Мадлен Эссе - Обрученные Венецией

Услышавшая его Мари появилась в поле зрения немедля, следом за ней прибежала Констанция. И трое мальчишек, которых Гаета пригласили на детский праздник, тоже примчались, ожидая какого-то чуда. Каролина лишь со смехом наблюдала, как они столпились вокруг нее, с любопытством глядя на живот.

– Приложи ладошку, – невероятно счастливо произнес Андреа, и девочки, аккуратно, словно боясь, положили ручки на животик.

– Вот это да! – воскликнула Констанция.

– По-моему, он большой, – задумчиво предположила Мари.

– А как он поместился в животе? – спросил один из приглашенных мальчиков и тоже аккуратно приложил ручку.

– А ты посмотри, какой большой живот! – словно с гордостью ответил Андреа. – А тебе не больно?

Каролина улыбнулась:

– Нет, дорогой, я счастлива, когда он резвится.

Четыре ладошки облепили ее живот, а малыш, словно чувствуя, что за ним наблюдают, продолжал толкаться внутри нее. В этой картине ей чувствовалось что-то невероятно трогательное, и она с улыбкой посмотрела на Андреа.

– Дорогой мой, пообещай мне, что, когда ты вырастешь, обязательно нарисуешь такую картину.

– Как мы все трогаем живот? – удивился он, не понимая, что в этом особенного.

– Как вы общаетесь с малышом, который еще в животике, – поправила его она. – Ты подрастешь и поймешь, почему я прошу тебя об этом.

Андреа лишь кивнул светлой головенкой.

– Вы что там облепили бедную Каролину, словно назойливые мухи? – возмутилась подоспевшая Анджела. – Ей и без вас нелегко!

Детвора тут же отпрянула и, словно по команде, гурьбой бросилась во двор.

– Ох, Анджела, в этом есть что-то невероятное, – сказала с улыбкой Каролина. – Поистине трогательное, не сравнимое ни с чем!

– Праздник был очень веселым, – произнес довольный, хоть и уставший Андреа, прощаясь со всеми на ночь. – Спасибо…

Энрике, Анджела и Палома занимались уборкой после праздника, а Каролина, которой велено было отдыхать, сидела рядом на табурете, прижимая мальчика к себе.

– Теперь у тебя есть домик, – сказала с улыбкой она. – С кем ты его будешь делить?

– Не знаю еще, – ответил устало Андреа, – может быть, с принцессой… как думаешь?

Каролина едва удержала в себе смущенный смех.

– Почему с принцессой?

– Потому что принцессы красивые, как ты, – тихо прошептал он и чмокнул ее в щечку.

Это был краденый поцелуй детский уст, но Каролина ощутила, что мальчику это было очень важно.

– Но принцессы капризные, – сказала она. – Они требуют дорогие украшения, наряды…

– Папа говорит, что я на принцессе не смогу жениться, потому что у меня нет денег, – сказал Андреа с какой-то грустью.

– Не каждая такая дама сможет подарить тебе любовь, – сказала Каролина. – А это самое важное в жизни.

– Каролина, а ты любишь своего мужа? – неожиданно спросил Андреа, чем вызвал у Каролины глубокий вздох.

– Да, – тихо ответила она.

– Мне кажется, он за тобой скоро приедет, – произнес мальчик тихо, но невероятно уверенно. – И тогда, наверное, ты всегда будешь улыбаться.

Это ее изумило. Ей хотелось спросить, откуда у него такие мысли, но мальчишка проворно соскочил с табурета, стоящего рядом с ней, и бросился в свою комнату. В этот самый момент, будто в подтверждение услышанных слов, малыш толкнул ее изнутри, что окончательно удивило ее. Что это? Детское пророчество или бессмысленный лепет? Не желая загромождать и без того уставшую голову тяжелыми мыслями, Каролина поднялась и направилась в свою комнатку.

– Синьор Фоскарини, боюсь, что принес вам новости, которые вряд ли смогут вас порадовать, – сообщение Антонио заставило Адриано изумленно приподнять брови.

Дело с Паоло Дольони и так продвигалось необычайно медленно, и плохие вести ему сейчас совсем ни к чему. После того, как Паоло навестил Миланское герцогство, им все сложнее удавалось раздобыть новые сведения тайной сделки. Хотя сам Адриано прекрасно понимал, что Дольони наверняка должен пригласить на свою территорию кого-то из заговорщиков. Однако предположения Фоскарини не подтвердились последующими наблюдениями за Дольони, словно тот оборвал все связи.

– Докладывай, – сухо велел Адриано, откинувшись в кресле.

– Прошу простить, синьор, но мы пропустили визит герцога да Верона в республике, – произнес с сожалением Антонио.

– Каким образом? – недовольно скривился Фоскарини.

– Мы установили слежку непосредственно за Дольони, а он не присутствовал во время визита герцога, поручив это дело своему соучастнику – капитану Вероны Умберто Веччи. Нам удалось выяснить, что тот сопровождал Брандини на протяжении всего визита, начиная со встречи его самого у ворот и до самого отъезда. Известно, что по Вероне капитан устроил гостям доскональную экскурсию, вдаваясь в подробности самого сооружения к репости и входных ворот в город. Полагаю, что захват Вероны будет весьма тихим, поскольку власти города впустят миланцев сами.

На лице Адриано какое-то время сохранялась недовольная и в то же время задумчивая гримаса. Все это заставляло его брать дело полностью в свои руки, чего он крайне не желал. Антонио преданно выполнял его требования, но юноше еще не хватало стратегического подхода к действиям. А поскольку дело скрывалось под грифом «секретно», Адриано не желал особо выпячиваться, чтобы не светить свою персону. Тем не менее, часть сената доверилась ему в этом деле и ожидает благоприятного результата.

– Скверно, что мы пропустили эту знаменательную встречу, – синьор задумчиво уткнулся в окно, – но все же мы исправим все это, отправившись в Верону. Откуда тебе стала известна эта информация?

– От веронских конвоиров, остающихся верными Венеции.

– Стало быть, с ними и переговорим.

– Еще, синьор…

– Что еще?

– Я достал копию письма, которое может быть доказательством этого заговора…

– Так отчего же ты молчал? – изумился Адриано и протянул руку в ожидании. – С этого и нужно было начинать нашу встречу.

Антонио достал конверт и вручил ему.

– Боюсь, что пользы письмо принесет мало, – оно зашифровано… Мы не смогли разобраться…

Адриано с нетерпением вскрыл конверт и устремил свой взор в бумагу, которая содержала скопление символов: римских и арабских цифр, а также латинских букв.

– Здесь и мне будет тяжело разобраться, – недовольно произнес Адриано. – Похоже на книжный шифр… Смотри, Антонио, – он подозвал Брастони ближе и указал пальцем в письмо, – в данном шифре присутствуют и буквы, и цифры. К примеру, Г и римская восемь – это, вероятнее всего, восьмая глава. Следующие знаки четыре-четыре-два – это может быть четвертая строка, четвертое слово, вторая буква.

Антонио кивнул головой в знак того, что расстановка символов стала ему более ясной.