Сабрина Йорк - Влюбленный лэрд

– Да, она была… очень откровенна.

– Она чудесная жена, как и любая другая шотландская женщина. – Даннет почти рычал, скорее всего, от ревности.

Лахлан мысленно выругал себя за свой невольный промах. Его искренняя, но излишне откровенная похвала в адрес леди Даннет была воспринята ее мужем как оскорбление. Только этого ему не хватало!

– Конечно, я в этом нисколько не сомневаюсь, – поспешил он загладить свою оплошность. – Я не хотел вас обидеть. Просто я ценю в людях прямоту и искренность, именно этими качествами и обладает ваша жена.

Даннет сразу как-то обмяк, видимо, слова Лахлана попали в цель.

– Ее удивило, – поспешил закрепить свою победу Лахлан, – что я почти всю свою жизнь провел в Лондоне. По ее мнению, я плохо пониманию шотландцев именно поэтому. Для того чтобы это исправить, она предложила мне одеваться так, как это делают шотландцы.

– Она… так вам и сказала?

Судя по выражению лица Даннета, он скептически отнесся к предложению жены.

На самом деле этот совет Лахлану дали и леди Даннет, и Лана. Однако, по правде говоря, именно откровенное неодобрение Ланы заставило его серьезно отнестись к данному совету.

– Что скажете, Даннет, если я оденусь, как шотландский лэрд? Поможет ли мне это сдвинуть мои дела с мертвой точки?

Даннет пожал плечами и, с почти безнадежным видом махнув рукой, обронил:

– Вы выглядите как настоящий денди.

Лахлан улыбнулся:

– Именно так она и сказала. А еще она заметила, что если бы я носил килт, то в нем я гораздо больше походил бы на шотландского герцога.

Лахлан на миг зажмурился, представив себе, какой переполох такой наряд вызвал бы в лондонских гостиных. А в палате лордов его, наверное, встретили бы гомерическим хохотом.

– Надо будет попробовать. Жаль, что у меня нет ни одного килта.

– Не может быть! – откровенно удивился Даннет. – Вы шутите?

– До сих пор… у меня как-то не было в нем необходимости, – усмехнулся Лахлан.

Даннет внимательно посмотрел ему в лицо, затем оценивающим взглядом окинул рослую фигуру Лахлана:

– В таком случае постараемся поскорее найти для вас что-нибудь подходящее.

– Буду вам премного благодарен.

А почему бы и не попробовать? Если уж начинать, то момент самый что ни на есть подходящий. Честно говоря, ему самому не терпелось увидеть, идет ли ему килт или нет. Лахлан мельком взглянул на обнаженные колени Даннета. М-да, наряд действительно выглядел очень… свободным, причем во всех отношениях.

Но еще больше Лахлану хотелось увидеть реакцию Ланы. Понравится ли ей столь разительная перемена в его облике?

Черт, пора было перестать думать о подобных глупостях.

Узнав о явном намерении герцога одеться в старинный шотландский наряд, Даннет заметно подобрел и, изменив своей привычной молчаливости, стал более разговорчивым. Общая тема для разговора нашлась быстро, ее подсказало место, где они находились. Речь пошла о разведении лошадей, об их корме, выездке, ценах и о многом другом. Затем поговорили о хозяйстве замка и прилегающих к нему деревень, местных жителях и об их политических настроениях.

Лахлан все больше и больше проникался симпатией к барону.

– Знаете, Даннет, – после некоторой паузы заметил Лахлан, – вы мне очень нравитесь. Правда, наше знакомство поначалу не заладилось, но давайте забудем о плохом и начнем все сначала.

Даннет долго молчал, испытующе поглядывая на герцога, потом, протянув руку, проворчал:

– Хорошо.

Пусть они и не сошлись во взглядах на огораживания, это не столь важно, главное, что они, наконец, подружились.

Проходя через двор замка, они натолкнулись на большую группу рабочих, ремонтирующих какую-то пристройку. Даннет задержался, чтобы поздороваться, и вместе с ним остановился Лахлан. Оказалось, что среди рабочих очень много людей, согнанных Олригом с их земель. Даннет вскользь обронил, что здесь далеко не все, что таких несчастных намного больше.

– М-да, Олриг взялся за дело слишком энергично, – согласился с ним Лахлан, хотя, к своему стыду, вынужден был сознаться перед самим собой, что раньше он одобрял активность Олрига, не считая ее чрезмерной.

– Куда уж энергичнее, – кивнул Даннет и шумно вздохнул. – Ваша светлость, простите меня великодушно, но у меня нет сил смотреть на подобное безобразие. Вы не представляете, сколько бездомных чуть ли не каждый день приходят в Даннетшир! Честно скажу вам, эта очистка – самое настоящее зло.

– Я ценю вашу откровенность, Даннет. – Чувствуя легкий укор совести, Лахлан окинул рассеянным взглядом толпу рабочих. – Жаль, что все так получилось…

Они оба замолчали. Первым нарушил молчание Даннет:

– Ваша светлость, интересно… – И запнулся.

– Продолжайте, – попросил Лахлан, видя его смущение.

– Как вы думаете, какими словами помянут потомки дела таких людей, как Стаффорд и Олриг? Могу поспорить на что угодно, что хвалить их они точно не будут.

Лахлан отвел глаза в сторону и… согласился:

– Думаю, вы правы.

Даннет явно удивился.

– А как вы хотите, чтобы ваши потомки относились к вам? – после короткой паузы спросил он.

– У меня их не будет. – Ответ Лахлана прозвучал резко и слишком откровенно. Он просто свыкся с этой мыслью и уже не считал нужным это скрывать. – Род Синклеров на мне прервется.

Все из-за старого проклятия. Сознавать это было тяжело, но еще тяжелее было произнести это вслух. У него никогда не будет детей. Лахлану не хотелось быть отцом ребенка, обреченного на безумие и преждевременную смерть.

– И ничего нельзя поделать?

– Нет, ничего.

Даннет испытующе посмотрел на герцога:

– А что скажете по поводу вашего решения очистить земли от мелких арендаторов? Тут тоже ничего нельзя поделать?

– Тоже ничего. – Лахлан и рад был бы принять другое решение, но не мог. – Мне надо оставить после себя хоть какую-то память. Перед тем как уйти, я хочу заново отстроить Кейтнесс, вернуть ему былое величие.

– А что будет с вашим чудесным замком потом, после того, как вы умрете?

Вопрос прозвучал жестко, но попал в цель. Лахлан вдруг растерялся. Он совсем не задумывался о том, что будет после его смерти, будущее для него было лишено смысла.

– Полагаю, Кейтнесс отойдет к короне.

– Значит, у вас совсем нет наследников? Никаких, даже самых дальних родственников, которые могли бы вступить во владение вашим состоянием?

– Только Дугал.

Лахлан задумался. Странно, но Дугал действительно был его единственным наследником. Нет! Он отбросил подозрения прочь. Дугал был незаконнорожденным, ему никак не достанется Кейтнесс. Замок отойдет к короне. В сокровищницу принца-регента, чтобы бесследно там кануть.

С этой точки зрения все его усилия вернуть замку Кейтнесс былой блеск и величие и в самом деле выглядели не только бессмысленно, но даже глупо.