Бертрис Смолл - Потерять и обрести

– А где Лука? – спросила она управляющего, когда они подходили к дому.

– Он уже ждет тебя, – ответил Дмитрий Григорьевич.

– Тогда отсюда я вполне могу дойти одна, – сказала Миранда.

– Не терпится увидеть Луку? – с усмешкой, спросил управляющий. Миранда промолчала, а он вдруг приказал: – Немедленно снимай свою галабею.

– О, пожалуйста, не заставляйте меня делать это, Дмитрий Григорьевич! Я даже в ней вчера ужасно замерзла.

– Если бы ты делала то, что тебе положено делать, Миранда Томасовна, никакая одежда тебе бы не понадобилась.

Управляющий остановился и, не глядя на нее, протянул руку, давая понять, что отказываться от своего распоряжения не намерен. Передернув плечами, Миранда сняла галабею, отдала ее управляющему и, быстро подойдя к дому свиданий, тотчас скрылась за дверью. Она успела заметить крупную фигуру Луки, но дверь за ней тут же закрылась, и в темноте уже ничего нельзя было разглядеть.

– Вижу, ты меня больше не боишься, – послышался насмешливый голос.

– Ты, Лука, был очень добр ко мне прошлой ночью, – ответила Миранда вполне серьезно.

– Сегодня я собираюсь быть еще добрее.

Миранда неожиданно смутилась.

– Только, пожалуйста… – внезапно смутившись, пролепетала Миранда.

Но Лука громко рассмеялся и сказал:

– Брат сказал, что я слишком робок с тобой. А мне просто очень не хочется, чтобы ты возненавидела меня. Я надеюсь, что ты потихоньку привыкнешь ко мне. Сегодня мы будем спасть вместе. Не пугайся, именно спать – и больше ничего. – Он протянул руку и поймал ее ладонь. – Ложись, пташка.

Миранда легла и вскоре почувствовала, как натянулись веревки кровати, когда он прилег рядом.

– Сегодня ты тоже голая, – заметил Лука. – Это было прекрасное зрелище, когда ты, освещенная закатным солнцем, появилась в дверном проеме. Тебе достаточно сказать одно ласковое словечко, пташка, и я стану твоим рабом, а не княжеским.

– Лука, пожалуйста, не надо. Ты снова смущаешь меня.

– Сейчас я обниму тебя, – предупредил он и тут же обвил ее руками.

Миранда напряглась всем телом, приготовившись сопротивляться. Но Лука ничего больше не сделал, и она быстро успокоилась. Немного помолчав, спросила:

– Лука, а как ты выглядишь?

– В общем-то… обыкновенный мужчина. Волосы у меня такого же цвета, как твои, а глаза голубые, как персидская бирюза. Но в отличие от своего брата, я предпочитаю гладко брить лицо. Это Павел у нас бородатый блондин с голубыми глазами.

Тут он придвинулся к ней поближе, и их бедра соприкоснулись. К счастью, в темноте Лука не мог видеть, как смутило ее это прикосновение.

– Я очень хочу спать, – сказала Миранда. – Извини. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ласково отозвался Лука.

Через несколько минут он уже посапывал, а Миранда никак не могла уснуть. Ей было холодно, и она почему-то думала о Луке. Боже, какие у него длинные ноги! И какие мохнатые, сплошь покрытые такими же, как и на груди, короткими мягкими волосами. Наверное, из-за этого ему не так холодно… С этими нелепыми мыслями Миранда уснула. Впрочем, ненадолго. Проснулась же она от того, что Лука стал ласкать ее груди. Миранда уже собиралась закричать на него, но тут он вдруг прошептал:

– Миньон, милая моя…

И стало ясно, что Лука крепко спал и видел сон. А между тем кончики его пальцев прикоснулись к ее соскам, которые тут же напряглись, а прокатившаяся по телу теплая волна отозвалась в паху истомой вожделения. Это ужасно испугало Миранду. Как она могла желать мужчину, даже не зная, как он выглядел?! Как ее вообще могло тянуть к какому бы то ни было мужчине, кроме Джареда? Дрожа всем телом, она постаралась отодвинуться как можно дальше от Луки и, оказавшись на самом краю кровати, тихо заплакала. Под мирное посапывание Луки и собственное тихое всхлипывание она, наконец, снова уснула, на сей раз – очень крепко. Проснулась же Миранда опять в своей постели и тотчас услышала, как стучала в оконное стекло барабанная дробь дождя. Миранда быстро оделась и пошла на кухню, где уже вовсю хозяйничала Марья.

– Опять этот дождь, все льет и льет, – ворчала пожилая женщина. – Мои старые кости опять начинают ныть. А я-то надеялась, что хоть в этом году погода будет получше. – Марья наполнила тарелку кашей и поставила ее на стол перед Мирандой. – Быстрее ешь, пока горячая, сразу согреешься. – Наполнив большую кружку горячим чаем, она отправила туда объемистую ложку меда и поставила кружку рядом с тарелкой. – Извини уж, Миранда Томасовна, завтрак у нас сегодня скромный. Проспала я! Петр Владимирович продержал нас до глубокой ночи, приказав приготовить ужин на двоих, да такой, каких здесь еще и не бывало. – Интонации Марьи, а также ее гримасы свидетельствовали о крайней степени неодобрения.

Миранда же с трудом сдержала смех. Нынешним утром Саша стал для Марьи Петром Владимировичем, и это означало, что он впал у нее в немилость. Доев завтрак, Миранда прошла к имевшемуся на кухне запасному выходу, сняла с вешалки одну из накидок и выскользнула во влажную морось дождливого утра. Саше, явно занятому своим новым дружком, было не до нее, а всем остальным вряд ли пришло бы в голову гулять в такую погоду, так что сейчас Миранда могла без помех осмотреть лодки на берегу. И если дождь не усилится, обернувшись сильной грозой, то уже сегодня вечером она вполне сможет совершить побег.

Мысль об этом возникла еще вчера, когда Миранда узнала, что к Луке ей сегодня идти не придется. Как горделиво сообщил ей Дмитрий Григорьевич, согласно заведенным на ферме правилам, женщинам после двух ночей любви, предоставлялись сутки отдыха. Таким образом, грядущей ночью она свободна, и следовало воспользоваться этой свободой наилучшим образом. Если дождь продолжится, все будут находиться в доме, так что едва ли кто-то увидит, как она садится в лодку. Саша накануне от души порезвился со своим юным дружком и, весьма вероятно, вообще проспит весь сегодняшний день, а затем и ночь. К тому же вчера, после обеда, ей очень повезло: увидев, как Саша и его паренек купались в море, она пробралась в их комнату и похитила брюки, мужскую рубашку и кеппи. И Саша, увлеченный своим дружком, вряд ли заметит пропажу.

Когда Миранда добралась до берега, пропитанный морской влагой соленый ветер уже совершенно растрепал и намочил ее волосы. Море волновалось немного больше, чем обычно, но волны были не очень высокие. По-прежнему шел дождь, а ветер, хотя и сильный, не казался порывистым. Выросшей на острове Миранде опыт подсказывал, что серьезной бури все это не предвещало. Дождь и ветер, видимо, будут буйствовать всю ночь, но к утру утихнут. То есть погода была именно такая, какая и требовалась для осуществления ее плана.

На мокром песчанном берегу лежали четыре лодки, и Миранда приступила к тщательному их осмотру. Первые две пришлось сразу отвергнуть. Они были слишком старые, и борта их от времени даже кое-где слегка разошлись. В хорошую погоду на них, видимо, можно было половить рыбу неподалеку от берега, но для путешествия в несколько сот миль по Черному морю они явно не годились. Две другие оказались практически новыми, не имели щелей и выглядели вполне безопасными. Однако только у одной из них был хороший надежный парус. Выбор, таким образом, был предопределен. Лодка не была привязана, но отчетливая полоса в нескольких шагах от киля указывала на то, что ее оттащили довольно далеко от того места, до которого поднималась вода во время прилива. Наклонившись, Миранда уперлась в корму суденышка и изо всех сил надавила на него. Лодка, зарывшаяся в песок, не шелохнулась. Упершись ногами в камни, Миранда принялась раскачивать ее. Несколько долгих секунд лодка оставалась неподвижной, затем дрогнула и медленно, дюйм за дюймом, поползла по берегу. Слава богу! Можно хоть сейчас уплыть с ненавистной фермы! Впрочем, это было бы чересчур рискованно. Следовало немного подождать. Ведь все ее серьезные проблемы возникали от нетерпения. Ей всегда хотелось немедленно что-то исправить – прямо сейчас, и она без оглядки принималась за дело. Когда же становилось ясно, что лучше было бы немного подождать, неизменно оказывалось уже слишком поздно.