Энн Херрис - Тайны герцогини Эйвонли

Теперь Люсинда ясно представляла себе, как все начиналось. Миссис Манн написала кузине, экономке сэра Джона, о предстоящей свадьбе герцога Эйвонли, и та рассказала об этом хозяину. А что было дальше? Сам ли он отправил первое письмо с требованием денег за молчание, или же племянник узнал об изнасиловании до смерти дяди? Быть может, они вместе задумали шантаж?

Мысли Люсинды носились по кругу. Рядом весело болтали друзья, обсуждая летнюю погоду и званые ужины в окрестных поместьях, но их голоса звучали где-то далеко. Люсинда смотрела на мистера Ройстона и читала вызов в его ледяных глазах. Зачем он сюда пришел? Хочет дать ей понять, что знает о шантаже или что он сам шантажист и ему нужны деньги?

Гости задержались дольше, чем требовали приличия, и для Люсинды это было сущим мучением. Когда мистер Ройстон наконец откланялся, она, переведя дух, с сожалением проводила друзей.

– Слава богу, он ушел! – воскликнула Мэрайя, когда они остались втроем. – У меня от него мурашки бегут по коже.

– Вы о мистере Ройстоне? – спросила Люсинда.

– О ком же еще? До моего замужества он вечно к нам таскался, бродил вокруг, шпионил, что-то вынюхивал. Однажды рискнул сделать мне предложение, и я дала ему от ворот поворот. Даже если бы он был богат, а богатым его не сделает даже дядюшкино наследство, я ни за что не вышла бы за него замуж!

– Я видела его всего один раз, на балу, – сказала Люсинда, стараясь скрыть свои чувства. – Раньше мистер Ройстон никогда не наносил нам частные визиты. Странно, что он пришел вдруг сегодня.

Мэрайя рассмеялась:

– О, вероятно, он проведал о том, что несметное богатство Уинстона перешло ко мне, и вознамерился наложить на него лапу, чтобы потом все спустить за игорным столом!

– Так он игрок? – задумчиво уточнил Джастин.

– Его дядюшка был заядлым игроком, и этот такой же. Когда ему везет, не может остановиться. Но я слышала, он не так давно проигрался в пух и прах и даже собирался бежать за границу от кредиторов.

– Значит, у него финансовые затруднения? – нахмурился Джастин. – Где ты об этом слышала, Мэрайя?

– О, где-то, – беспечно махнула она рукой, вставая. – Прошу прощения, я должна вас покинуть. Мне нужно написать несколько писем перед ужином. Ты франкируешь [4] Франкирование – нанесение знака, разрешающего пересылку письма по почте и гарантирующего оплату почтового сбора. ( Примеч. пер. ) их для меня, Джастин?

– Да, конечно. – Герцог тоже поднялся с кресла. Когда за Мэрайей закрылась дверь гостиной, он повернулся к жене: – Ты сильно побледнела, когда мистер Ройстон говорил о своем дяде. Расскажешь мне, почему?

Люсинда медлила с ответом – сначала ей хотелось самой разобраться в своих мыслях, – но в конце концов она подняла голову и смело встретила взгляд мужа:

– Сэр Джон Марстон был близким другом моего отца. По крайней мере, я так думала до той ночи, когда он… напал на меня.

– Так это был он? Проклятый мерзавец!

– Я думаю, миссис Манн написала своей кузине о нашей свадьбе. – Увидев, как грозно нахмурился муж, Люсинда поспешила добавить: – Она могла просто поделиться с родственницей новостями, без злого умысла, Джастин! Ее кузина упомянула об этом сэру Джону, а тот…

– Решил тебя шантажировать, – подхватил герцог. – И кто-то по его просьбе подложил письмо в твои покои в день нашей свадьбы. Но потом сэр Джон заболел и умер. Второе письмо – определенно дело рук его племянника. Я внимательно изучил оба послания и заметил небольшую разницу в почерке. Надо думать, Ройстон подделал почерк сэра Джона, чтобы обмануть тебя. – Помолчав, герцог продолжил: – Нужно поговорить с миссис Манн. Я выясню, кто принес эти два письма, а когда подоспеет третье, допрошу посланника.

– Третье? – выдохнула Люсинда.

– Ты разве забыла? Шантажист обещал написать тебе, куда доставить деньги. И ты их доставишь на место назначения, а я посмотрю, кто их заберет, и последую за ним.

– А потом?

– Люсинда, я разберусь с шантажистом, ты можешь мне довериться.

– Да, Джастин, конечно. – Она печально взглянула на мужа. – Я так раскаиваюсь в том, что принесла тебе столько неприятностей. Наверное, ты думаешь, что лучше бы мы никогда не встретились…

– Порой у меня возникали такие мысли, – честно сказал герцог. – Я думал, что так было бы лучше для нас обоих. Но прошлое не изменишь. Ты моя жена, и нам нужно налаживать совместную жизнь.

Люсинда не могла не заметить сожаления, прозвучавшего в его голосе, и страдания, отразившегося в глазах. Она в очередной раз ужаснулась собственной глупости – нельзя было принимать предложение о замужестве, не рассказав Джастину о том, что ее обесчестил друг отца. Отвернувшись, Люсинда сморгнула слезы. Она уже не однажды спрашивала Джастина, желает ли он с ней расстаться, но муж ясно дал понять, что предпочитает сохранить брак, чтобы не бросить тень на доброе имя Эйвонли.

– Я дурно с тобой поступила, Джастин, и не устану просить прощения, – тихо проговорила Люсин-да. – Ты что-нибудь решил относительно Анджелы?

– Слуги верят, что она твоя двоюродная племянница. Тем не менее я считаю, что ей будет лучше в пансионе для девочек из благородных семейств. Есть весьма респектабельное учебное заведение на юге Девона. Там она получит надлежащее образование и будет окружена заботой. А на каникулы мы сможем изредка забирать ее. Когда твоя дочь подрастет, я найду для нее достойного мужа. Так или иначе, она ни в чем не будет нуждаться.

– Ты… очень великодушен.

Герцог устало вздохнул:

– Что еще нам остается, Люсинда? Ты же понимаешь, что я не могу оставить ребенка здесь, пока шантажист разгуливает на свободе?

– Да, конечно, не можешь. Извини, Джастин, я пойду наверх, переоденусь к ужину.

– Послушай меня, пожалуйста. – Герцог удержал жену за руку, когда она пошла к выходу из гостиной. – Ты выглядишь такой несчастной, Люсинда. Прошу, не надо так расстраиваться. Пока я ничего не в силах обещать, но, возможно, когда-нибудь Анджела будет жить здесь, с нами, под видом дочери твоей кузины.

– Правда? – Люсинда с отчаянной надеждой взглянула на мужа, и ее голос задрожал. – Анджеле так нравится играть с Элис в детской комнате… а когда ее увезут отсюда и она снова окажется среди чужих людей… – Голос сорвался. – Прости, мне нужно привыкнуть к этой мысли.

– Люсинда, я не чудовище. Я не хочу сделать тебе больно. Пожалуйста, поверь, если бы я видел другой выход…

– Я не виню тебя, Джастин. Будь я честна с тобой с самого начала, ничего этого не случилось бы.

Люсинда высвободила руку, бросилась к лестнице и взбежала по ступенькам. Она бы уехала вместе с дочерью, но слишком любила Джастина и понимала, что у нее есть обязательства перед ним и родом Эйвонли. Нельзя было приводить Анджелу в его дом. Ей следовало предоставить мужу развод и зарабатывать на жизнь шитьем. Покинуть его сейчас невозможно – разразится скандал, доброе имя Эйвонли будет опозорено. Она не имеет права так поступить с Джастином, поэтому должна согласиться на разлуку с дочерью. Анджела будет жить в хороших условиях и получит приличное воспитание, а однажды, возможно, они будут жить под одной крышей…