его внимание громким зевком. Только на этот раз ее едва прикрытое тело не интересовало его, потому что он хорошо попользовался им накануне вечером.

– Нужно было разбудить меня, сладкий мой, – гортанно проворковала Элли Мэй, подходя к Риду сзади и обвивая руками его шею. – Я думала, мы проведем весь день в постели.

– Ты неправильно думала, – рассеянно пробормотал Рид. – А теперь беги в свою комнату… вот умница.

Он похлопал ее по руке, даже не потрудившись поднять на нее глаза. Элли Мэй скривилась от досады. Она была симпатичной девушкой с прекрасной фигурой, и очень любила мужчин. Дора, другая девушка, которая работала с ней в салуне Рида, тоже любила мужчин. Но Рид не разрешал им обслуживать клиентов. Он даже нанял одного бандита, проезжавшего через их город в прошлом году, чтобы тот следил за соблюдением этого правила. Гас Максвелл прекрасно справлялся с заданием.

Рид считал обеих девушек своей собственностью и не собирался ждать, когда у него возникало желание уложить одну из них в постель. Но вот беда: из-за того, что ему приходилось делить внимание на двоих, ни одну из них он не укладывал в постель достаточно часто. Элли Мэй и Дора, которые когда-то были подругами, теперь враждовали, потому что Рид был единственным доступным мужчиной.

Элли Мэй почти хотела, чтобы Кортни Хорте и Рид поженились. Может быть, тогда он позволит ей и Доре уйти, чего им обеим хотелось. Он запрещал им уходить из салуна, и они не смели его ослушаться. Рид сказал, что собирается взять их с собой в Уичито, и Элли Мэй надеялась что там, возможно, все будет по-другому. По крайней мере, там будет маршал, которому они смогут пожаловаться, если ничего не изменится. Здесь, в Рокли, никто не поверит, что Рид – тиран, потому что он содержал чистый, приличный салун, и его уважали.

Элли Мэй была настолько недовольна, что сказала:

– Знаешь, в чем твоя беда, Рид? Тебя по-настоящему интересуют лишь три вещи: деньги, эти дурацкие дешевые романы и та смазливая девчонка через улицу. Я удивляюсь, что ты не проводил мисс Благочестивость до церкви, чтобы пригласить ее на обед. Конечно, преподобный ужасно удивился бы, появись ты в церкви. Бедняга свалился бы с кафедры.