Мадлен Эссе - Обрученные Венецией

К счастью, гондола подошла к молу, у которого располагалось административное здание. Он прошел по длинному коридору, сокрытому потолком из полукруглых арочных сводов. Ему ничего больше не остается, кроме явки с повинной. Писарь у входа в зал заседания встретил его с недоумением на лице.

– Мне нужен Джанни Санторо, – требовательно произнес Адриано. – Он сегодня должен быть здесь.

– Советник ожидает собрания Совета Сорока, назначенного на послеобеденное время, – ответил тот.

Сенатор Фоскарини открыл огромную дверь в зал, напоследок дав знак своим стражникам придерживать Урсулу в коридоре.

– День добрый, советник Санторо, – произнес с почтением Адриано и поклонился.

Пожилой мужчина с абсолютно поседевшей головой ответил на его поклон. Адриано не любил обращаться к кому-либо за помощью и рекомендациями. Но его история уже изрядно обросла ложью, что сенатора необычайно тяготило. Теперь он ясно осознавал, что ему просто необходим совет. И будь то рекомендации от члена Совета Сорока или же коллегии мудрецов – ему все равно. Он выбрал человека, наиболее, по его мнению, близкого роду Фоскарини и благородного своими внутренними предпочтениями. Сенатор издавна поддерживал с Санторо прекрасные отношения.

– О, Адриано, приятно тебя видеть в правительственных стенах. Что привело тебя ко мне? Или же ты к кому-то другому?

– Нет, Джанни, – он присел в ответ на пригласительный жест советника. – Мне необходимо…

Адриано заметно побледнел и на какой-то момент замер, неподвижно пронзая взглядом Санторо, словно смотрел сквозь него. Сейчас только он осознал то, что намеревался сделать.

– Адриано… – озадаченный голос Джанни заставил сенатора отвлечься от раздумий и предположительного начала весьма сложного разговора.

– Да, – опомнился тот, – простите… синьор Санторо…

Адриано нерешительно взял в руки инсигнию с гербом республики, висящую на золотой цепи вокруг шеи, и снял ее с себя.

– Что за удивительный жест, сенатор? – спросил с иронией Джанни, наблюдая за дальнейшими действиями Фоскарини.

– Я добровольно снимаю с себя полномочия сенатора на случай, если меня обвинят в измене Венеции, – с горечью произнес Адриано.

– Тебя? В измене? – рассмеялся Санторо. – Такой верной службе, какую ты несешь нашей республике, многие долгие годы учатся, мой друг. Ведь она исходит из самого сердца, со времен твоей беспечной юности. Мне это хорошо известно, Адриано.

– Боюсь, что последние события в моей жизни, – говорил сенатор, глядя ему в глаза, – станут поводом для иных пересудов. И ваше осуждение будет вполне оправданным.

Джанни Санторо лишь удивленно приподнял брови.

– Что же, сенатор Фоскарини, я с удовольствием послушаю вашу исповедь. Возможно, тогда мне станет понятно ваше беспокойство.

Советник внимательно выслушал рассказ Адриано, в подлинности которого у него не оставалось никаких сомнений. Сенатор умолчал о том, что сам отправился в Геную для спасения Каролины. Он поведал лишь, что она нуждалась в помощи и была доставлена лекарю Армази, после чего он взял ее под свое попечительство по просьбе ее родственников из Флоренции.

– Ответь мне на один вопрос, Адриано, – в голосе Джанни слышалось недоумение, – к чему ты все так усложнил?

Тот смотрел на советника с изумлением.

– Адриано, кем является для Венеции в наше время Генуя? Эта страна потихоньку умирает, позволь заметить. Не так давно ею господствовала Франция. Сейчас ее сломили внутригосударственные события, повлекшие за собой уйму потерь. Одна только бунтующая Корсика чего стоит! А Милан, словно хищник, притаился в укромном месте и ждет подходящего момента, чтобы захватить власть над генуэзцами. И некоторые шаги им уже сделаны. И теперь посмотри на Венецию, расцветающую в своих владениях, одолевающую и усмиряющую своих врагов, посягающих на ее роскошь.

– Я полагал, что брак с моей супругой не будет признан обществом и правительством республики по вине вражды между государствами, длившейся веками.

– Адриано, наши предки издревле заключали браки между враждующими гос ударствами, дабы усмирить распри и меж доусобицы. Зачастую эта практика используется и сейчас, в наши времена. Ты с лихвой закрутил ложь и не подумал, что все можно было уладить гораздо проще. К тому же в этой стране ты – человек, владеющий недюжинным имуществом, включающим в себя как купеческое ремесло, так и политическую деятельность. Твои амбиции и гибкий разум, а также дипломатичность в ведении международных дел весьма благоприятно сказываются на расцвете республики. Разумеется, не могу сказать, что ты незаменимый! Но твой вклад в развитие страны за последние годы поистине огромен. Поэтому, поверь мне, Адриано никто не осудил бы твой брак с генуэзкой. И похоже на то, что никто, кроме тебя самого.

Адриано опешил. Все это время он словно боролся с тенью. Тенью собственных иллюзий, которыми он объяснял себе невозможность существования их с Каролиной любви. Выходит, он сомневался в том, что они смогут стать счастливыми вместе?

– Я не понимаю, Адриано, отчего ты не пришел ко мне с этим раньше? С твоим отцом меня связывала дружба, принесшая с собой много хорошего в мою жизнь. Неужто, ты полагаешь, что я не встал бы на твою сторону в этом вопросе?

– Есть такая прекрасная древняя цитата Горация, – промолвил задумчиво Адриано. – In vitium ducit culpae fuga. Что означает «желание избежать ошибки вовлекает в другую». Очевидно, я переусердствовал с перестраховками. После предательства дяди я мало доверял не только отцовским друзьям, но и людям вообще, – он с сожалением сомкнул губы.

– Ты боялся потерять титул?

Адриано горько рассмеялся.

– Титул? Нет, синьор, я боялся потерять свою любовь.

– И, судя по всему, едва не потерял. Не могу сказать, что ваши чувства примет венецианское общество. От тебя ждут далеко не таких действий. Ты долгое время был вдовцом, и правительство жаждало видеть тебя в выгодном для себя браке. Отказавшись от должности сенатора, ты, безусловно, можешь отвернуть от себя много взоров, наблюдающих за каждым из нас. Таким образом ты облегчишь участь вашей любви, которой не позволят выжить в нашем мире. Если желаешь, разумеется.

– Я готов отречься от всего, что имею, только бы нас оставили в покое, – промолвил с тоской Адриано. – Синьор Санторо, что мне делать?

– Начни с расправы над своими врагами, которые позарились на твою жизнь, – спокойно ответил Джанни.

– Я привел под стражей служанку, которая является участницей покушения на меня и свидетелем того, что Маргарита заказала мое убийство.

– Показания женщин, тем более прислуги, мало берутся во внимание. Но Марго уже давно просится на виселицу. Супруга моего брата не так давно пыталась уличить куртизанку в попытке отравить ее, чему я не удивлен: за ней скрывается множество тайных дел, в которых замешана прислуга знатных персон. Однако ты же знаешь, что в нашем мире заявлению женщины в суде редко уделяется внимание. Но, если станешь заявителем ты, моя невестка непременно даст показания, о которых ей известно. Помимо этого, тебе надобно непременно найти убийцу, который стал исполнителем сего ужасного действа. Заключив куртизанку под стражу, ты сможешь выведать все детали и его местонахождение. Кто еще участвовал в этом?