Гисперт Хаафс - Возлюбленная Пилата

Деметрий подумал о редких зубах старика и удивился, как он мог ими кусать. Потом он почувствовал легкие угрызения совести, потому что накануне вечером забыл позаботиться о своем «выигрыше».

— Да будет твое утро светлым, повелитель. — Несмотря на то что во рту у старика был хлеб, приветствие прозвучало вполне разборчиво. Перперне даже удавалось одновременно жевать, говорить и улыбаться.

— Оно омрачено тем, что я не проявил достаточной заботы о своей собственности. Ты спал здесь?

— Уютно и спокойно. Перспектива не быть обезглавленным в течение ближайших дней дарит приятные сны. — Он подмигнул. — Во всяком случае, я надеюсь на перемены к лучшему.

Деметрий присел на корточки.

— Если ты голоден, зайди в закусочную и попроси, чтобы Рави чем-нибудь накормил тебя.

— Я состоятельный человек. — Перперна постучал культей по своей набедренной повязке. — Твой вчерашний дар еще почти весь цел.

— Хорошо. Все остальное мы выясним позже. — Деметрий поднялся.

— Разрешишь ли один вопрос, повелитель?

— Если это недолго.

Перперна кивнул.

— Ты спешишь по делам?

— Да. А что?

— Благородный Хархаир несколько недель назад перекупил груз одного корабля.

— И что же это за груз?

— Пряности, ткани, мази и камни. Корабль прибыл из Индии и должен был здесь только набрать воды и идти дальше в Миос Хормос. Но он набрал слишком много воды. Произошла поломка, и владельцу пришлось продать груз, чтобы заплатить за новый корабль.

Деметрий наклонился и похлопал старика по плечу.

— Рад это слышать. А еще большую радость ты мок бы доставить мне, если бы знал, когда Хархаиру представится возможность навязать грузы какому-нибудь каравану.

— После зимнего солнцестояния. Не раньше чем через два месяца.

— Благодарю тебя. Когда обладаешь знаниями, то легче торговаться.

Перперна покачал головой.

— Не благодари меня, повелитель. Для старого раба приятнее путешествовать с господином, пребывающим в хорошем настроении. А удачные сделки улучшают настроение.

Как и у всех торговых магнатов Адена, владения Хархаира находились севернее, на твердой земле: обнесенный валом дворец, складские помещения и конюшни. Однако на этот раз он предпочел вести переговоры в доме собраний торговцев — здании из молочно-белого камня, стоявшем посреди города. Деметрий не заметил каких-либо значительных изменений по сравнению со своим последним приездом. Как и в прошлый раз, он обнаружил, что чувствует себя в старом кратере стесненным, будто в ловушке.

Столетиями каменистый полуостров с его крутыми гребнями и острыми отрогами давал защиту от попыток завоевания, а узкий проезд к гавани всегда можно было легко запереть. Но потом пришли римляне, с помощью флота блокировали гавань и направили большую часть кораблей с западной стороны в бухту, к косе, высадив там бойцов и выкатив осадные орудия.

Они разрушили северный край кратера, представлявший собой выстроенную аденцами стену, и городские ворота. Сейчас ворота были открыты. Деметрий беспрепятственно прошел через них и оказался в замкнутом пространстве. Когда он брел по почти безлюдным в это теплое зимнее утро улицам, он спрашивал себя, остался бы он на месте жителей на старом месте или построил бы новый город севернее косы, менее тесный, но и менее защищенный. От кого же защищаться? От римлян и разбойников.

Дом собраний торговцев находился рядом с главным храмом, храмом бога дождя. Хархаир сидел в приемном зале на каменной скамье, покрытой мехами животных. Он поприветствовал Деметрия сухим кивком головы, поднялся и провел его в небольшое помещение. Там были удобные деревянные сиденья, стол и ковры.

После того как слуга принес горячий отвар из трав, Хархаир заговорил о превратностях погоды, о непредсказуемости торговли и о непокорных сыновьях, которые плохо вели его дела в Кане и Мариабе. Деметрий прихлебывал напиток и время от времени делал вежливые замечания.

— Но ты пришел не для того, чтобы выслушивать пространные жалобы старца, — сказал наконец Хархаир.

— Кого же не трогают беды благородного делового партнера? И кроме того, из немногочисленных замечаний мудреца можно узнать больше, чем из длинных речей болтуна.

Хархаир положил на стол костлявые пальцы.

— Тебе приходилось слушать подобные речи?

— Иногда этого не удается избежать.

— Говорил ли болтун о некоем корабле?

Деметрий сдержанно улыбнулся.

— О ветре, песке и звездах. И о кораблях тоже.

— Я старый человек, и мне надоело торговаться. Тебе, по-видимому, сказали, что следующий караван отправится только после солнцестояния, а у меня много неудобств из-за переполненных складов.

— Возможно, не совсем так, но если ты считаешь нужным объяснить…

— Мази, — перебил его Хархаир слабым голосом. — Немного шелка, перец, кассия, корица, несколько разноцветных камней. И излишки ладана и мирры, оставшиеся с осени. Недостаточно для каравана. На двенадцать или тринадцать верблюдов. — Он вздохнул. — Я больше все это не потяну. Может, я умру раньше, чем пойдет следующий караван. А может, поживу еще, но из-за недостатка товаров караван вообще больше не пойдет.

— Я с удовольствием предоставлю свою помощь, чтобы освободить тебя от этого бремени.

— Я надеялся на это. — Хархаир сунул руку под накидку и достал кусок папируса. — Я составил список товаров, готовых к продаже. Цена, которую я прошу за них, заставила бы меня плакать, если бы у меня еще остались слезы.

Деметрий взял папирус и пробежал его глазами. Писарь Хархаира приготовил, по-видимому, еще и второй экземпляр, для арабских торговцев. Этот же список, составленный на греческом языке, чуть было не вызвал у Деметрия те слезы, которых якобы больше не осталось у старого торговца.

— Я не думал, благородный Хархаир, — сказал он, еле сдерживая себя, — что ты решил встретиться со мной, чтобы сыграть такую великолепную шутку.

Фунт ладана стоил в империи от полутора до трех драхм, в зависимости от качества. Это после того как он был привезен с юга Аравии на верблюдах, которых нужно было кормить. В сопровождении погонщиков, которых не только нужно было кормить, но и платить им зарплату. Караваны шли через несколько небольших государств, где, естественно, с них требовали транзитную пошлину. На границе империи оплачивалась еще и ввозная пошлина. Деметрий исходил из того, что Хархаир хранил разные сорта ладана вместе в мешках. Торговцы и специалисты по приготовлению мазей в Газе или дальше в империи определили бы качество отдельных смол и рассортировали бы товар. Хорошо знающие друг друга партнеры обычно полагались на то, что никто не будет паковать отдельно смолу низкого качества. Это была бы попытка подлого надувательства, которая себя нисколько не окупала. За товар среднего качества в Газе без проверки давали две драхмы за фунт, иногда немного больше. Предложение Хархаира купить в Адене ладан по две драхмы за фунт можно было назвать бесстыдством или оскорблением, которое предполагало непроходимую глупость покупателя.