Карен Харпер - Последняя из рода Болейн

И тогда страх оставил ее. Для чего она хотела кричать, звать тех, кто работает внизу? Ей стало тепло и покойно — прикосновение было нежным, в нем ощущалась любовь. «Это отец Стаффа», — не то подумала, не то прошептала она. Он только хотел посмотреть на нее, прикоснуться, ведь она любит его сына; а может быть, он знал, что король Тюдор сломал жизнь и ей тоже. Она потом обязательно расскажет об этом Стаффу, хотя он опять может решить, что это пригрезилось ее встревоженному рассудку. Вероятно, она так устала, что все это ей просто привиделось. Никто никогда не поверит в то, что покойник отец может оказаться теплее, чем настоящий, живой человек.

— Госпожа, с вами ничего не случилось? Как это вы здесь оказались? И лицо у вас такое… ну, в общем, я шла сказать вам, что ваш брат только что приехал.

Мария застыла, как каменная, стараясь отвлечься от своих дум и постичь смысл слов Нэнси.

— Джордж здесь? Интересно, какие он привез вести — или распоряжения? А лорд Стаффорд вернулся? Мне надо причесаться! — Она быстро вернулась в комнату, Нэнси — за ней. Дверная ручка уже утратила прежнюю теплоту, если, конечно, та теплота вообще не была плодом ее воображения. Постель была в том виде, как Мария ее оставила; по простыням видно, где она, стараясь встать, переползла через половину Стаффа. Нэнси делала вид, что не обращает ни на что внимания, она старательно закрепляла тяжелые локоны госпожи в прическе.

Широкая улыбка осветила лицо Джорджа, когда он увидел сестру; он даже не пытался скрыть своего удивления тем, как она изменилась.

— Я уж и позабыл совсем, Мария, как ты расцветаешь в ожидании ребенка, — шутливым тоном обратился он к ней. — Я тебя не видел такой с тех самых пор, как ты ожидала малышку Кэтрин, когда жила при дворе. Тебе это очень идет. А во время первой беременности, когда ты родила Гарри в Гевере, я тебя вообще не видел.

Мария нежно поцеловала его в щеку.

— Так тебе кажется, Джордж, что я уже долго-долго живу вдали от двора, в опале за то или иное прегрешение? А я в жизни не была еще так счастлива! — Она указала ему на кресло в гостиной, они сели рядышком. — Наверное, тебе лучше не докладывать при дворе, как я довольна жизнью здесь. Скажи отцу, например, что я никогда не чувствовала себя такой несчастной; может, он тогда оставит меня в покое.

— Ты все еще злишься, Мария, но я тебя не осуждаю. Ты так и не научилась ни безропотно смиряться с неизбежным, как я, ни нападать на отца, как делает Анна.

— А ты всегда смирялся с неизбежным, брат?

— Всегда — с тех пор как мне пришлось жениться на Джейн и я понял, что мое желание быть вместе с Марго Вайатт для отца не значит ровным счетом ничего. Да, Мария. С тех самых пор я предаюсь удовольствиям так, чтобы никто из них ничего не видел, да и черт с ними. Конечно, кроме матушки и Анны.

— То есть ты хочешь сказать, что некто помог тебе заполнить ту пустоту, которую Джейн заполнить не способна? — спросила Мария с неподдельным интересом.

— Не то чтобы «некто», как Стафф для тебя, Мария. Можно сказать, что за долгие годы таких «некто» было несколько. Есть сейчас некая дама в Бьюли, которая согласна дожидаться тех редких дней, какие мне удается урвать для встреч с нею. Анна знает об этом, конечно, но готов держать пари, что ни отцу, ни Кромвелю об этой даме ничего не известно. — Он довольно заулыбался, как мальчишка, которому удалось безнаказанно стащить цыплят у крестьянина. — А если не считать этого, я слишком занят на королевской службе. Да, кстати, раз об этом зашла речь: я так понимаю, что вы переписываетесь с мастером Кромвелем.

— Переписываемся. Именно это привело тебя сюда — необходимость сообщить, что мы должны оборвать последнюю ниточку, связывающую нас с королевским двором?

— Да нет, что ты! Я прежде всего хотел повидать тебя, узнать, как идут дела. Насколько могу судить, поместье невелико, но дает немало продуктов.

— Не надо хитрить со мной, Джордж. Я прожила при дворе побольше твоего и хорошо знаю, как там делаются дела. Тебя послал Кромвель или отец? Не смею даже надеяться, что Анна.

— Прости меня, Мария. Нет, не Анна. По правде говоря, Кромвель шлет самый горячий привет. А вы, стало быть, доверяете Кромвелю?

— Господин мой лорд Стаффорд не настолько простодушен, чтобы верить Кромвелю, но они, кажется, заключили что-то вроде взаимовыгодной сделки: помогать друг другу. Джордж, ты можешь отвезти ему письмо, которое я написала? Обычно мы ждем, пока он пришлет своего гонца, и с тем же гонцом отправляем свой ответ.

— Если ты просишь, я отвезу ему письмо. А ты написала его одна? По секрету?

— Нет там секретов. Я просто хочу, чтобы он и всякий, кому он сочтет нужным о том сказать, знали и понимали, что я чувствую здесь на самом деле. Анна меня не простила, это печально, но сожалеть мне не о чем. Письмо там, на камине. Если подашь, я тебе часть его зачитаю. Спасибо. Я не желаю никаких тайн, Джордж. Если хочешь, можно сказать, что это мое письмо ко всем и каждому.

И она начала читать пергаментный свиток:

— «Видите ли, мастер Кромвель, свет не имеет большой ценности ни для меня, ни для господина моего лорда Стаффорда, и я сама предпочла вести вместе с ним простую жизнь честных людей. И все же мы по-прежнему стремимся вернуть себе благосклонность короля и королевы. Ибо я вполне могла выйти замуж за человека гораздо более знатного по рождению и занимающего более высокое положение, но, уверяю вас, никогда не нашла бы такого, кто любил бы меня больше, не нашла бы и более честного человека. Лучше уж я стану побираться вместе с ним, нежели соглашусь быть самой великой королевой крещеного мира. От всей души верю, что и он не променял бы меня даже на королевский венец».

— Я бы хотел получить копию этого письма, любовь моя, — раздался за ее спиной голос Стаффа. — Оно прекрасно, а глупые придворные этого не сумеют оценить. Пропадет даром. — Он склонился над креслом и поцеловал Марию в щеку. — Джордж, добро пожаловать в Уивенго! Ты приехал посмотреть, стал ли уже снова дядей?

Они тепло пожали друг другу руки, и Стафф устроился на скамеечке у очага, рядом с креслом Марии. Он сегодня потрудился на славу: волосы разлохмачены ветром, сапоги густо забрызганы грязью.

— Так ты приехал, чтобы сообщить нам что-то? — Взгляд Стаффа впился в настороженные глаза Джорджа.

— Полагаю, Стафф, ты из тех мужчин, с кем лучше всего говорить прямо и по делу, — решился Джордж.

— А я полагаю, Джордж, ты скоро убедишься, что твоя сестра из точно таких же женщин. Говори, только не забудь: все, что касается Марии, имеет для меня первостепенную важность.

— Да, разумеется. Я приехал с просьбой от отца.

— А сам он не мог приехать? — резко спросила Мария.

— Погоди, любимая, — остановил ее Стафф. — Не нападай на Джорджа, он лишь гонец, а не сам Томас Болейн во плоти.