Энн Херрис - Тайны герцогини Эйвонли

– Он уже умер, – тихо сказала Люсинда. – И я не позволю воспоминаниям о нем встать между нами. – Она провела рукой по щеке мужа. – Каждую ночь я лежала в постели одна и мечтала о том, что ты придешь ко мне. Я боялась, что внушаю тебе отвращение…

– Нет! – Джастин поцеловал ее руку в ладонь. – Как ты могла такое подумать? Я люблю тебя. Я тобой восхищаюсь. Я сгораю от желания, Люсинда. Но той ночью, когда я прикасался к тебе, ты вздрагивала и не отвечала на мои ласки, и я подумал, что ты… О нет, каким же идиотом я был! Ты так молода и добродетельна, ты ничего не знаешь о любви, ты пережила только насилие. Я научу тебя, покажу, как доставлять удовольствие друг другу. Не бойся говорить мне о том, чего тебе хочется.

– Тогда, быть может… – Люсинда смущенно и робко взглянула на мужа, но вдруг в ее глазах появился озорной блеск. – Быть может, ты начнешь учить меня этой ночью?

Джастин рассмеялся:

– А ты хорошо себя чувствуешь после обморока?

– Я чувствую себя превосходно! Но мне ужасно хочется есть.

– Да неужели? – Он с улыбкой протянул руку к шнуру звонка. – Тогда я потребую срочно подать ужин.

– Но ведь всего три часа дня!

– Я почти не спал прошлой ночью и сегодня намерен отправиться в постель пораньше…

– Ты не устала? Может, отменим вечерние визиты? – спросил Джастин.

Они с Люсиндой наконец-то выбрались в Париж и наслаждались здесь медовым месяцем, который так и не состоялся у них сразу после свадьбы. Этим утром чета Эйвонли решила совершить речную прогулку по Сене – маленькая лодка сейчас уютно качала их на волнах; накануне они любовались роскошным Версальским дворцом и гуляли в парке, до этого успели посетить множество картинных галерей и садов, а на следующий день после приезда присутствовали на большом балу, организованном парижской знатью в их честь.

– Ты кажешься сонной в последнее время, милая. Не заболела?

– О нет, – улыбнулась Люсинда. – По-моему, я беременна, Джастин. Помню, меня все время клонило в сон, когда я носила Анджелу. Пока не могу сказать с уверенностью – еще слишком рано, и не хотелось бы питать пустые надежды, но у меня задержка и…

Она не договорила, потому что герцог приник губами к ее руке.

– Правда, любовь моя? – разволновался он. – Тогда сегодня мы никуда не поедем, тебе нужно отдыхать. Или, может быть, нам вернуться в Эйвонли?

– Вот уж нет! – засмеялась Люсинда. – Мне порекомендовали хорошего парижского врача, и я уже договорилась о встрече. После осмотра мы будем знать точно, любовь моя. И можешь не сомневаться – врач скажет, что я совершенно здорова, а сонливость в моем положении вполне естественна. Мы продолжим вести светскую жизнь и пока никому ничего не скажем. А если врач посоветует больше отдыхать, мне будет вполне достаточно послеобеденного сна.

– К советам мужа ты, пожалуйста, тоже прислушивайся. – Джастин не сводил с жены влюбленных глаз. – Я намерен тебя всячески опекать и оберегать от любых волнений, не вздумай со мной спорить!

– А я и не собираюсь! – снова рассмеялась Люсинда. – Мне ужасно нравится, когда меня всячески опекают! Но могу тебя заверить, Джастин, я превосходно себя чувствую и не стану возражать, если ты будешь делить со мной… послеобеденный сон. Вот через несколько месяцев, когда ребеночек подрастет у меня под сердцем, я, пожалуй, буду отдыхать в одиночестве.

– Ну ты и шалунья, Люсинда! – расхохотался Джастин. – Прекрасная, обворожительная, восхитительная шалунья! И я тебя люблю… Что-то запамятовал – я уже рассказывал, насколько сильно?

– Если окажется, что нет, непременно расскажи мне об этом, когда я сегодня вернусь от врача…

– Так что же, любовь моя? – Джастин, лежа в постели с Люсиндой, приподнялся на локте и с надеждой заглянул ей в глаза. – Я стану отцом?

– Да, милый! Врач считает, что все признаки уже сейчас свидетельствуют о беременности.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Я слышал, беременные испытывают дурноту по утрам.

– Некоторые и правда плохо переносят первые месяцы. Но со мной ничего подобного не было, когда я носила Анджелу, так что, думаю, и в этот раз обойдется.

– А ты уверена, что нам не стоит прервать медовый месяц? Может быть, все-таки вернемся в поместье?

– Ни в коем случае, любовь моя! – Люсинда погладила мужа по щеке. – Я ведь впервые в Париже. К тому же у меня теперь есть возможность наслаждаться твоим обществом сутки напролет. В Эйвонли ты так много внимания уделял Анджеле, что я даже начала ревновать! А теперь забудь свои тревоги и поцелуй меня. Ты уже целых два часа не рассказывал мне о том, как сильно меня любишь. Хочу послушать еще раз!

– Я никогда не устану об этом рассказывать, любовь моя!

И Джастин рассказал Люсинде снова, и этот рассказ принес удовольствие им обоим.

Спинет – клавишный струнный музыкальный инструмент, род клавикордов. ( Примеч. пер. )

Британский королевский двор и высший свет проводили в столице время с мая по август. ( Примеч. пер. )

На свежем воздухе ( ит. ).

Франкирование – нанесение знака, разрешающего пересылку письма по почте и гарантирующего оплату почтового сбора. ( Примеч. пер. )

«Голубые фишки» – высокодоходные и малорискованные акции. ( Примеч. пер. )