Энн Херрис - Тайны герцогини Эйвонли

– Ваше присутствие никого не стеснит, Мэрайя. Оставайтесь здесь сколько захотите. А теперь, может быть, все-таки отправимся к кому-нибудь в гости?

– Я бы предпочла променад в парке или конную прогулку в вашем обществе. Если, конечно, врач вам пока не запрещает скакать верхом…

Люсинда покраснела:

– Я не беременна, так что с удовольствием составлю вам компанию на конной прогулке.

– Тогда я быстренько оденусь и через полчаса буду ждать вас в холле, договорились?

– Превосходно. Я сменю платье и присоединюсь к вам.

Люсинда, вернувшись в свои покои, переоделась в бархатный наряд для верховой езды. Однако, когда она через полчаса спустилась в холл, Мэрайи там не было. Дворецкий сообщил, что леди Фэншоу отправилась на прогулку с его светлостью и просила передать ее светлости свои извинения.

Люсинда закусила губу. Интересно, Мэрайя намеренно ее обманула или случайно встретила Джастина в холле и действовала под влиянием момента?..

Все-таки решив прогуляться, пусть и в одиночестве, Люсинда устремилась к конюшням и велела оседлать для нее кобылу. Она давно не была в деревне, поэтому выбрала тропу, ведущую туда через лес.

Утро выдалось теплое, кобыла резво шла легким галопом, и Люсинда ослабила поводья. Когда впереди уже показалась церковь, стоявшая на окраине деревни, совсем рядом, из кустов, вдруг грянул выстрел. Кобыла от испуга взвилась на дыбы, заплясала, и Люсинда, не успевшая ее окоротить, вылетела из седла. Падая, она ударилась головой о пень на краю тропы.

– Люсинда! Люсинда, дорогая, пожалуйста, очнитесь!

Люсинда, застонав, открыла глаза. Прямо над собой она увидела озабоченное лицо Мэрайи – та вытирала ей лоб платком, от которого шел аромат лаванды. Рядом стоял и мрачно смотрел сверху вниз Джастин.

– Ну слава богу! – воскликнула Мэрайя, увидев, что Люсинда пришла в себя. – Как хорошо, что мы оказались поблизости. Джастин услышал выстрел и решил разобраться, в чем дело. Бедняжечка! Вы сильно ударились?

– Кажется, нет. Только голова немножко болит, – сказала Люсинда, пока Джастин помогал ей подняться.

Она покачнулась, но муж ее удержал. Люсинда снова оказалась в его объятиях, таких знакомых и успокаивающих; ей захотелось, чтобы он прижал ее к груди и сказал, что любит и прощает. Конечно же он этого не сделал. К горлу подкатил ком, но Люсинда сдержала слезы. Джастин ее не любит. Он просто проявляет сочувствие.

– Звук выстрела напугал мою лошадь. Вы видели, кто стрелял?

– Нет, мы были слишком далеко. Это мои владения, и, если сюда забрел браконьер, спрашивается, куда смотрели мои лесничие! – Джастин был бледен и суров. – Я не потерплю беззакония. Кроме того, пуля могла попасть в тебя, Люсинда. Ты уверена, что ничего не сломала, когда упала? Нужно немедленно позвать врача.

На мгновение в его глазах отразились испуг и беспокойство, и она это заметила.

– Нет-нет, не нужно врача, у меня просто легкий ушиб. Может быть, это даже не браконьер стрелял, а твой лесничий охотился на дичь для обеда.

– Никто из моих лесничих не станет стрелять поблизости от деревни и уж тем более пугать твою лошадь. Я проведу расследование, дорогая, а пока могу лишь принести свои извинения за то, что случилось.

– Это не твоя вина! – запротестовала Люсин-да. – Надо было мне взять с собой грума, но я думала, что здесь безопасно…

– Здесь должно быть безопасно, и я даю слово, что ничего подобного впредь не случится. – Герцог замолчал с таким видом, будто ему в голову пришла неожиданная догадка.

Люсинда, убедившись, что он действительно испугался за нее, застенчиво улыбнулась:

– Не беспокойся, Джастин, со мной и правда все в порядке.

– Ты вся дрожишь. Нужно срочно отвезти тебя домой. – Он осторожно коснулся пальцами ее щеки.

– Это был просто несчастный случай, – вклинилась Мэрайя. – Не суетись так из-за пустяка, Джастин. Может, теперь прогуляемся втроем? Или вы, Люсинда, предпочитаете, чтобы Джастин помчался в замок и прислал за вами карету?

– Именно так я и сделаю! – заявил герцог. – Люсинде сейчас нельзя ехать верхом – вдруг голова закружится, и она опять упадет? Нет, я все-таки позову врача.

– Джастин, право же, не надо обо мне беспокоиться! – взмолилась Люсинда. – Я вполне способна удержаться в седле и доехать до дома на лошади, если ты поможешь мне на нее взобраться.

– Тогда мы поедем вдвоем на моем коне, а Мэрайя поведет твою кобылу в поводу. Я все же боюсь, что ты лишишься чувств в седле и не удержишься.

– Боже, какой переполох на ровном месте, – фыркнула Мэрайя. – Помнится, когда я навернулась с лошади, ты не предлагал меня подвезти, а пробурчал что-то вроде «хватит валяться в траве, сядь в седло».

– Я помню тот случай. У тебя ни одного синяка не было, разве что ушиб гордости, Мэрайя. – Джастин посмотрел на жену: – Пожалуйста, сделай как я прошу.

Люсинда не стала спорить. Сильные руки подняли ее в седло, Джастин сел позади нее, обнял одной рукой и прижал спиной к своей груди. Почувствовав тепло, исходившее от его тела, такое уютное и надежное, Люсинда чуть не расплакалась, а в следующее мгновение внутри полыхнуло желание. Она хотела снова оказаться с Джастином в постели, наслаждаться его ласками, таять от поцелуев. Она любила его всем сердцем, и сердце разрывалось оттого, что он ее не любит, а просто проявляет заботу, как истинный джентльмен. Во время скачки мускусный запах лошадиного пота и мужского тела сгустился в головокружительное зелье; Люсинда прижималась к мужу и впервые за несколько месяцев чувствовала себя счастливой. Хотелось, чтобы эта скачка длилась вечно и сильная рука обнимала ее всегда, но вот уже впереди показался замок, а затем конь, как вкопанный, встал у парадного входа.

Джастин, спешившись, осторожно помог Люсинде встать на землю. Он задержал ее в объятиях чуть дольше, чем требовалось, и ей почудилось, что сейчас он ее поцелует или скажет что-то важное – что он любит ее и прощает за все, – однако голос Мэрайи разрушил чары:

– Я проголодалась! Прогулки верхом всегда вызывают у меня зверский аппетит. Ты присоединишься ко мне за завтраком в гостиной, Джастин?

– Возможно, после того как отведу Люсинду в ее покои и удостоверюсь, что с ней все в порядке.

– Не нужно, дорогой, я в состоянии подняться по ступенькам, – сказала Люсинда. – Прилягу ненадолго. Только, пожалуйста, не посылай за врачом – мне прекрасно поможет настойка миссис Манн от головной боли.

Джастин несколько секунд смотрел на нее, будто собирался возразить, но потом кивнул:

– Как пожелаешь, любовь моя. Я через часок поднимусь тебя проведать.

Люсинда поблагодарила мужа и устремилась в холл, а затем вверх по ступенькам в свои покои. Ее душили слезы. Джастин часто обращался к ней «любовь моя». Если бы только это был не просто оборот речи!.. Она запретила себе думать о своих несчастьях – сейчас ей нужно лечь, выпить настойки, и пусть уже эта ужасная боль в затылке пройдет. Раздевшись, Люсинда отправила Элис за снадобьем и скользнула под одеяло. Чуть позже пара глотков настойки помогла ей быстро уснуть.